Тихоокеанский шторм (СИ)

- Третье - диверсанты проявили неуместный гуманизм, оставив в живых и сторожа на аэродроме, и обеспечивавшего дозаправку агента, хотя нормой таких операций является ликвидация ненужных свидетелей. Зачем им это было нужно, я не знаю - но, можно предположить, что живые свидетели были оставлены для того, чтобы подтолкнуть нас к тому, чтобы пойти по ложному следу. Проще говоря, смотрите, мы вывезли похищенных самолетом в Латинскую Америку, это очевидно, вот Вам свидетели, которые это подтверждают - а, тем временем, их могли вывезти автомобилями в Канаду.

- Один из моих парней выдвинул версию, что вся эта история с похищением является не более чем прикрытием перехода мистера Ханфштенгля на сторону Советов.

- Вкратце его версию можно изложить так - Советы предложили хороший куш, очень хороший, в особенности, если мистер Ханфштенгль прихватит с собой некоторые документы, освещающие наши контакты с высокопоставленными нацистами. Да, он постоянно работал по этой тематике - но, незадолго до похищения он получил документы по нашим переговорам с мистером Гиммлером; и, нарушив все правила секретного делопроизводства, увез их домой.

- Далее, происходит это похищение - или 'похищение', точно сказать пока нельзя. Сейф мистера Ханфштенгля был оборудован новейшей системой сигнализации, при наборе особого кода, который мистер Ханфштенгль был должен дать тем, кто нападет на его дом - в случае нападения, конечно - или при обрыве его телефонного провода, на который была замкнута эта сигнализация, подающий сигнал тревоги в полицейском участке. Полисмены должны были прибыть к его дому не позже, чем через четверть часа - и они сделали бы это, если бы получили сигнал тревоги.

- В три часа ночи произошел обрыв телефонной линии коттеджного поселка в целом - дежурный сержант запросил телефонную компанию, там подтвердили выход из строя всей линии, так что полицейские не стали отправлять тревожную группу. А тем временем кто-то набрал особый код - и, спокойно изъял все документы из сейфа. Разумеется, это может быть объяснено высокой квалификацией диверсантов, знакомых с последними новинками специальной техники - но, в равной степени, возможно и иное объяснение.

- Затем, отход группы - об авиационной части я уже рассказал, осталась автомобильная часть. В среду, в овраге, на севере Аппалачей, был обнаружен автомобиль, принадлежащий мистеру Ханфштенглю-младшему - кто-то аккуратно убрал все отпечатки пальцев, обработав салон ацетоном, слил бензин, столкнул машину в овраг, после чего замаскировал ее срезанными кустами. Никакой попытки имитировать автокатастрофу - машину просто замаскировали.

- Под утро субботы, возле канадской границы, на одной заправке видели машину, судя по показаниям заправщика, принадлежащую мистеру Ханфштенглю - за рулем находился неизвестный джентльмен, принадлежащий к кавказской расе, атлетического телосложения, примерно 25 лет отроду. Более никаких сведений ни о его машине, ни о машине миссис Ханфштенгль нет - обе машины объявлены в розыск и в США, и в Канаде, но результатов нет.

'Аристократ' поневоле восхитился византийским коварством Гувера - тот недвусмысленно дал ему понять, что если 'аристократ' попытается предпринять какие-то шаги против него, то основной версией исчезновения семейства Ханфштенгль, представленной власть предержащим США, станет переход главы семейства на сторону Советов.

Разумеется, даже в варианте похищения Ханфштенгля серьезные неприятности 'аристократу' были гарантированы - под ударом оказывались интересы всех властных 'клубов' Америки, поскольку переговоры с нацистской верхушкой велись от имени всех; и тот факт, что доказательства этих переговоров попадали в руки русских от доверенного человека 'аристократа', пусть и против его воли, изрядно портил жизнь его патрону.

Но эти проблемы становились сущими пустяками, по сравнению с теми, если бы речь шла об измене его доверенного лица - в этом случае против 'аристократа' выступили бы все, начиная от других 'клубов', и, заканчивая членами возглавляемого им 'клуба' финансистов, поскольку измена его человека подставляла под тяжелейший удар интересы всех власть имущих Америки.

Послесловие 2.

Через две с половиной недели после этих событий, 20 апреля 1944 года начальник гестапо Франкфурта-на-Майне получил приказ за подписью самого шефа гестапо, обергруппенфюрера Мюллера. Приказ был краток: 'Завтра во Франкфурт-на-Майне прибывает специальная группа под командованием штурмбаннфюрера Зиберта. Командир группы предъявит свои полномочия, после чего вам следует выполнить все его указания в части, касающейся выполнения порученного ему задания. Приказываю оказать всемерное содействие. Мюллер'.

Прочитав это, начальник франкфуртского гестапо крепко задумался - для опытного контрразведчика не было секретом то, что Рейх доживает последние месяцы, если не недели, так что необходимость позаботиться о собственном выживании была очевидна, вопрос был в том, куда бежать и чем расплачиваться. Лично у него выбор был не особенно велик: штандартенфюрер, в силу занимаемой должности, успел приложить руку и к отлову сбитых английских и американских летчиков, точнее, тех из них, кого не успело прикончить местное население - конечно, расстреливали их его подчиненные, а не он лично, но у него были сильные подозрения, что англосаксы вряд ли сочтут это смягчающим обстоятельством; в 1941-1942 годах его подчиненные занимались оперативной работой в лагерях русских военнопленных и перемещенных лиц, делая это далеко не джентльменскими методами - а как русские относятся к совершившим военные преступления против их граждан, было известно даже соплякам из Гитлерюгенда; кроме того, они искренне считали, что командир целиком и полностью отвечает за подчиненных.

Нет, был надежный способ договориться и с русскими, и с лайми, и с янки, тем более, что лично он не совершал ничего, выходящего за пределы обычных методов оперативной работы контрразведки, что, при определенных условиях, могло послужить для него смягчающим обстоятельством - согласно общепринятым правилам игры следовало принести противникам что-то, ценность чего многократно превышала нанесенный им вред, после чего он смело мог рассчитывать на понимание с их стороны, выражавшееся в прощении старых грехов, предоставлении убежища, гражданства, денег, иногда и работы. Кое-что у него имелось - его личная агентура, не проходившая ни по каким учетам, плюс копии личных дел наиболее серьезных агентов из числа тех, кто числился в картотеке. Но этого было недостаточно для серьезного торга - нужен был товар существенно большей ценности, чтобы обеспечить себе и своей семье безбедное будущее.

Штандартенфюрер принял все доступные для него меры предосторожности. Для начала он отправил в безопасное место супругу с детьми - официально считалось, что его семья выехала к его родителям, в маленький городок, который, в отличие от Франкфурта, не бомбили англосаксы; в реальности же дело обстояло иначе - он сумел вывезти близких в Швейцарию. Другое дело, что это было полумерой - у него не было возможности обеспечить свою семью и себя лично надежными легендами, способными выдержать серьезную проверку; и у него не было капитала, достаточного для того, чтобы спрятаться так, чтобы его не нашли. Увы, но это было неизбежным следствием соблюдавшегося в РСХА принципа 'одной тарелки', сиречь, правила, что все доходы сотрудников главного управления имперской безопасности имеют своим источником кассу РСХА - штандартенфюрер не был идеалистом, но это не мешало ему признавать необходимость соблюдения этого правила, в противном случае превращение серьезной спецслужбы, в которой он занимал далеко не последнюю должность, в нечто, крайне напоминающее СА при Реме, было лишь вопросом времени (штурмовые отряды и до прихода Гитлера к власти были еще тем борделем; в 1933-1934 годах коррупция и рэкет, практикуемые командованием штурмовиков, расцвели буйным цветом В.Т.). В результате, его сбережений хватило на покупку скромного домика в маленьком городке и обеспечения небогатой жизни семье - но на большее, и в данный момент, жизненно необходимое, рассчитывать не приходилось.