Братья Змея

— Двадцать ударов плетью, Приад. И десять — каждому из твоего отряда. Но сначала…

Фобор умолк. Шестеро претендентов в белых хитонах выносили на носилках тело Пугнуса.

— Смерть?

— Да, брат-капитан.

— Подготовь отчет в Лексиканум. Подробный. Но сначала, как я уже говорил, немедленно доложись в стратегиум.

— Что случилось? — спросил Приад.

— Война. Действуй.

Приад отправил претендентов в общежитие, а своих людей — в казарму, готовиться. Одетый только в красный хитон, он через мраморную колоннаду равелина сразу направился в стратегиум. Курильницы источали аромат благовоний, из-за ширмы доносились размеренные удары — соискатели били в маленькие гонги. Бронированная крыша зала была закрыта. Символично.

Чтобы послушать новости и поучаствовать в жеребьевке, офицеры ордена в полном боевом облачении собирались в выложенном темно-коричневыми и черными плитами вестибюле. Древний килик с отбитыми краями уже стоял наготове на постаменте. С настенной полки командиры брали резные символы своих отделений и бросали в старинный кубок. Приад слышал, как они со звоном падают в сосуд. Каждый знак принадлежал отделению фратрии, и опуская его в килик, офицер объявлял о боевой готовности своих воинов и в том, что они желают быть избранными. Потом широкую чашу отнесут к Сейдону, который сделает выбор.

Приад увидел облаченного в тяжелый доспех Страбона, который опускал в килик знак отделения «Манес».

— Брат, сколько? — спросил товарища Приад, когда тот подошел к нему.

— Двадцать пять отделений, — ответил Страбон, не в силах скрыть волнения в голосе.

— Двадцать пять? — Приад за всю свою жизнь впервые слышал, чтобы орден собирал такое количество отделений. По крайней мере, в одном месте и единовременно. Возможно, так было в великий век Рифовых войн, но чтоб в нынешние времена? Даже при Эйдоне они снаряжали только шесть отделений.

— Что за компания? — осведомился Приад.

— Полномасштабная война с зеленокожими, — улыбнулся Страбон. — Война с этими свиньями! Массовое вторжение, так говорят. Чума. Ходят слухи, что командовать будет сам Сейдон. Нас посылают на Ганахедарак, мы там будем воевать.

— Мы, брат? Ты настолько уверен?

— Отделение «Манес» должно быть выбрано, — заявил Страбон. — Мы заслужили, чтобы нам перепала крупица этой славы, к тому же «Манес» уже многие годы не воевал.

— Желаю удачи, — проговорил Приад.

— А что же Дамоклы? — спросил Страбон. — Наверняка твоим братьям не терпится урвать себе чуточку славы? Бросай в чашу свой знак. Пусть в бой плечом к плечу пойдут Манесы и Дамоклы, как в прежние времен!

Приад ответил слабой улыбкой и долго смотрел на килик.

Ударил Великий Колокол замка. В крепости-монастыре Карибдиса не было ни кельи, ни зала, ни даже подвала, куда бы не проникали звуки набата.

До Приада, который проходил сумрачными коридорам западных казарм, он доносился унылым гонгом, но так казалось только из-за большого расстояния и толстых крепостных стен. Великий Колокол размером не уступал десантной капсуле, чтобы сдвинуть его язык требовались усилия двадцати человек, которые тянули зубчатый ворот на колокольне.

Звон возвещал о том, что время вышло, и магистр ордена избрал боевой состав.

В казарме снаряжались Дамоклы. Братья стояли между рамных опор, мазались маслом и надевали доспехи. Клепиадес и остальные соискатели хлопотали вокруг них без устали, так же преданно, как простые слуги ордена. Мазали маслом и заплетали волосы, руки, предплечья и торсы туго перевязывали кожаными и льняными полосами. Контакты очищали, провода фиксировали на коже телесными скобами, с особым благоговением надевали броню. Каждую пластину доспеха претенденты полировали промасленным полотном и доводили поверхность практически до зеркального блеска. По традиции, каждый сегмент освящали перед тем, как зафиксировать окончательно. Расставленные в нишах жаровни с горящими миртовыми листьями и камфарой распространяли благоухание.

Когда вошел Приад, все замерли. Братья, в большинстве своем уже наполовину облаченные в доспехи, встали и повернулись к командиру лицом. Приад увидел свою броню, уже лежащую на опорах и отполированную до блеска, рядом на опоре поменьше лежала силовая перчатка с молниевыми когтями.

— Двадцать пять отрядов, так нам сказали, — наконец прервал затянувшееся молчание Хирон. — Дамоклы в боевой готовности.

— Что за кампания готовится? — спросил Ксандер, сияя золотистыми глазами.

— Орден идет войной на зеленокожих, — ответил Приад. Воины нетерпеливо загомонили. — Магистр лично поведет в бой избранные отделения.

— День исключительной важности, — констатировал Пиндор, достаточно поживший для того, чтобы помнить, когда в последний раз проводили такой значительный сбор войск.

— Какие будут приказания, брат-сержант? — в громадных латных перчатках Андромак сжимал древко штандарта Дамоклов. — Мы готовы и ждем, когда ты начнешь подобающие случаю обряды.

Даже не моргнув, Приад проговорил:

— Дамоклы не были избраны.

Повисла тяжелая, гнетущая тишина.

— Дамоклы не избраны? — медленно повторил Ксандер так, словно не мог осознать смысл сказанного.

— Нас нет в списке участников похода, — на другой лад произнес Приад.

— Допущена ошибка! — воскликнул Андромак.

— Ошибка? — вскричал Натус. — Скорее, нанесено оскорбление! Дамоклы — одно из избранных отделений! Это плевок на нашу честь!

Воины возроптали. Хирон молчал, не сводя с Приада прищуренных глаз.

— Двадцать пять отрядов, и мы не в их числе? — бушевал Ксандер. — Мы остались в дураках! Невозможно представить себе, чтобы магистр ордена выбрал десять… да даже пять лучших отрядов!.. и чтоб туда не вошли Дамоклы?!

— Магистр ордена не избрал Дамоклов потому, что я не бросил в килик наш знак.

Хирон вздохнул. Лицо Ксандера озарилось непостижимой яростью, казалось, он вот-вот бросится на Приада. Чтобы его остановить, Скиллон положил ему на плечо твердую руку.

— Почему? — изумился Кулес.

— Бросая знак отряда, офицер объявляет о его боевой готовности, — Приад смерил взглядом всех воинов. — Дамоклы не готовы. Совершенно не готовы.

— Что за чушь ты несешь! — взорвался Ксандер.

— Думай, что говоришь, — прорычал Хирон. — Слово брата-сержанта здесь закон!

— Чувствуете себя обманутыми? Лишенными возможности прославиться? — спросил их Приад. — Хорошо. Все вы упивались никчемной славой покорителей впадины. Вы добровольно уступили собственной слабости и гордыне. Вы не годитесь для того, чтобы встать под знамена.

— Вздор! — крикнул Андромак. — Хоть это и запрещено, но котлован — древнее и уважаемое испытание чести! В числе избранных сегодня братьев будут десятки тех, кто туда нырял!

— Только они открыто не признавались в этом своим офицерам. Кроме того, каждый командир каждого отряда руководствуется личными понятиями о совести. Я не жду от Дамоклов высоких стандартов поведения. Я ожидаю поведения безукоризненного. Снимайте доспехи и готовьтесь к тренировкам. Рассчитывайте как минимум на месяц учений. И еще: сегодня предстоит порка.

— Это наказание? — спросил Аэкон.

— Нет, — отвечал Приад. — Это расплата. Когда я сочту, что вы обелили свою и мою честь, тогда я смогу объявить о вашей боевой готовности.

V

Казалось, что висящая над Карибдисом луна занимает собой полнеба. В холодном воздухе она сияла глянцевой и безупречной чистотой.

Приад взгромоздился на темно-голубую льдину, впиваясь бронзовыми шипами подошв в лед, и закутался в меховой плащ. Он посмотрел на луну, и ему показалось, что он все еще видит фарватерные следы боевых барж, отправляющихся навстречу славе.

Конечно же, виной тому было разыгравшееся воображение. По его подсчетам, войска отбыли по крайней мере пять дней назад. Он даже не позволил Дамоклам присутствовать на торжественных проводах.