Гость

— Вот это да! — не удержался от возгласа Карл.

Элис включила свой фонарь, ее примеру последовали другие, и разноцветная голограмма предстала во всей своей красе.

«Кожура» Канталупы отливала зеленым цветом, а ее транспортные артерии — ярко-желтым. Тысячи других деталей, невидимых на голограммах, которые присылались с «Рейнджера», дополнялись причудливой пестрой цветовой гаммой.

Разноцветная сфера, медленно вращаясь вокруг своей оси, вскоре заняла все пространство помещения, и исследовательская группа оказалась внутри этого шара. Изумленная Элис неторопливо двигалась по пещерам и тоннелям, шахтам и каким-то неясным образованиям, окрашенным в темно-фиолетовый цвет.

— Этот клубок похож на увеличенный срез человеческой ткани со множеством капилляров, — восхищенно произнес Карл.

Никто не возразил. Все завороженно смотрели на удивительную картину.

Два симметричных, окрашенных в голубой цвет пика, как близнецы, простирались от ядра до самой поверхности Канталупы.

— Может, нам попробовать взобраться вверх по какой-нибудь скале? — предложила Люси.

— И все-таки я кое-чего не понимаю, — неожиданно раздался голос Роберта. — Я признаю, что Канталупа создана из органики. Но теперь-то… Вы все должны признать, что она — искусственное порождение, механизм, созданный на каком-то заводе и, может, даже пропылившийся не один год в каком-нибудь огромном ангаре в ожидании своего полета. Как-то я не могу себе представить живой организм, в самом сердце которого прокручиваются голографические фильмы, ездят лифты и на каждом шагу понатыканы металлические поручни.

— Между прочим, — заметил Карл, обращаясь к Элис, — у вас с Канталупой много общего.

— В самом деле? С чего это вы взяли?

— Ваши организмы большей частью состоят из органики, но внутри вас много искусственных вкраплений и фрагментов. У вас новые глаза, сердце. А у Канталупы внутри такие сложные инженерные сооружения, как лифты с искусственной гравитацией.

— Интересное сравнение, — рассмеялась Люси.

— Возможно, я не очень правильно выражаюсь, — сказал Карл. — Я имею в виду, что единение естественного с искусственным не всегда плохо.

— Верно, — согласился Роберт. — Возможно, Канталупа — все-таки естественное органическое тело, за переделку которого взялась могущественная инопланетная цивилизация. Мне кажется, эта цивилизация не очень-то преуспела. Мы не обнаружили никаких кают и мостиков, даже на этой роскошной голограмме.

— А вы не допускаете, что обитатели Канталупы могут радикально от нас отличаться? — спросила Люси.

— Интересный поворот темы, — хмыкнул доктор. — Кто же они тогда? Микробы?

— А почему бы и нет? Если нашу Землю уменьшить до размеров Канталупы, то, соблюдая пропорции, мы превратились бы в инфузорий или в какие-нибудь вирусы.

— Возможно, — не стал отрицать Роберт. — И все-таки я думаю, что Канталупа — создание чьих-то умелых рук, единый огромный организм, но не переносчик разных микробов-паразитов. А тоннели? Это просто коммуникации, по которым инженеры и рабочие добирались до внутренностей Канталупы.

Во время плавания внутри голограммы Элис сделала удивительное открытие. Стоило ей коснуться миниатюрной сферы, обозначавшей, видимо, одну из пещер, где мог останавливаться лифт, как сфера набухала и следовала за рукой. Чем дальше Элис отводила руку, тем больше эта сфера увеличивалась и тем охотнее реагировала на движение руки.

— Вы только посмотрите? — воскликнула Элис, поигрывая со сферой, как с теннисным мячиком.

Она водила рукой в разных направлениях, и желтая сфера послушно выполняла все капризы. В конце концов, Элис, словно иллюзионист, провела по сфере рукой, и та… исчезла.

Карл, последовав примеру Элис, стал экспериментировать с другой ярко-желтой сферой.

— Эта та самая пещера, где мы вытаскивали «крота» из расщелины. Знаете, я сделал два интересных наблюдения.

— Каких же? — серьезно спросил Роберт.

— Во-первых, — начал Карл, — раздувание этих шаров, по-моему, показывает, что пещеры как бы лечатся и поправляются. В общем, мы вдохнули в них, да и во всю Канталупу жизнь. Во-вторых, и это совершенно очевидно, голограмма показывает Канталупу такой, какая она есть сейчас, в данную секунду, а не какой была столетия назад. Не кажется ли вам, что сюда стекается информация с десятков тысяч сенсоров, установленных в толще Канталупы?

Выслушав Карла, Элис направилась к противоположной стороне голографического шара, чтобы убедиться в предположениях своего коллеги.

Капитан Фернандес изумленно глядел на главный экран, на котором красовалась последняя голограмма Канталупы. В самом центре объекта мигала яркая белая точка.

— Посмотрите. Неужели…

— Неужели они там? — произнесла Мартина Бинотелли. — Но почему? Почему они забрались в самый центр объекта вместо того, чтобы окопаться где-нибудь у поверхности? Мне кажется, что они совершенно не рвутся на свободу.

— Не знаю, — покачал головой Фернандес. — Элис Нассэм — энергичная, толковая и настырная дама. Значит, у них были причины. Одна надежда, что они безболезненно перенесут мощные импульсы. Лишь бы они не выползли на поверхность объекта в самое неподходящее время.

Капитан взглянул на цифры, обозначающие обратный отсчет времени. Осталось четыре минуты и пятьдесят две секунды. Под таймером появилось текущее изображение поверхности Канталупы. Недалеко от объекта уже зловеще маячил аппарат, начиненный взрывчаткой.

Изображение поверхности сменилось голографическим разрезом Канталупы, а затем вновь весь экран заняло изображение поверхности.

— Что это там… такое? — вдруг изумленно и несколько растерянно спросила Бинотелли, не отрывая взгляда от голограммы.

Происходящее на экране ввело в растерянность и Фернандеса. Неожиданно на поверхности Канталупы появились два огромных разлома, которые стали на глазах вытягиваться. Толщина трещин вряд ли достигала километра, поэтому казалось, что на лик Канталупы упали два длинных волоса.

Вновь на экране появилась голограмма объекта в разрезе. Фернандесу стало ясно, что трещины возникли там, где в поверхность Канталупы в разных направлениях снизу упирались два огромных пика. Вскоре появилось и изображение с камеры, которая «смотрела» на объект с противоположной стороны, где находился зонд со взрывчаткой. Предположение капитана Фернандеса подтвердилось: трещины появились там, где поверхность подпиралась огромными скалами.

Капитан и Мартина Бинотелли молча глядели на экран, не зная, что предпринять.

Вскоре трещины прекратили расти в длину и расширяться.

— Отменить взрыв! — наконец закричал капитан. — Сейчас же изменить курс зонда и заблокировать взрывное устройство!

— Боюсь, как бы не оказалось слишком поздно, — пробурчала Мартина, но необходимые распоряжения отдала.

Некоторое время камера показывала приближение зонда к Канталупе, а затем яркий диск почти целиком ушел с экрана. Капитан Фернандес облегченно вздохнул: смертоносный аппарат направился далеко в сторону от объекта.

Вернулось изображение Канталупы со стороны «Рейнджера». События принимали удивительный оборот. Трещины вновь стали расширяться, и вскоре из каждой из них появились по одному сверкающему зубцу, затем еще… еще… Через минуту с двух боков Канталупы выросло два высоких «забора», которые тянулись по всей длине объекта. С одной стороны каждый из них оканчивался пикой высотой километров в десять, а с другой — пикой не более километра в высоту.

Капитан Фернандес вытер со лба испарину и вопросительно взглянул на невозмутимую Мартину Бинотелли.

Элис испуганно вынырнула из голографического шара и, присоединившись к Люси и Роберту, стала наблюдать, как две скалы, острые, словно зубы хищника, стали вытягиваться в противоположных направлениях и вскоре пробили поверхность Канталупы, обозначенную на голограмме зеленым цветом.

— Элис, не вы ли с Карлом, затеяв игры, запустили этот процесс? — спросила Люси.