В лабиринте "Ведьм"

А дальше, начинается самое интересное. Охотовед с помощником подъезжают к месту днёвки и начинают «обрезать» зверя. В современных лесах, есть, так называемые кварталы. Проще говоря, лес разбит на квадраты, стороной в один километр. Один квадрат — один квадратный километр. Между квадратами, не редко, протоптаны тропинки или, даже, лесные дороги.

Приехав на место днёвки волков, охотовед берёт за расчёт четыре квартала и ещё раз объезжает их на своём снегоходе, чтобы убедиться, что звери остались в загоне. Если зверь ушёл, то начинается новая кутерьма, с погонями, слежками и томительными днями ожидания. Но это если не повезло.

А вот если зверь остался, тогда — другое дело. Охотовед и его помощник встают на лыжи и начинают «резать» эти четыре квартала. Сначала вдоль, а потом — поперёк. Пока не выяснят, в каком именно квадрате днюют волки. Таким образом, они проходят на лыжах восемь километров, ещё не обложив зверя, а всего лишь «обрезав» квартал.

Дальше — больше. Теперь нужно обложить зверя. Для этого, на катушках, очень похожих на катушки для полевого телеграфа, которые крепятся на спину, намотаны флажки. И их начинают ставить. Охотовед идёт — помощник поправляет и подвязывает. На уровне полуметра. Так они проходят ещё четыре километра.

А потом — контрольный обход. Ещё четыре. Таким образом, охотовед только ногами проходит не меньше шестнадцати километров, за какие-то четыре — пять часов. Дни зимой в Питере короткие.

Усталый охотовед едет домой, но отдохнуть ему — не судьба. Он обзванивает надёжных, проверенных людей. Таких, которые не спасуют, не струсят и точно выстрелят, когда придёт время.

Обзвонив их, он начинает звонить «спонсорам». Обычно, это богатые люди, которые приезжают на охоту за трофеями. А волк — трофей серьёзный. Стоимость такой охоты для богатого дяденьки зависит только от фантазии и совести охотоведа. Я слышал о пяти тысячах долларов, за возможность увидеть волка в природе, да ещё и попытаться попасть по нему. Вот только, реализует охотник такую возможность или нет, зависит только от него.

А охотник, тем временем, тоже не сидит на месте. Оружие протирается на сухую и ставится на мороз. Обычно, на балкон. Там же хранится одежда, в которой охотник собирается идти на охоту. Конечно, лучше всего хранить одежду где-нибудь в деревне. Подальше от дыма и прочих запахов. Лучше всего одежду выморозить.

Батя позвонил Китяжу в половину одиннадцатого ночи. Он не поздоровался, не спросил, «Как дела?». Он задал только один вопрос.

— Готов?

— Готов, — сон у Кирилла, как рукой сняло.

— В 04.30, у меня.

— Буду, — тихо ответил Кирилл и, положив трубку, достал сигарету. Он понимал, что в ближайшие 12 часов курить ему не придётся.

И не только покурить. Нельзя бриться, умываться с мылом, чистить зубы, есть пряную, солёную, перчёную пищу. Кирилл проснулся в два ночи. Рюкзак с одеждой и МР-153 стояли на балконе. Наспех попив кофе и приняв ледяной, бодрящий душ, он поцеловал спящую жену, маленького Данилку и спустился к машине. Время было половина третьего утра.

В полчетвёртого он благополучно проскочил мимо спящего поста ГАИ в Кингисеппе, а в четыре уже сидел на кухне в деревне. Отец только что проснулся и хлебал пустой чай.

Такой звенящей тишины он не слышал очень давно. Только дыхание двух десятков небритых, немытых мужиков и хруст снега. Стаю обложили в самом коряжистом месте Кургальского полуострова — между Белым и Липовым озёрами. Люди там и лето-то бывали крайне редко, а уж зимой и подавно.

Перед выходом на номера охотовед Николай Николаевич построил всех в шеренгу. Но не по росту, а одним ему известным принципом. Зачитывал фамилию, человек выходил из толпы и вставал в шеренгу.

Рассчитав всех, он встал перед строем и громко сказал.

— Итак, граждане охотники! Мы собрались с вами здесь, чтобы выполнить почётный долг каждого мужчины, — дядя Коля говорить умел. Все-таки бывший мент, — Кто-то скажет, что мужчина должен посадить дерево, построить дом и вырастить сына. Я добавлю к этому списку — убить волка. И сегодня у вас будет такая возможность. Предупреждаю сразу. Волков на всех не хватит, но у каждого будет возможность стрельнуть. Попадёте вы или промажете, зависит только от уровня вашего профессионального мастерства. Стрелять наверняка. Патронов не жалеть! Всем всё ясно?

— Не тяни резину, Николаич, — зароптали мужики, — Не первый день замужем!

— Отлично, — довольно сказал Николаич, — Я расставил вас согласно своему плану. С этого момента вы ходите за мной только в таком порядке. Когда мы придём к загону, соблюдать полную тишину. На номере не курить и не ссать! Кто хочет в туалет, лучше выти за флажки и оправиться там. Кто будет курить, того я лично пущу на корм, — он посмотрел на молодого, чуть младше Китяжа, паренька. Паренёк приехал со своей молодой подругой на крутом «Мерседесе ML-55 AMG» с украинскими номерами, был явно сынком какого-то богатенького Буратины. Неплохая экипировка и автоматическая винтовка «FN» с отличной оптикой, кричали: «Я — КРУТОЙ!!!». А их владелец не обращая внимания на дядю Колю, в столь ранний час, о чём-то болтал по телефону, хохотал и подмигивая своей подружке раскуривал сигару.

Такого отношения к себе Николаич позволить не мог, поэтому, он подошёл к пареньку, и, подождав, пока тот закончит свой телефонный разговор, тихо спросил:

— Ваша фамилия, молодой человек?

— Дёгтев, — гордо ответил тот.

— Это вы, сын Владимира Дёгтева, президента Банка «КиевНационалБанк»?

— Да, — всё также гордо ответил он.

— Разрешите взглянуть на ваш телефон?

— Пожалуйста, — усмехнулся парень и протянул новенькую «Нокиа».

Николаич вертел телефон в руках, с неподдельным интересом и восхищением. Попутно, он залез в телефонную книжку, нашёл запись «Папик» и нажав кнопку вызова приложил его к уху. В телефоне потянулись длинные гудки. Парень, сообразив, что происходит что-то не то, попытался было выхватить телефон из рук охотоведа, но был остановлен жёстким ударом в солнечное сплетение. Он попытался было поставить блок и поймать дядю Колю на встречном, но Николаич служил срочку в десантуре и легко подцепил парня, обратной подсечкой.

— Владимир Сергеевич? — спокойно наблюдая за тем, как сынок известного банкира сложился пополам и рухнул на снег, спросил дядя Коля, — Совершенно верно. Вы извините, что с телефона вашего оболтуса звоню. В общем, ваш сынок к охоте не допускается… Ну, это вы у него сам спросите. Вы же меня знаете — правила для всех одни. Всего наилучшего… даю трубку, — Николаич протянул телефон банкирскому отпрыску.

Тот схватил телефон и, хватая ртом воздух, захрюкал в трубку.

— Он совсем о…ел, твой Коля??? Он…он… он мне в пузо сунул… Я его…

Но тут сынок поменялся в лице. Как и те, кто стоял рядом, включая Кирилла. Такого отборного мата охотники не слышали давно…

А сынок стоял, как побитый щенок и краснел. Он готов был провалиться сквозь землю от стыда.

Повесив трубку, «банкирович» подошёл к охотоведу.

— Извините, Николай Николаевич, — виновато произнёс он, — Такого больше не повторится.

— Конечно не повторится, — усмехнулся дядя Коля, — Ты не идёшь на охоту. Пошёл вон, сынок.

Парень снова изменился в лице.

— Но ведь я заплатил деньги?!

— Деньги заплатил не ты, а твой папа. Ему я всегда рад на своих угодьях, — Николаич поменялся в лице, — ПОШЁЛ ВОН, ЩЕНОК!!!

Парень совсем сник, опустил голову и поплёлся к своей машине. Его подруга попыталась было его успокоить, но он так на неё цыкнул, что больше она к нему не подходила. Уселась на пассажирское сидение и надула губы.

Проводив горе-охотника взглядом, охотовед продолжил.

— Урок усвоили? Тогда, продолжим. На загон едем на двух снегоходах с прицепами. Как только приедем, стройтесь также, как и здесь. Все разговоры прекращаем, как только снегоходы уедут. Идём тихо. Не шумим. Не пердим, не рыгаем. Первым номером стоит Тяжин старший. Саша, — обратился он к отцу Кирилла, — Я показываю тебе направление. И сектор для стрельбы. Место там открытое. Тебе со своим «Тигром» в самый раз будет. Отойдёшь от флажков метров на пятьдесят. Место выберешь сам.