Разведчик. Медаль для разведчика. «За отвагу» (СИ)

До штаба полка командиру дозвониться удалось, объяснил ситуацию, получив указания, сказал Игорю.

— Дам сопровождающего, проводит тебя в штаб полка, к ПНШ по разведке. Подожди, ты есть хочешь?

— Двое суток не ели.

Командир крякнул от досады.

— Вот всегда так получается. Всё о деле, а боец не ел. Извини.

Он достал консервированную ленд-лизовскую колбасу, четверть буханки чёрного хлеба, поставил чайник на железную буржуйку. Игорь за угощение взялся. Командир в жестяную кружку водки плеснул из фляжки.

— Глотни.

— Запашок будет.

— Пока за тобой приедут, никакого запаха не будет. Да и когда разведчиков это останавливало?

Игорь выпил. Командир щедро плеснул, половину кружки, грамм двести. Выдохнул, хлебом занюхал. Как же мало человеку надо — хлеба поесть, выпить, сидя в безопасности. После выпивки и перекуса в состояние прострации впал. Сонливость накатила, вялость.

— Э, да ты засыпаешь сидя, — заметил командир. Ложись, вздремни, свободный топчан есть. Всё равно машина придёт не раньше часов десяти — одиннадцати.

Игорь сапоги с себя стянул, сидор сбросил, на него автомат и винтовку старшины.

Едва голову на сложенную телогрейку, что вместо подушки была, уложил, как уснул крепко. Утром в блиндаж бойцы заходили, командир приказы отдавал, а Игорь не слышал ничего.

В девять часов командир за руку Игоря тронул.

— Вставай, пора! Здоров ты спать!

Игорь поднялся, руками лицо потёр. Спал недолго, часа четыре, но сон освежил. Обулся, оружие на плечи повесил, сидор.

— Саранцев, — крикнул командир.

Вместо двери висела плащ — накидка, из-за неё в блиндаж вошёл рядовой.

— Слушаю.

— Проводишь сержанта в штаб полка, к ПНШ, у него отдельная изба.

— Знаю, был уже.

Игорь козырнул.

— Спасибо за приём, товарищ командир. Звания вашего не знаю.

— Лейтенант. Прощай, сержант!

Игорь уже не раз попадал в расположение не своего полка или дивизии. И встречали на передовой по-разному. Кто по-человечески, как этот лейтенант, другие отбирали оружие и под конвоем вели к контрразведчику, как говорили в армии — особисту.

ПНШ по разведке встретил приветливо.

— Командир взвода о двоих говорил.

— Второй ранен, в медсанбат отправили.

— Узнаю разведку, молодец! Своих не бросают. Есть будешь? Да что я спрашиваю. Посиди.

ПНШ вернулся с котелком каши. Явно ходил на полевую кухню сам, поскольку в каше мяса двойная, а то тройная порция.

— Ешь.

Уговаривать Игоря не пришлось. Горячей пищи не ел давно. Ел не спеша, смакуя. Только доел, машина пришла, а с ней командир взвода разведки. Командиры поздоровались.

ПНШ спросил.

— Твой орёл?

— Мой. А где второй?

— В медсанбате, ранен.

— Тяжело?

Игорь вскочил.

— В ногу, винтовка его у меня. Задание выполнено.

— Верченко доложишь, с деталями. Старшина его креатура. Бери вещи и в машину.

— Так точно.

Полуторка крытая брезентом. Игорь в кузов забрался, уселся на лавке. Вернулся лейтенант, хлопнула дверца, грузовик тронулся. Ехали долго, Игорь всю пятую точку отбил на скамейке. Дороги разбитые, грузовик раскачивало и трясло нещадно.

По прибытию в разведотдел Игоря сразу провели к полковнику. Игорь доложил о проведённой акции.

— Снайпер уверен, что поразил цель?

— Уверен.

— Садись, теперь всё подробно.

Игорь рассказал, не упуская ни одной детали.

— Говоришь егеря были? Вам крупно повезло, что вырвались. Попрошу кого-нибудь из разведуправления сорок пятой армии допросить старшину. А пока в соседней комнате напиши рапорт и можешь отдыхать.

— Слушаюсь, — вскочил Игорь.

Мастером эпистолярного жанра он не был, написал сжато, чётко, только действия, уложившись в три страницы убористого текста. А через несколько дней приказ о присвоении очередного воинского звания старший сержант. Во взводе сразу потребовали проставиться. Пришлось обмывать. Игорь доволен. Командование заметило отличное выполнение задания. Но и странное чувство было — уже пройденного, виденного ранее. Получал он уже старшего сержанта, как и награды. На отдых дали неделю, по фронтовым меркам — целая куча времени, отпуск краткосрочный, правда — не покидая расположения части. Игорь и с женщинами пофлиртовал, и выспался всласть. Но всё хорошее быстро кончается.

На утреннем построении командир роты спросил.

— Кто имеет опыт прыжков с парашютом? Шаг вперёд!

Игорь и шагнул, как два десятка других разведчиков.

— Отлично, к штабу- марш!

Обратной дороги нет. Вызвавшихся завели в армейскую палатку. Полковник обвёл взглядом разведчиков. Лица знакомые, все проверены не одним поиском или рейдом. Сержанты, старшины, даже командир третьего взвода.

— Вы отобраны для выполнения важного задания.

Разведчики переглянулись. В поиск обычно выходили небольшими группами три — пять человек. Так просто через немецкую передовую проще. А тут едва не взвод по численности. Понятно, что забросить в немецкий тыл хотят самолётом, для того интересовались парашютными прыжками. Но скрытно передвигаться большой группой рискованно. И разведчики это поняли сразу. Как и то, что после выполнения задания удачно вернуться к своим шансов немного.

— Место высадки узнаете перед вылетом. А задача такая — захватить документацию и затем уничтожить радиолокационную станцию. С группой пойдёт специалист. Предоставлю ему слово.

Поднялся невзрачного вида лейтенант. Сразу видно — из штатских. Форма сидела на нём, как на корове седло. Но дело своё знал.

— Наша авиация, особенно бомбардировочная, даже дальняя, которая совершает полёты по ночам, стала нести потери. Оказалось, немцы начали массово выпускать радиолокаторы, радиотехнические устройства для нужд противовоздушной обороны. Они позволяют видеть самолёты хоть днём, хоть ночью на больших дистанциях, до 300 километров.

Среди разведчиков лёгкий гул возник. Все удивлялись. Понятно, не специалисты.

Немцы стали выпускать радиолокаторы большой дальности «Фрайя» и «Хардинг», работающие на дальности до 300 километров. Локаторы могли определить курс цели и её скорость, но не высоту. Лётчику — перехватчику сообщали по рации курс цели, а затем он должен был визуально найти цель. В ночном небе, не зная высоты цели, а только курс, это было не просто. В дополнение к локаторам большой дальности выпустили «Вюрцбург». По дальности обнаружения цели он сильно уступал «Фрайе», но был точнее. Цель определял на 40–60 километрах — курс и скорость. А спарка двух «Вюрцбургов», стоявших на некотором удалении друг от друга, ещё и высоту. Имея точные данные, в помощь истребителям ПВО вступали в действие зенитно-прожекторные части и зенитная артиллерия. Зенитчикам мало поймать самолёт в прицел, выставить упреждение, для поражения самолёта на дистанционной трубке взрывателя снаряда обязательно выставляется высота подрыва, ведь цель поражается не снарядом, хотя и так бывает, а осколками.

Одновременно с наземными локаторами был разработан и выпускался локатор для самолётов «Лихтенштейн». Но в виду громоздких габаритов и большого веса из-за несовершенства конструкции устанавливался на двухмоторных самолётах «НЕ-110» и «Ю-88».

К слову сказать, наши части ПВО и крупные корабли оснащались радиолокационными станциями РУС-2 «Редут». Но промышленность не смогла выпускать их большими партиями.

Лейтенант продолжил.

— Наша задача — обнаружить такую станцию, уничтожить охрану, забрать техническую документацию и уничтожить приборы или машины.

Минуту стояла тишина, разведчики переваривали услышанное. Потом поднялся командир третьего взвода Карташов.

— Позвольте вопрос. Как эту станцию обнаружить, если никто из разведчиков в глаза её не видел? На что она похожа?

— Вопрос по существу. Станция состоит из двух или трёх машин, мы ещё точно не знаем. Тяжёлые грузовики — кунги. Один с антенной на крыше в виде перекрещивающихся железных прутьев, скорее всего выглядит как решётка. Во втором грузовике автономная генераторная установка. Станция должна потреблять довольно много электроэнергии. Должна быть третья, где располагается пункт управления и связи с самолётами ПВО.