Порождения эпохи мертвых (СИ)

То, что нужно валить как можно дальше из родных пенатов Толя понял ещё в средних классах, но уехать учиться у него не получилось. Отец посчитал, что для окончательного формирования характера и взросления Толе необходима служба в армии. Отмучившись полгода контролёром в местном водоканале, Толя ушёл в армию. Причём попал он не к связистам или штабным писарем. Загремел он обычныммотострелком на северный Кавказ, где начиналась настоящая война. Именно там он понял: насколько ложны и ничтожны все его многочисленные тома рукописных общих тетрадей с кладезем собственных мудрствований. Это ничего не стоило.

Вернулся домой Толя-мысли совсем другим человеком. Он снова хотел уехать, но не смог.

Толино желание учиться столкнулось с рядом существенных обстоятельств. Буквально через месяц у отца случился тяжёлый инсульт, в результате которого он оказался прикован к постели. Мать уволили с работы, и она полностью посвятила себя уходу за отцом. Анатолий никогда не замечал особой теплоты в отношениях между родителями, но мама совсем неожиданно посвятила себя больному отцу как религиозная фанатичка полностью и без остатка.

Толя всё-таки поступил в филиал одного из московских институтов. Учиться пришлось заочно, ведь нужно было содержать семью.

Перспективная карьера в полукриминальной сфере обошла Анатолия стороной, он смог избежать соблазнительных посул бандитской вольницы. К моменту возвращения Толи-мысли с армейской службы его приятель Митроха уже отбывал свой первый срок. Но их общий друг, по прозвищу «Барыч», сразу попытался вовлечь талантливого Анатолия в сферу настоящей игры на большие деньги и с серьёзными людьми. Но до большой игры дело так и не дошло. Первая неделя жизни Анатолия на гражданке ознаменовалось трагической гибелью Барыча. Его жестоко убили как раз после той первой большой игры, на которую он пытался затащить Толю-мысли. Анатолия не попал на игру только из-за жуткого алкогольного отравления, полученного накануне.

Барыча хоронили в закрытом гробу. У него было в кашу разбито лицо и переломаны все кости на руках, включая каждую фалангу пальцев. Это было достаточной причиной для Толи чтобы навсегда забыть о карьере профессионального каталы.

Благодаря своим способностям, Толя умудрился закончить ВУЗ за три года и получил заветный диплом финансиста неопределённо-широкого профиля. Практически полгода он искал себе работу с достойной зарплатой, но не сложилось. Жизнь сама его выталкивала из родного дома. Уговорив мать и оставив ей денег на два месяца спокойной жизни, Анатолий поехал искать счастье в столицу его необъятной Родины.

Москва встретила вполне дружелюбно, вежливо и слишком прохладно. Работу он нашёл практически сразу, но контора, в которую он устроился, оказалась обычной «потогонкой». Работы было невпроворот, зарабатывать получалось мало. Изначально приличная заработная плата делилась на вполне умеренный оклад и замечательную премию, но на размер премии катастрофически таял под гнётом всевозможных штрафов и корпоративных поборов, нацеленных на формирование командного духа и семейной обстановки в коллективе.

Милая старушка, у которой он снял комнату, оказалась безжалостным и жёстким бизнесменом, проявившей настоящий талант в придумывании изощрённых поборов со своих жильцов тем или иным образом. Кроме того, старушка вполне уверенно рассматривала своего провинциального жильца, как бесплатную рабочую силу.

Дополнительным бременем, который нёс Толя, были регулярные переводы денег матери. Анатолий стоически переносил все тяготы и негатив прихотливой столичной жизни. Наигранная «серость» Толи-мысли и его закрытость одновременно и помогали, и мешали ему в жизни. С одной стороны его никогда не пытались «подсидеть» или вовлечь в какие-то интриги, но и заманчивые предложения обходили его стороной. Они его не замечали.

К концу первого года дела Анатолия стали налаживаться. Первым решился вопрос с жильём. От приятеля ушла жена, и он предложил Толе и ещё одному коллеге разделить с ним бремя содержания съёмной трёхкомнатной квартиры, так как в условиях скандалов и суда по разделу совместно нажитого имущества с бывшей супругой, его финансовое состояние резко ухудшилось.

Работа нашла Анатолия сама. Один из клиентов их компании, приметив работящего и ответственного сотрудника, переманил Анатолия к себе. Толя стал заниматься управленческим учётом в компании средней руки.

Хоть жизнь Анатолия начала налаживаться, но выработанное годами умение быть незаметным и сливаться с окружающими его людьми оказало ему медвежью услугу. Он не умел толкаться локтями и нахраписто лезть напролом. Поэтому он не бежал по карьерной лестнице, а медленно полз. Зато стабильности и уверенности его положения могли позавидовать более успешные коллеги.

Женщины в его жизни были, но для него не нашлось той единственной, которая пожелала бы строить совместное семейное гнездо с провинциальным финансистом. У Толи в личных активах числились подержанная иномарка и квартира родителей в старом бараке за триста километров от Москвы. На похоронах отца он встретился свою двоюродную сестру Лиду, с которой он не виделся уже много лет. Он действительно обрадовался, когда её увидел.

Тогда они много болтали, гуляли вместе по городу, проводили время в кафе. Тихая и домашняя Лида работала бухгалтером в местном автотранспортном предприятии. Семейную жизнь она тоже не построила. Три года сожительства с шофёром из их же конторы закончились тем, что он её бросил. Девушка рассказывала ему о себе абсолютно откровенно и без утайки, как давнему и близкому другу, которому можно доверить совершенно даже самое сокровенное. Он отвечал ей неожиданной для себя открытостью и искренностью. Тогда он понял, что лучше Лиды никого не найдёт.

Лиду он забрал с собой в Москву через три месяца. Чтобы не будить кривотолки, они объявили официальную версию о том, что он для родственницы подыскал доходную работу в Москве. Работу он для неё действительно нашёл, и ещё нашёл для них обоих однокомнатную квартирку на окраине Москвы. Они расписались через полгода, оставив для Лиды её девичью фамилию. На церемонии присутствовали всего два человека – это давний приятель Анатолия и симпатичная коллега с работы Лиды. Знаменательное событие отметили тихим застольем в кафе напротив загса.

В дальнейшем их жизнь складывалась вполне ровно, и не привлекала лишнее внимание. Через год после свадьбы они влезли в долгое долевое строительстве с ипотекой. Детей они не планировали. Им было уютно и комфортно вдвоём. Они даже кота не завели. Вот так они и жили. Раз в год выбирались за границу на отдых, львиную долю семейного бюджета съедала ипотека и оплата съёмного жилья, карьерный рост супругов характеризовался не быстрой, но уверенной динамикой, и друзей у них не было, а были только знакомые.

Теперь этот незаметный и незаменимый человек Лида, ставшая для Толи преданным соратником, ехала рядом с ним в нутре БТР навстречу новой жизни. Тёплая ладошка Лиды крепко держалась за его плечо.

Он знал, что жена в случае необходимости сможет выдернуть его из мира обуревающих мыслей. А задуматься действительно было о чём. Толя любил загадки, а сегодня перед ним совершенно неожиданно открылись те самые тайны, о которых он думал последнее время чаще и чаще.

Во-первых, раньше Толя не понимал, почему сильный и смелый Митроха признаёт власть Кощея. По идее, должно было быть совсем наоборот, но авторитет Кощея Митроха поддерживал жёстко и бескомпромиссно.

Во-вторых, Толя-мысли не понимал, что рядом с Митрохой делает Айшат. Мезальянс этих двух людей был колоссален. Они находились на разных полюсах. Митроха едва школу закончил, а его подруга прекрасно говорила на трёх языках, демонстрировала отличные знания в различных областях и, вообще, была слишком умной. Аристократические манеры татарки резко контрастировали с босяцкими повадками Митрофанова. Как не посмотри – Айшат и Митроха были несопоставимы.

Перед отъездом Айшат ещё больше удивила Толю. Она раскрыла мучившие его ребусы.