Вымпел мертвых. Балтийские кондотьеры (СИ)

– Хм. Я подумаю на его счет, господин Иениш. А что насчет вооружения?

– Если не планируете ввязываться в бои с крейсерами противника, двух скорострельных орудий в 150-мм или 120-мм будет вполне достаточно. Ну и еще одно помельче, дабы не тратить дорогостоящие снаряды на предупредительные выстрелы. В принципе, можете поставить хоть старые дульнозарядные пушки – гражданским пароходам и этого хватит. Но случись все же встреча с японским военным кораблем, описанные мною ранее орудия могут дать вам шанс на побег. Все же прочее лишь отсрочит неминуемую гибель или плен.

– Насколько я знаю, у вас имеется определенный запас орудий и снарядов на портовых складах. Сможете ли вы мне уступить парочку из них?

– В принципе, я мог бы предложить вам два 120-мм орудия Круппа. Правда, имеющиеся к ним станки обладают слишком малыми углами наводки по горизонтали и установив их на носу и корме, вы не сможете вести огонь на борт. Тем не менее, это очень хорошие орудия. Несколько хуже тех, что еще недавно стояли на моем корабле, но не намного.

– Да, я не мог не заметить их отсутствия. Не удовлетворите мое любопытство, господин Иениш? Куда же они подевались?

– Они исчерпали свой ресурс, господин Ван. Как и у всех составных частей любого корабля, у орудий имеется ограниченный ресурс, который мы полностью исчерпали в боях с японцами.

– А каков данный ресурс у орудий, что вы готовы продать?

– Честно говоря – не имею ни малейшего понятия. Сколько снарядов японцы успели выпустить из них, до того как орудия попали в наши руки, не сможет сказать уже никто. Одно могу сказать точно – признаков сильного износа мы на них не видели, так что полсотни, а то и сотню снарядов каждое из них выпустить сможет. В любом случае, больше сотни снарядов я никак не смогу вам уступить. Слишком ценный и редкий сейчас этот ресурс.

– Прошу меня простить за мое невежество, но озвученная вами цифра является большой?

– Смотря для чего, господин Ван. Если просто охотиться за транспортными судами – то большой. Если вести активные боевые действия – то примерно столько можно выпустить из одного орудия за время боя.

– Боюсь спросить, но, во сколько мне может обойтись подобное вооружение?

– Если считать с учетом боеприпасов, то – подняв глаза к потолку, Иениш принялся что-то подсчитывать в уме, беззвучно шевеля губами, – сто тысяч рублей.

– Сколько! – не смог сдержать хриплого выкрика китаец.

– Сто тысяч рублей, господин Ван. Спешу вас заверить, что для военного времени подобная цена является весьма привлекательной.

– И во сколько она больше цены мирного времени?

– Всего лишь в два – два с половиной раза. Не более того.

– Хм. Я и не подозревал, что современное вооружение может оказаться столь дорогим.

– Еще как может, господин Ван. Знали бы вы во сколько мне обошлась покупка и оснащение моего небольшого крейсера! Даже с учетом последних трофеев он все еще не окупился. Так то!

– А что-либо менее дорогое вы мне можете предложить?

– Можем. Но подобное вооружение может быть сколь-либо эффективным лишь против миноносцев, да небольших шхун. Даже небольшой гражданский пароход сможет без особых последствий перенести огонь из таких небольших пушек, не говоря уже о любом военном корабле классом от канонерки и выше. Поверьте старому моряку, проведшему на военной службе большую часть своей жизни – экономить на вооружении своего корабля – это самое последнее дело. Но решать, конечно же, вам. Со своей стороны готов продать вам одно 75-мм десантное орудие с полутора сотней снарядов за двадцать тысяч рублей и два четырехствольных скорострельных орудия Норденфельда дюймового калибра с шестью сотнями снарядов к ним. За последние я попрошу двадцать пять тысяч.

Еще никогда за всю свою долгую жизнь господину Вану не приходилось столь сильно разрываться между врожденной экономией, которую многие, кто его знал, почему-то обзывали "жадностью" и желанием помочь своей стране в борьбе с давним врагом, путем лишения этого самого врага материальных ценностей. Два часа переговоров насыщенных витиеватыми фразами и тысячами комплиментов позволили лишь выторговать себе в дополнение к двум 120-мм орудиям бесплатное дополнение в виде митральезы Норденфельда и десятка японских винтовок.

Задержаться в Шанхае пришлось на целые сутки. Помимо решения финансового вопроса, пришлось потратить время на подкрепление установленных ранее заплат и перегрузку на крейсер двух орудий Круппа и снарядов к ним. Попытку установить их ни имеющиеся станки решили предпринять на одной из китайских военно-морских баз.

Первоначальное решение ремонтироваться в Вэйхайвэе пришлось пересматривать, поскольку злопамятный военный комендант, не забывший тех десятков тысяч лян, что его вынудили отдать в счет оплаты трофейной канонерской лодки, запретил предоставлять услуги небольшой верфи, и даже обязательная взятка не смогла помочь в разрешении возникшей проблемы.

Потеряв два дня в бесплодных попытках договориться, Иениш, в конечном счете, махнул рукой на упертых генералов и загрузив на борт еще и орудия Армстронга с боеприпасами, повел минный крейсер в Люйшунькоу, где до сих пор "ремонтировался" весь китайский флот, включая совершенно не пострадавшие корабли.

С момента последнего посещения Люйшунькоу прошел почти месяц, и команда минного крейсера смогла воочию оценить результаты труда работников китайских верфей. "Чженьюань" уже покинул сухой док и выглядел вполне целым и невредимым, так же как и флагман флота. Оба броненосца сверкали свежей краской на целых бортах и лишь видневшиеся на их палубах тут и там группы рабочих свидетельствовали о том, что ремонт еще не завершен. И лишь погорелец "Лайюань" все еще выглядел как после хорошей трепки, что, впрочем, в виду полученных им повреждений было не удивительно. Полностью исправить полученные им повреждения взялись бы разве что на верфи, где он был рожден.

По сравнению с подобными повреждениями, проблемы "Полярного лиса" таковыми на самом деле не являлись. Механизмы минного крейсера не пострадали и лишь требовали чистки и должного обслуживания, что в условиях защищенной со всех сторон военно-морской базы можно было делать, не боясь оказаться перед лицом врага со спущенными штанами. С заменой же развороченных листов обшивки могли справиться и сами моряки, благо участие матросов наряду с рабочими в постройке корабля после его спуска на воду, было обыденным делом в России. Вот только все места у пирсов оказались заняты десятками судов и кораблей, так что сразу приткнуться куда-нибудь поближе к имеющимся на базе ремонтным мастерским и кранам не было ни малейшей возможности. В тех же немногих просветах, что встречались по пути, могли поместиться разве что небольшие рыбацкие джонки, да снующие по акватории многочисленные лодки. В результате встать пришлось на якорь и впоследствии добираться до берега на весельном катере.

Не смотря на не слишком теплое прощание после последней встречи, адмирал Дин был весьма рад вновь увидеть русского капитана вставшего под знамена его флота. После взаимных приветствий, он указал на кресло и дождавшись, когда Иениш уместится в нем, приступил к беседе.

– С тех пор как вы покинули Вэйхайвэй несколько недель назад, я более не имел возможности получать информацию о вас и вашем корабле. Может быть поведаете мне, чем вы занимались? То, что не отсиживались где-либо мне и так понятно. Стоит только вспомнить ваши действия во время боя у Ялу.

– В основном тем, чем и планировал – перехватывал вражеские транспорты обеспечивавшие снабжение японских войск. Не хочу хвастаться, но более десятка судов так и не дошли до порта назначения.

– Весьма похвально, господин Иениш. Не сомневаюсь, что ваши действия, не преминули сказаться на возможностях японской армии. Но мне доложили, что ваш корабль пришел с весьма заметными боевыми повреждениями. Полагаю, вам вновь пришлось сойтись с японцами в бою?

– Вы абсолютно правы, господин адмирал. Причем, должен сказать, что сойтись в бою пришлось не единожды. Японцы отряжали на охрану своих транспортов имевшиеся во флоте корветы, вот с ними и дрались.