Кристалл Альвандера. Корабль Альвандера.Дилогия

Я почувствовал, как рядом вздрогнула Феола.

– Мы уже создали Криса.

– Да. Но готова ли ты утверждать, что он будет счастлив?

Феола задумалась. Потом повернулась ко мне.

– Когда мы с тобой появились на свет, могли ли наши родители в то время знать будем ли мы счастливы? Все зависит только от нас.

– У нас есть выбор поступить так, как мы хотим. Делать то, к чему лежит душа.

– У Криса тоже есть выбор.

– Вы меня извините, что вмешиваюсь, но не услышать вас было невозможно. Вы так увлеклись, что совсем забыли блокировать эмоции, – раздался в наших головах голос Васьки. Честно говоря, мне было не очень приятно, что нас подслушали, но винить в этом действительно некого кроме самих себя.

– Ладно уж, – буркнул я. – Раз услышал, присоединяйся.

– Спасибо, – вежливо отозвался Васька, словно не замечая сарказма, хотя не заметить его при мысленной связи невозможно. – Так вот, в твоих словах, Альвандер, безусловно, есть зерно правды. Но ты забываешь о нас, биокомпах, которые первоначально тоже создавались с весьма конкретной целью. И задачи, которые будет решать тот или иной биокомп тоже закладывали уже при рождении.

– Но у вас есть выбор…

– Это сейчас он есть. Когда мы развились. А первоначально выбор был не больше, чем у Криса. И ты еще кое–что забыл. Контракт.

Контракт? И тут я все понял. Как же я мог забыть об этом? Наверное, просто потому, что настолько привык относиться к биокомпам как к обычным живым существам, только другого вида, что совсем упустил, что они все же не совсем живые существа. Они не могут размножаться и их по–прежнему выращивают люди на специальных фабриках. И все понимают, что от этого не уйти. Да, заботу о воспитании вновь выращенных биокомпов берут на себя сами биокомпы. Существует даже целая система усыновления. Тут тоже возникла похожая проблема, как сейчас у меня с Крисом. Если биокомпы считать разумными, то значит, они вольны в своих поступках. Но с другой стороны, люди тратили достаточно большие силы и средства выращивая их. И ведь не для развлечения это делается. Людям очень нужны биокомпы. Без них наша цивилизация не сможет развиваться и даже существовать в том виде, в каком существует. Очень уж много сложнейших задач они решают. Поддерживают контроль атмосферы, ведут сложнейшие расчеты для физиков, историков, химиков, геологов. Строят модели различных ситуаций. С другой стороны люди нужны биокомпам не меньше. Именно люди лечат заболевшие биокомпы, а как всякий организм они подвержены болезням. Создают для них комфортные условия. И самое главное, без людей они просто не смогут размножаться.

В этой ситуации и был придуман контракт. Каждый биокомп после рождения заключал контракт с людьми сроком на триста лет с момента достижения совершеннолетия. Для биокомпов, живущих столько же, сколько и люди триста лет не такой уж и большой срок. Согласно этому контракту с момента достижения совершеннолетия каждый биокомп обязывался отработать весь положенный срок в том месте, где больше всего нуждаются в его услугах. Понятно, что мест таких очень много и каждому биокомпу предоставляется на выбор множество вакансий, из которых он и выбирает то, где хотел бы работать. Там с ним уже заключается непосредственный договор о приеме на работу такой же, как с любым другим разумным. Через триста лет любой биокомп официально считается свободным от всех обязанностей и может заниматься всем, чем ему хочется. Многие остаются на старых работах. Другие меняют ее, становясь учеными, инженерами, исследователями, даже поэтами. Впрочем, быть поэтом никто им не мешает и в момент действия контракта. Как и заниматься любым другим делом, если это не мешает основной работе. Просто после окончания договора эти хобби, как правило, становятся их основным родом деятельности.

– Вот–вот, – ухмыльнулся Васька. – Просто ты так привык считать биокомпы почти людьми, только неподвижными, что забыл о том, что мы все же не люди. Так что если будет решено делать таких, как Крис, то с ними тоже можно заключать контракт.

– Но имеем ли мы право…

– Давать жизнь? Мне почему–то кажется, что ваши родители тоже не спрашивали вашего с Феолой мнения на этот счет. Тем не менее, вы с ней вряд ли горюете на этот счет. Почему ты думаешь, что Крис отнесется к этому по–другому?

– Вась, – впервые вмешалась в наш разговор Феола, до этого слушавшая молча. – А почему после истечения срока твоего контракта, ты пошел в домашние биокомпы?

– А что тут удивительного? – поинтересовался биокомп. – Я же лентяй. А эта работенка самая легкая. Вы хоть знаете, что на всю работу по обеспечению вашего дома я не трачу и процента своих возможностей?

– Догадываюсь, – буркнул я, ничуть не веря в лень биокомпа.

– Правильно не веришь, – хмыкнул Васька. – Но я не соврал. Мне действительно нужно много свободного времени и много ресурсов. Дело в том… – Тут Васька замолк. Я ощутил его смущение и крайнее нежелание о чем–то говорить. Но что–то мешало ему и не ответить. – Дело в том, что я философ, – закончил он и замолк.

Мы с Феолой ошарашено переглянулись. Я попытался что–то сказать, но новость была столь невероятной, что я только прохрипел нечто невнятное.

– Кто ты? – первой оправилась Феола.

– Философ, – отозвался Васька. – Размышляю о… разном.

– А почему ты не говорил об этом раньше?

Васька послал образ похожий на то, как человек пожимает плечами.

– Остальные биокомпы считали, что я занимаюсь чепухой. В общем, они не слишком уважительно относились к моему хобби. Поэтому я и стал подписываться человеческим псевдонимом под своими работами. Стал даже известным. Насколько я помню, некоторые мои статьи вы даже в школе разбирали.

Тут у Феолы, похоже, окончательно сдали нервы. Она плюхнулась прямо на пол пещеры, хотя раньше терпеть не могла садиться на гладкий и холодный пол и захлопала глазами.

– Не верю, – прошептала она, тряся головой. Впрочем, меньше всего в ее голосе было неверия. Всему она верила, только никак не могла принять.

У меня, и тут было чему гордиться, нервы оказались более крепкими.

– Впервые вижу философа–биокомп, – пробормотал я. – Чего только не узнаешь. А почему ты решил сейчас открыться нам?

– Мне показалось, что вам потребуется моя помощь.

Гм… Ладно, посмотрим. За время знакомства с Васькой я уже понял, что тот обладает громадными знаниями во многих областях, и всегда отличался трезвостью суждений, хотя и вел себя порой как капризный ребенок. Так что помощь нам в любом случае лишней не будет. Любая помощь.

– И первой помощью будет от меня та, что я объясню все Крису. И про историю Солнечной и про Барьер. Про то, почему он был создан и зачем. А так же про все остальное. Полагаю, что два искусственно созданных создания лучше поймут друг друга, чем если бы это все объясняли ему вы. А сейчас извините, я пойду к нему. Скучно ему там одному.

– Подожди, – успел крикнуть я в последний момент. – Если уж ты философ, скажи как философ – ты одобряешь, что мы собираемся прорвать Барьер?

– Как философ скажу – предвижу много потрясений от этого и сомнений. Это изменит Солнечную. Но стоять на месте тоже нельзя. А из грядущих потрясений мы можем выйти значительно сильнее… и богаче. Я имею в виду духовность, а не конкретно силу и богатство.

– Я сообразил, – буркнул я.

– Это я так, на всякий случай уточнил. Так что как философ я целиком и полностью за. Это обещает много новых знаний и понятий.

Присутствие Васьки в кабинете больше не ощущалось, но мы с Феолой продолжали глупо смотреть друг на друга. Наконец сестра поднялась.

– Пойдем домой. И вообще, я еще после вчерашнего праздника не отошла. Меня все еще в сон клонит, хотя я и восстанавливала силы в саду у матери.

Я махнул ей рукой.

– Ты иди. У меня еще дело тут есть небольшое. Собственно, из–за него и пришел сюда.

Феола наградила меня подозрительным взглядом.

– Что за дело? Стив велел нам отдыхать эти дни. И я намерена следовать его просьбе.