Экспансия. Тетралогия

Так это же ориентир, лучше которого и не пожелаешь. Плоскость триконки повернута по отношению к Кириллу градусов на шестьдесят — потому он сразу и не понял, кому принадлежит реклама. И недалеко — километр, не больше…

За стеной стало тихо. Видимо, любовнички насытились друг другом.

Слава Единому, теперь можно будет заснуть!

И тут Кирилл вспомнил недавний сон. Частично сон был в руку — теперь ясно, в каком районе находится его тюрьма.

Эх, если бы и все остальное приснившееся оказалось в руку. Хотя бы по отношению к персонкодеру. Кирилл бы наплевал на все режимы секретности. Вышел бы на «Ледовый рай» по открытым каналам!

Но какой смысл терзать душу?

Персонкодера нет и не предвидится. Надо ждать и набираться сил. Вроде бы Дог с Сандрой должны улететь где-то через неделю. Только тогда и станет ясно, будет он жить или нет.

В соседней комнате опять зашебуршились — похоже, Дог шел на Сандру с очередным приступом. Вот и объяснение, почему она так за него держится. Где еще отыщешь подобного самца? В роте иногда говорили, что Сандра едва ли не нимфоманка. Да уж, такой метле самое место в Галактическом Корпусе, тут у нее на всю жизнь колов хватит.

Прошло несколько минут, и Громильша вновь превратилась в пищащую мышку почти двух с половиной метров ростом.

Кирилл задрал голову назад, посмотрел на болтающуюся в углу триконку-виршу и начал ее гнобить. Пригасил сияние почти до пепельно-серого. Потом слово «кол» превратил в изображение этого самого кола, согнул его в бараний рог, сплющил с боков, превратив в изображение того органа, куда Дог сейчас неутомимо вгонял свой кол.

Потом Кирилл заставил полученную фигурку вспыхнуть кровавым сиянием (Сандра в этот момент просто зашлась в писке) и уничтожил.

А потом он понял, что существует возможность связаться в «Ледовым раем» и без персонкодера.

Впрочем, нет, не возможность. Всего лишь надежда. И очень, очень, очень мизерная.

53

Было утро.

То ли на Дельте Павлина-III, то ли на Бете Волос Вероники-IV, то ли еще на какой-то из землеподобных планет, расположенных внутри Мешка.

В общем, это была та самая планета, на которой (то есть на виртуальном двойнике которой) Кириллу откусили голову.

Сейчас тут монстрами и не пахло. Оранжевое солнце торчало низко над горизонтом, будто приклеенный к голубому холсту апельсин. Старбола не наблюдалось — по-видимому, планета была настолько землеподобной, что второе солнышко тут попросту не требовалось.

Да и пейзаж был почти земной — холмы, заросшие высокой зеленой травой. Настоящее царство хлорофилла… Между холмами извивалась узкая речка с черной водой. Таких речек полным-полно под Питером, порой они так и называются — Черными.

Доктор Айболит иногда вывозил старших мальчиков порыбачить на одну из подобных речушек, нечасто, правда, только когда опекунше удавалось доказать, что детям от такого небольшого путешествия сплошная польза, и опекунша раскошеливалась на «мероприятие», откупаясь подобной благотворительностью от судьбы, которая, видимо, баловала ее настолько часто, что опекуншу то и дело преследовала мысль: следует платить хотя бы так, а не то…

Конечно, в такой речушке не водилась форель или осетр, но и пойманных окуней или подлещиков вполне хватало, чтобы сварить на костре ведро прекрасной ухи. А потом в полтора десятка глоток слопать ее, покрякивая да похваливая…

Кстати, как у нас с удочками?…

Кирилл глянул на руки и не обнаружил с собой не только трибэшника, но даже самого слабенького парализатора.

Зачем же тогда это упражнение, на что оно направлено, с какой целью включено в учебные планы, для чего потратили средства на программирование симулятора?

Увы, судя по всему, программой вовсе не предусматривалось присутствие здесь того, кто бы смог ответить на этот вопрос. Возможно, на него должен был ответить сам Кирилл, но он даже не знал, как подступиться к получению ответа.

Однако, как известно, ничего без причины не происходит. Раз он здесь, значит, нужно. Иначе что это за обучение такое?

Он поднялся на ближайший холм — может, оттуда удастся разглядеть цель собственного пребывания в этом мире.

Холмистая равнина было уныло-однообразна. Трава, река, небо, солнце…

Может, это та самая река, в которую нельзя войти дважды? Или там, в поговорке, имелась в виду просто вода как физическая субстанция?

Кирилл принялся оглядывать окрестности, приставив ладонь ко лбу козырьком.

Никого. Тишина. Томительное ожидание. Ожидание от которого едва не сводит скулы. Напряжение, от которого едва не бьет дрожь…

Поэтому когда в небе над южным горизонтом появилась точка, Кирилл даже обрадовался. Что бы это ни оказалось, бессмысленному ожиданию конец. Упражнение начинается. Хотя упражнение-то, скорее всего, началось давно (вряд ли томительное прозябалово не входило в программу), но активную его фазу начинают именно сейчас.

Между тем точка приближалась, росла. Стало возможно различить, что это не единое тело, а мешанина из множества тел. Впрочем, слово «мешанина» сюда никак не подходило. Мешанина бывает из различных предметов, а то, из чего состояла недавняя точка, различными предметами не являлось. Похоже, это были гигантские птицы…

Инстинктивно шевельнулись пальцы правой руки, отыскивая кнопку выстрела; следом те же движения проделали пальцы левой.

Оружие не появлялось.

Неужели Кирилла ждет упражнение на ловкость и увертливость?

Тогда прежде всего надо бы смыться с вершины холма, торчит он тут, как пуп на животе…

Однако уже стояло ясно, что стая (а ведь и вправду стая; птицы ведь летают стаями) движется вовсе не к нему. Впрочем, чуть позже стало ясно, что это не птицы, а какие-то крылатые твари, которые явно направляются куда-то северо-восточнее. Может, там у них гнездовья?

Кстати, все-таки не мешало бы присесть на корточки. Может, его не заметят…

Присесть он не успел, как все изменилось. Нет, стая вовсе не повернула в его сторону, продолжая тянуться к северо-востоку, но одна тварь повернула, направилась прямо к нему. И чем больше она приближалась, тем яснее становилось, что это еще та тварь. Похоже, размером будет со слона, не меньше…

Не успел он так подумать, как тварь действительно оказалась слоном. Только слон этот почему-то был зеленого цвета, под цвет травы.

«Ого! — подумал Кирилл. — Если такого громилу природа маскирует на этой равнине, то каковы же должны быть его враги?»

Скоро стало ясно, что зеленый слон, приземлившись и затаившись, вполне может сыграть роль одного из здешних холмиков.

«А может, я и стою сейчас у такого на горбу?» — мелькнула у Кирилла запоздалая мысль.

Он поневоле глянул себе под ноги, но тут же успокоился. Летучий мусор в башню лезет!… Холм под ним был самым обыкновенным, из земли.

Он перевел взгляд в небо и остолбенел. Зеленого слона там уже не было. По направлению к Кириллу летел самый обыкновенный человек. Только крылатый… Этакий ангел из религиозных мифов. Серафим-херувим или как там его?

Пальцы обеих рук вновь поискали кнопки выстрела. И вновь ничего не нашли.

Это было плохо. Это была катастрофа. От животного, по крайней мере, знаешь чего ждать. Человек же непредсказуем. Животное либо сразу бросится на тебя, либо уже не бросится никогда. Человек же может прикинуться другом-не-разлей-водой, а в самый неподходящий момент подставить ножку в пароксизме предательства. А вокруг начнут говорить об умном поведении, о мудрости и здравомыслии, забалтывая проблему, покрывая ее скорлупой вранья и сплетен…

Впрочем, предпринимать что-либо было уже поздно. От такого не убежишь, а в этой траве не спрячешься. Оставалось, в случае возникновения конфликта, рассчитывать на собственные кулаки да навыки специальной борьбы.

Между тем ангел захлопал крыльями, гася скорость, и приземлился на холм, где пребывал в ожидании непонятно чего Кирилл. Теперь гостя можно было рассмотреть. Лицо у ангела было абсолютно человеческим, но только чрезвычайно красивым. Таких лиц у людей не бывает. Если говорить про нормальных людей, разумеется, а не про племенных жеребцов, которых природа норовит пустить время от времени на расплод, но от которых опасаются беременеть женщины, желающие растить детей в присутствии отцов. Потому что отцы из таких получаются только генетические, но никак не реальные, те, которым приходится гулять с детьми в свободное от работы время, отправлять в утилизатор использованные памперсы, следить, какие шайбы подключают к штекам отпрыски. В общем, заниматься множеством мелких домашних дел, которые поручают мужьям жены, когда образуют семейную пару не с красавчиком, а с обыкновенным человеком…