Своя игра (СИ)

— Вполне.

Если это все правда, то так и выходит. Богуславского убили в клубе и потом вывезли тело, бросив в другом районе у стройки, потому что с утра в таких местах пусто, никто не увидит, как вытаскивают труп из фургона. Но если это именно правда, а не некая история, которая сочинена специально для меня. Даже без Богуславского Диана все равно заинтересована в том, чтобы я взял сейф в офисе. И тогда уже весь клуб целиком достанется ей. Двух зайцев одним выстрелом. Но при этом я все же склоняюсь к тому, что говорит она правду.

— Зачем Ву это может быть нужно?

— Не знаю. Ничего не предвещало. Если только Ву не узнал как-то, что его кабинет прослушивается. Но тогда еще и я в опасности. Провод подключен к радио в моем кабинете, микрофон за матерчатой обивкой стены. Я просто слушаю радио, и если кто-то лишний зайдет туда, то я поверну ручку и настроюсь на какую-нибудь станцию. Если кто-то это обнаружит…

— Там были электрики или кто-то еще?

— Нет, я не видела. Я была там вчера до утра, сегодня приехала рано, даже выспаться не успела. И я в клубе почти все время, трудно что-то сделать так, чтобы я не заметила.

— А какие у Ивана Аркадьевича были отношения с Ву?

— Спокойные. Мистер Ву знал, кем Иван Аркадьевич был раньше, и даже сам попросил его придумать сигнализацию для клуба. Сказал, что только вор может знать лучше всех, как не дать другим ворам что-то украсть.

— Богуславский делал что-нибудь для Ву в последнее время?

— Они разговаривали несколько раз, мистер Ву даже один раз специально приезжал в клуб для этого. Но я не спрашивала, мы вообще друг друга не спрашиваем… — она запнулась, — не спрашивали о том, о чем…

— Если кто-то считает нужным поделиться, то сам скажет? — помог ей я.

— Да, именно так.

— Как Богуславский… ну, не знаю… выглядел, что ли, после этих разговоров?

— Озабоченным. Но мне ничего не рассказывал.

— Что-нибудь еще на ум приходит?

— Больше ничего. Я просто знаю, что Богуславского убили люди Ву, а они никогда ничего не сделают без приказа Ву. Точно знаю.

— Скольким людям вы можете доверять в клубе?

— Ни одному, кроме своего шофера. Там только китайцы, в основном из Гон-Конга и Шанхая. Они никогда не пойдут против и не ослушаются Ву, который возглавляет гонконгскую банду. Даже Ли Линг, которая вроде бы предана лично мне, и которой я неплохо приплачиваю, все равно сделает так, как ей скажет мистер Ву.

— И стоило влезать в такой бизнес? — покачал я головой. — Зачем вам это было нужно?

— Я очень давно в этом бизнесе, еще с Шанхая. Я приехала в Новый Каир, чтобы заниматься именно этим. А клубу хорошо иметь управляющую-европейку, которая говорит на всех языках и понимает, чего на самом деле хотят посетители из европейцев, которых у нас почти сто процентов.

Официант вернулся с кофе и минеральной, выставил все на стол, и я сразу же оплатил счет, чтобы потом не задерживаться.

— Вы придете на похороны? — спросила она, когда официант удалился.

— Нет, — покачал я головой. — К сожалению, нет.

— Почему?

— Потому что если я решу что-то предпринять по этому поводу, то мне совсем не нужно, чтобы меня увидели среди скорбящих. Просто принесите цветы еще и от меня.

По дороге из кафе я позвонил Сингеру и договорился о встрече вечером. А потом вернулся в офис и работал, пока не закрылись, лично продав «крайслер» управляющему отделения «Национального Золотого», постаравшись отключиться от всех мыслей и эмоций. Иногда такая пауза помогает мне потом думать трезво.

Если это мистер Ву, то я хочу, чтобы он был наказан. Всерьез наказан. Я мог бы даже понять, если бы Богуславский был убит за то, что установил микрофоны, но их никто не нашел, если верить Диане, так что, скорей всего, убили Ивана Аркадьевича «на всякий случай». Ву что-то хотел от него, Богуславский мог отказаться или обстоятельства изменились, и тогда мистер Ву решил от него избавиться, просто потому, что он теперь слишком много знает.

Это как-то связано с финансовыми проблемами Ву и его предстоящими расчетами за фальшивые деньги? Может быть. А может быть, и нет. Может, даже это и сама Диана, так что не нужно торопиться с решениями и выводами.

С Сингером мы встретились в баре. Джимми сегодня не было, так что обошлось без обмена колкостями. Сели в дальнюю кабинку, он с бурбоном, я с пивом.

— «Артиста» убили, — сказал я. — Мне бы хотелось узнать подробности. Можешь через своих людей уточнить?

— В каком дивизионе дело?

— Тело нашли в конце Тридцать Первой, так что получается двенадцатый.

— Двенадцатый не проблема, завтра смогу уточнить. Пятьдесят фунтов.

Я достал из бумажника деньги и протянул ему.

— Зачем понадобилось его убивать? Он же отошел от дел вроде бы. И тебе что до этого?

— Мне интересно, так скажем. И есть вероятность того, что это как-то связано с нашей удивительно удачной попыткой продать бонды мистеру Ву.

— И чем это может грозить нам? — Сингер чуть насторожился.

— Не знаю. Поэтому и прошу выяснить подробности. Может, и ничем. Перестраховываюсь.

— Завтра уточню. Но не думаю, что это дерьмо как-то может упасть на нас. С Галлахером мы разошлись, а Ву там был просто посредником.

— Может, и так, — кивнул я, не желая пока говорить никаких подробностей. — Но «Артиста» убили, а он предупредил тогда нас. Ву мог узнать.

— Да, мог, — согласился Сингер. — И что тогда?

— Пока не знаю. Есть пара мыслей, но пока рано обсуждать.

— Хорошо. Тогда заскакивай сюда завтра в ланч примерно, я к тому времени все выясню.

— Так и сделаю.

14

Сюзет вернулась ночью совершенно счастливая.

— Под меня ставят отдельный номер, сольный, даже без подтанцовки! — объявила она торжествующе. — Представляешь?

— Одного мало. Тебе надо все шоу отдать, а остальных уволить. Какой в них теперь смысл?

— Я одна не смогу, сил не хватит, но сама идея мне нравится, — она повисла у меня на шее. — Мои ноги, я так устала…

Я подхватил ее на руки и уселся в широкое мягкое кресло, расположив Сюзет у себя на коленях.

— У меня есть идея, и я хочу ее с тобой обсудить.

— Какая?

— Хочу открыть клуб в Александрии.

— Там уже много клубов.

— Не такой, как у всех, совсем другой. Пляжный.

— Это как?

Я объяснил со всеми подробностями. Она слушала внимательно, даже кивала, потом сказала:

— Не знаю, если честно. А вдруг в него не пойдут?

— Почему?

— Ну… потому что таких нет.

— Как раз поэтому и пойдут. Люди все равно на пляже, а это тоже пляж. Но с музыкой, коктейлями, бассейном для тех, кто не любит песок на ногах, и без всяких правил в одежде.

— Я тоже хочу в такой. И пляж я люблю, только мы не доехали до него из-за этого придурка.

— Вот, видишь? Пойдут люди, никуда не денутся.

— Давай попробуем.

— Давай. Завтра я рано уйду, хочу деньги с утра перевести в Швейцарию, а то лежат целой кучей дома.

— Хорошо. Я тогда сама дома поем, приготовлю. И тебе в холодильнике салат оставлю, съешь, когда вернешься.

— Отлично. Стоп, я не смогу с утра перевести деньги, суббота, — вспомнил я.

Ну да, суббота, Цви сидит дома, не возжигает огонь, не готовит еду и все такое прочее, что там им по Талмуду положено. И не переводит деньги в Швейцарию на номерные счета.

— Банки работают в субботу с утра.

— Это не банк, там чуть другое. Ладно, в понедельник. В любом случае есть чем заняться, так что все равно с утра уеду. Пошли спать?

— Сейчас. Я в душ сначала, а потом да, спать. Или не спать. Ты сам не усни, пока я не приду.

У нас и личная жизнь тоже на предутреннее время теперь перенеслась. Вот так вот жить со звездой кабаре. Теперь уже да, звездой, грех отрицать. То ли еще будет.