Земля необходимых

Иди, давай, жених, получай деньги,– и генерал пошел в контору.

Выдохнув с облегчением, за ним пошел и я, догоняя мужиков. Там получил под роспись свои пять сотен, и вышел во двор. Подошел к сидящим за столом парням, уселся на тяжелую скамью.

– Малик, не помнишь случайно, какой коньяк Рабинович заказывал в Демидовске?– неделю назад мы с Маликом случайно стали свидетелями, как глава заказывал у лавочника какой-то дорогущий коньяк из Старого Света.

– Нет, не помню. Но лавочник-то знает, спросим. А что, думаешь, надо взять?– Малик накладывал себе парящих вареников.

Я тоже наложил в тарелку большую гору вареников, поблагодарил хозяйку, взял лафитничек с горилкой. Чокнувшись с парнями, выпил, чувствуя, как крепкий напиток огненным шаром стекает по пищеводу. В желудке потеплело, и постепенно начала отпускать дикая усталость. Редко когда приходится практически без перерыва тридцать часов подряд работать.

– Нужно взять. Сам понимаешь, глава нам отличную шабашку подкинул, нужно отблагодарить. А то в следующий раз может и мимо проплыть, – я макнул вареник в сметану, и с удовольствием закусил.

– Ага, точно. Хоть маленький откат, но нужен. Полкуска за такую работу – нормально!– Толян согласно кивнул головой, и начал разливать по новой.

Тем временем из открытого окна донесся рев разъяренного генерала:

– Ты что, Иван, полный дуб? Какого х.. ты на погрузчик пьяный полез? Тебе что, глава протрезветь время бы не дал? Мы что, звери полные? Не понимаем, что у тебя горе?

Но твоя жена умерла, а ты, идиот, ни хрена о сыне думать не хочешь. Ты хоть знаешь, на сколько попал? Благодари моего бухгалтера, что у него связи есть среди руководства за речкой, а то они бы такой счет мне выставили.

Короче, год на лопате. Потом погляжу, как работать будешь. Половина зарплаты на погашение долга. Не будешь пить, через год переведу в Москву или Одессу, на стройку механизатором, там заработок выше, быстрее расплатишься. А сейчас иди отсюда, от греха подальше!

Из конторы выскочил взмыленный мужик лет сорока, вытер пот рукавом, вздохнул облегченно и пошел восвояси.

Нам Марфа Матвеевна рассказала, в чем дело было.

У него жену какая-то дрянь в ванной комнате укусила, какая-то здоровенная мокрица. Пока прилетел вертолет, пока довезли до Москвы, она и умерла. Эту мокрицу на исследование забрали, а тело женщины обратно привезли. С тех пор у мужика и запой был.

В конторе продолжили разговаривать:

Ну как, Антон Петрович, решили насчет технаря в Демидовске? – генерал постепенно успокаивался.

– Да решили, просто боязно так далеко девок отпускать. Мы же часто к ним не сможем ездить.

– Ничего. Там народ не кусачий, все свои.

– Так, товарищ генерал, народ-то может и не кусачий, так парни злопихачие, городские. А дочки у меня деревенские.

– Так и хорошо! Они у тебя красавицы, глядишь, женихов привезут. Не забывай, девок пока маловато. А радиотелемастер здесь еще долго работой обеспечена будет. Короче, иди дочерей собирай, я отсюда через Демидовск поеду, дела, вот твоих заберу, пусть поступают. По дороге подумают, на какой факультет, – и вскоре генерал вышел из конторы, и вместе с председателем уехал куда-то на УАЗе.

Хм, вот уж не ожидал самого Коршунова увидеть. Странно, он без помпы и охраны ездит, даже «люстры» на машине нет. Причем он произвел не самое плохое впечатление при личном знакомстве. Если честно, то это несколько противоречит моему представлению о министре внутренних дел Москвы. По словам военных, он попал сюда из той Москвы, где умудрился зажилить больше двухсот миллионов долларов.

– Марфа Матвеевна, а какой он из себя работодатель? Давно с ним работаете?– спросил у хозяйки я.

– Да нормально все, как при Союзе в нашем совхозе было. Гоняет и в хвост и в гриву мужиков, но платит, заботится о технике, ОМОН вон с вашими егерями уже лет пять как бандюков из Латинского Союза так тряхнули, что они сюда и носа по Амазонке теперь не кажут. А то неспокойно было, моего старшего даже здорово подранили, полгода в госпитале лежал. Так что сейчас спокойно, вон какую ферму отгрохали. Сам-то он почти одновременно с вашим Демидовым появился, и здесь, в Москве обустроился. Уж как на него начальники московские давили, чтобы он их сторону противу Демидова занял. Нет, говорит, мое дело Внутренние Войска и защита людей, а между собой сами разбирайтесь, – дородная женщина выставила на стол большое блюдо с ватрушками с творогом и вареньем.

Ага, ферма здоровая. И очень хорошо, что сейчас ветер в ее сторону дует, хоть поесть спокойно можно. А вот про Коршунова теперь про себя и задуматься можно. Хорошо, его вояки не любят. Вор, типа. А с другой стороны, какие деньги и откуда он взял. Что ему так срочно бежать аж в другой мир потребовалось? Двести миллионов – это очень много. Мог и поделиться с каким-нибудь начальством, и спокойно жить себе если не в России, то в Англии, как Березовский. Есть такие начальники, что своей земли не отдадут ни пяди, но вот проходящие мимо миллионы запросто прихватизируют. А если учесть, что миллионы эти прошли в середине девяностых, когда вовсю шла война в Чечне. Хм, не знаю… И то, что он против Демидова и РА фактически ничего не делал, вовсе не говорит о его слабости. В те времена не было еще такой армии, а только на деньги Коршунова можно было такую кодлу головорезов нанять на одну, разовую операцию. И его ВВ, особенно ОМОН, постоянно в новостях вместе с нашими егерями мелькают. Именно вместе, то банду разогнали, то конвой отбили. Похоже, не все так просто в отношениях Коршунова и командования РА. Вон, он в Новой Одессе допустил создание Корпуса морпехов, который подчиняется РА. И то, как он отреагировал, опознав меня. Но это все оставим при себе, не стоит вытаскивать это наружу. Правда это или нет, но я знаю, что не стоит вмешиваться в высокую политику и шпионские игры. Растопчут и не заметят, тем более при строительстве государства.

Вскоре мы закончили ужинать, и стали грузиться в Газель.

Председатель вручил нам по хорошему такому брусу замороженного сала, завернутому в чистую марлю. Оглянувшись на супругу, сунул Малику в руку литровую бутыль с горилкой.

– Давайте, парни. Это вам к ватрушкам,– усмехнулся он и пошел к Геленвагену. Генерал усаживал в свой «мерседес» двух молоденьких, похожих друг на друга девчонок. На самом деле очень хорошеньких, очень растерянных, но весьма довольных. Его водитель грузил в багажник пару больших сумок.

В конце концов мы поехали. На выезде из села я обратил внимание на стоящие под навесом во дворе местной администрации пяток каких-то пикапов со снятым верхом и установленными на треногах в кузове СГМами. А что, дешево и сердито. Мужикам оборонять село, а дороги здесь неплохие, хорошо укатанные рокады. Да еще кое-где щебнем засыпанные. Так что перебросить в любое место маневренную группу поддержки, да еще при ротных пулеметах махом можно. А пикап везет с полтонны, так что кроме пулеметчика в кузов еще пара автоматчиков влезут, и боеприпасы.

За селом начались рисовые чеки. Стало очень душно и влажно, тропики прям, дышать нечем от духоты. Вьетнамцев на них сегодня не видно, что, впрочем, совсем не удивительно.

Потихоньку мы все заснули, чему неплохо поспособствовала выпитая в селе горилка. Бутыль, полученную от председателя, мы упрятали, дома выпьем.

Геленваген, подняв пыльное облако, давно исчез впереди. Все-таки не груженая Газель, да и движок и ходовая намного лучше.

А мы потихоньку, километрах на сорока, пылили на Юг, к Амазонке. Василий, шофер, включил негромко радио из Одессы, с интереснейшим ведущим. Так говорить, наверное, только в Одессах и могут.

Так и ехали, мы дремали, а Василий рулил. Остановились часов через пять, на перекусить, причем придорожное кафе было расположено рядом с огромным конопляным полем.

– Василий, а это что, какая-то генномодифицированная конопля? Ну, без наркоты?– поинтересовался Ильшат, растирая в пальцах листок.

Конопля на этом поле вымахала под три метра высотой. Те поля, которые мы проехали, были уже убраны, да и на этом поле собирались начинать уборку.