Немезида. Война в тенях.

— Ты ведь знаешь, как с ним обращаться, верно? В твоем деле говорится, что до начала мятежа ты служила в Администратуме и отвечала за сбор информации в отделе связей с колониями.

— Это верно, — подтвердила она.

Тариил указал на один из файлов в памяти информационного планшета:

— Я думаю, тебе будет полезно прочесть этот документ. И не забудь проверить секретные теги, чтобы убедиться, что это не подделка.

Келл подошел к Гролу:

— Террик Грол, я верю, что ты не предатель. Но вас всех одурачили.

— Клянусь звездами, я не понимаю, о чем ты говоришь, — отрезал тот.

— Но предатель все же находится в этой комнате, — продолжал Келл.

Бейя даже не успела уследить взглядом, как имперский агент выхватил из кобуры массивный, угрожающего вида пистолет и в упор выстрелил в сердце Пасри.

Бейя в ужасе вскрикнула, а Грол рванулся вперед.

Тариил постучал пальцем по планшету.

— И все же прочти этот файл, — сказал он.

— И обыщите вашу подругу Оло, — добавила Соалм.

Грол последовал ее совету, а Бейя стала читать. К тому времени, когда она закончила, с ее щек сбежали все краски, а Грол отыскал спрятанное в одежде Оло беспроводное подслушивающее устройство. Файл, как и говорил Тариил, был составлен по всей форме, как было положено составлять рапорты об информаторах в системе сопротивления. Капра уже какое-то время подозревал об утечке информации, но никак не мог определить, кто в этом виновен. Согласно последней записи, Оло Пасри согласилась выдать местоположение основного убежища лидеров борцов за свободу, но настаивала на большем размере оплаты и гарантии переезда в другой мир.

Все это Бейя пересказала Гролу, который выслушал ее с каменным лицом и надолго замолчал.

— Я тебе не верю, — заговорил наконец он, обратившись к Келлу. — Вы даже это могли подделать. И все ради того, чтобы подобраться к нам поближе.

— Грол… — попыталась вмешаться Бейя, но Келл поднял руку, призывая ее к молчанию.

— Нет, он прав. Потратив определенное количество времени и сил, мы могли бы смастерить нечто подобное. Я бы на твоем месте тоже подозревал всех и все. — Он ненадолго задумался. — Итак, нам необходимо заслужить ваше доверие.

— Продемонстрировать наглядное доказательство, — предложила Соалм.

— Тогда выбирайте цель, — сказал Келл.

Рукой, ставшей слепком с конечности Гиссоса, Копье провел по обитому кожей грокса подлокотнику кресла, в котором сидел. Ощущение блестящей гладкой обивки под мясистыми пальцами доставило ему удовольствие и дало понять, что он слишком долго оставался в состоянии забытья, лишенный всех радостей сознания, позволяя своему разуму дремать, а мысленному призраку Йозефа Сабрата управлять своей плотью. Кукла и кукловод, господин и исполнитель — эти роли переплелись. Копье устал от этой путаницы.

Но сейчас, по крайней мере, ему приходится только поддерживать внешний облик, а не вживаться в него. Подняв голову, он увидел отражение в стекле шкафа, стоящего позади стола верховного смотрителя Каты Телемах; оттуда на него смотрело черное, как эбеновое дерево, лицо Гиссоса.

Телемах, сидя в массивном кресле с выгнутой спинкой, отвернулась от пульта связи и сняла с головы громоздкие наушники. Рядом с ней, словно часовой-тяжеловес, стоял непривычно молчаливый старшина смотрителей Берт Лаймнер. Копью было ясно, что он до сих пор пытается найти оправдание тому факту, что Йозеф Сабрат оказался серийным убийцей, и ищет способ выйти из сложившегося положения с наименьшими потерями. Он ощутил приступ особой ненависти к этому человеку, но, сосредоточившись на этом чувстве, Копье так и не смог определить, принадлежало оно ему самому или было остаточной эмоцией Йозефа Сабрата. Норов смотрителя уже не раз доставлял ему неудобства, угрожая разбудить дремлющего убийцу.

Он набрал в грудь воздуха и прогнал эти размышления как неуместные, а затем сосредоточил все свое внимание на Телемах, которая просматривала лежащие перед ней отчеты.

— Как могло такое случиться в моем участке, под моим руководством? — резко спросила она.

По мнению Копья, это было типично женское отношение к делу. Она не спросила: «Как могла произойти подобная трагедия?» — и не возмутилась: «Невероятно, чтобы такой хороший человек, как Сабрат, оказался убийцей!» Нет, после стольких кровавых убийств, после того, как по всему городу распространился ужас, она в первую очередь беспокоилась о том, как это скажется на ее положении. Телемах взглянула на Лаймнера:

— Ну?

— Он… Мы никогда и не подозревали, что киллер может скрываться под личиной блюстителя порядка.

Верховный смотритель уже собиралась высказать очередное обвинение, но Копье решил вмешаться.

— Честно говоря, как можно было об этом догадаться, миледи? — заговорил он голосом Гиссоса. — Сабрат был уважаемым сотрудником Защиты и имел за плечами десяток лет безупречной службы. Он отлично знал все порядки и процедуры в этой организации, а потому легко обходил все ловушки и тупики.

Лаймнер кивнул:

— Да, конечно. Я запросил из архива документы, относящиеся ко всем подобным делам за несколько последних лет. И во всех обнаружились признаки манипулирования свидетельскими показаниями, а кое-где обнаружились и подделки.

И все это Копье приготавливал понемногу в течение нескольких недель. Очень скоро они обнаружат еще несколько убийств, которые он совершил вместо бывшего смотрителя — от самых никчемных обитателей города до хозяина магазинчика и даже младшего егеря из этого самого участка. Каждого из них Копье убивал и замещал на какое-то время, прокладывая себе путь к этой личности. Шаг за шагом.

— Его поимка была только вопросом времени, — продолжал Копье в облике Гиссоса, постукивая по коробке, где в качестве вещественного доказательства лежал нож для сборки винограда. — Я не раз сталкивался с подобными случаями. Все эти убийцы со временем становятся беспечными и уверенными в своем превосходстве над окружающими.

Телемах выхватила из стопки один из самых живописных пиктов с места преступления в доках и помахала перед его лицом. Копье едва удержался, чтобы не облизнуться.

— А как насчет всего этого? — Она ткнула пальцем в великолепно выполненные кровью ряды восьмиконечных символов. — Что это означает?

В ее голосе он с удовольствием ощутил неподдельный страх. Конечно, ей были понятны обычные, тривиальные причины убийств, такие как деньги и власть, злоба и страсть; но мысль о том, что кто-то может лишить жизни человека во имя чего-то более возвышенного, чтобы умиротворитького-то, никогда не приходила ей в голову. Ему очень хотелось объяснить, насколько наивен и примитивен ее ограниченный взгляд на космос, насколько она слепа в отношении реальности, к которой он имел отношение в храме Дельфос на Давине и потом, работая рядом со своим господином.

Вместо этого он придал лицу Гиссоса мрачное и озабоченное выражение.

— Сабрат не был одиночкой. Его напарник, Сеган… Он был его сообщником.

— Это подтверждается фактами, вставил Лаймнер. — Только я не могу понять, почему Йозеф убил и его тоже.

— Ссора? — высказал предположение Копье. — Мне известно только то, что эти двое заманили меня в Уайтлиф, а потом мне пришлось смотреть, как Сабрат прикончил Сегана и попытался сделать то же самое и со мной. Я почти… — В этот момент он позволил себе выразительно пожать плечами. — Он и меня чуть не убил, — закончил он шепотом.

— А эти… символы? — не унималась Телемах.

— Это были ритуальные убийства. — Он помолчал, чтобы дать им время осознать трагичность положения. — Вам известно о группировке под названием «Теоги»?

Едва он произнес последнее слово, как на лице верховного смотрителя вспыхнула злобная ухмылка.

— Эти отсталые фанатики? Это их рук дело? — Она метнула взгляд в сторону Лаймнера. — Я же говорила, что без них тут не обошлось! Разве не так? Я сразу это поняла!

Копье кивнул:

— Это что-то вроде секты фундаменталистов, если я правильно понял. И мне кажется, что Дайг Сеган был связным для теогов, а убийства с его помощью совершал Йозеф Сабрат, исходя из каких-то своих извращенных суеверий.