Узы Крови (ЛП)

— Железные Змеи, — отдал команду Порфириан, — В атаку!

Подняв над головами и щитами силовые копья, космодесантники метнули свои гарпуны в приближавшихся врагов, пронзив ряды еретиков. Порфириан увидел, как толпу впереди пришпилило к скалобетону.

— Построение «Буря»! — вновь приказал сержант. Отделение повиновалось, отстегнув болтганы с поясов и заняв позиции по обе стороны магистрали, позволив залатанной балюстраде из крошащегося скалобетона, гофрированного покрытия и крепежных канатов принять на себя большую часть безумной пальбы. — Пусть Император дарует нам скорость и меткость! Пусть ни один болт не пропадет впустую. Огонь!

Засевшие в укрытиях Железные Змеи достали болтганы и навели их. Совместив оптические системы шлемов с прицелами почтенного оружия, космодесантники отправили по одному болт-снаряду в цели, поливающие магистраль огнем сверху. Среди рожденных оружием улья ярости и разрухи, пожирающих проспект вокруг них, Железные Змеи хладнокровно и выверенно держали прицел, разрывая ответным огнем стрелков-Своих на навесных мостках, балконах и в разбитых окнах жилых блоков. Снаряд за снарядом покидали дула болтганов, выкашивая убийц-культистов, выбивая их из квартир и других позиций в деловых строениях шатающихся башен.

Пока космодесантники пересекали магистраль перебежками от укрытия к укрытию, апотекарий Немерт и брат Птоломон вооружились болт-пистолетами и убивали впереди и позади отделения культистов, все еще спешивших навстречу смерти. Это позволило остальным членам «Орфеона» не отвлекаясь вести безжалостный огонь по тоннелю из Своих.

Подобная смена тактики — использование построений и планирования — навела Порфириана на мысль, что их цель уже близка. Без направляющей их воли Свои слонялись, вялые и апатичные от истощения и наскучивших рутинных пыток, истязаний и убийств. В возбужденном состоянии они формировали свирепые орды диких воинов, которых манил смрад жертвоприношений. Однако, в присутствии еретиков-руководителей, глав культа или даже магистра Свои каким-то образом достигали единства цели и духовной дисциплины, что придавало им вид организованной и упорядоченной структуры. Но на самом деле они лишь ощущали хищническое присутствие Кровавого Бога в своих сердцах, дарующее им столь сильные жертвенное порывы, что они могли разом покончить с собой для удовлетворения капризов смертных пророков чудовищных сил. Таких, как Шолен Скара.

По мере продвижения по проспекту сменялись магазины болтганов и таял боезапас, Порфириан взглядом выискивал признаки присутствия военачальника еретиков. Сержант предполагал, что тот поблизости — привлеченный разрушениями, прокатившимися по его городу и докладами его дикарей об Ангелах Императора в улье. Порфириан предполагал, что Скара посчитает Железных Змеев слишком лакомым куском, чтобы дать им уйти.

И брат сержант не разочаровался.

Внезапно грохот пальбы прекратился, оставив после себя призрачное эхо, скачущее по извращенной архитектуре улья.

— Прекратить огонь, — отдал он команду.

— Что происходит? — задал вопрос Андромед. Наступившая после яростного обстрела тишина действовала на нервы. — Что это значит?

— Это значит, что он здесь, — ответил Порфириан боевому брату.

IV

— Вот вы где…

Приторно-сладкие слова повисли в воздухе, сочась из каждого вещателя, каждого канала и каждой вокс-системы в квартале. Голос шел отовсюду. Он вибрировал и наполнял пространство между жилыми отсеками и башнями медоточивым, сотканным из кружев ядом. — Императорские змеи, приползшие в мое логово. Уж не знаю, чувствовать себя польщенным или оскорбиться.

— Мне нужно визуальное подтверждение, — воксировал Порфириан. — Сейчас же. Он здесь, я уверен. Он захотел бы посмотреть на нас. Полное сканирование.

Железные Змеи оглядели бесконечные этажи жилищ и промышленных строений заводских башен, меняя оптические фильтры и заставляя авточувства сканировать очертания собравшихся тысяч Своих, формирующих тоннель.

— Встречал я змей, — продолжил Шолен Скара, чьи слова поэтической отравой оскверняли воздух. — В тех полях, где жил, будучи ребенком. Трусливые создания. Низкие твари ветхой земли. Бесполезные смерти. Они прятались, они жалили, и они убивали работников в полях. Людей, пытавшихся заработать на хлеб себе и своим семьям, возделывая безблагодатную почву. Я рано выходил по настоянию отца, каждое утро я шагал вдоль каменистых борозд, выискивая змей, чтобы не отрывали они его от изматывающего труда. Сперва я был в ужасе. Потом я нашел свою первую змею и забил её камнями, и сокрушил булыжником. Её отрава и чешуйки склизкого тела не дарили защиты от тяжести камня. С последующими было легче. Конечно, они скрывались, они шипели и они жалили, когда могли, но я находил удовольствие в их кротком, жалком сопротивлении. Их смерти обрели значение благодаря мне. Я спас человека, которого любил словно отца — грубого и, возможно, жестокого человека — по важной причине. Ради значимой смерти от рук его убогого сына. Моя мать не смогла принять произошедшее. Я помог ей понять. Я и пальцем к ней не притронулся. Я любил свою мать. Мои слова всего лишь доставили ее в место, из которого ей не хотелось бежать. Место, где отнятие своей жизни является благословенной свободой. Значимая смерть. Приношение пролитой крови и смысла. Но все началось со змей.

— Цель захвачена, — доложил брат Гиперенор, глядя в направлении своего болтгана. — Юго-юго-западный жилой блок. Четыреста тридцать второй этаж.

Порфириан взглянул в том же направлении. Оптические системы его шлема приблизили стоявшую на открытой площадке пошатывающегося жилого блока в окружении множества культистов-Своих темную фигуру. Порфириан разглядел силуэт мускулистой фигуры с обритой головой, человека, стоящего среди наносных ссохшихся потрохов и хлещущих на ветру пластековых занавесей. Как и занавеси, его мантия развевалась по ветру. В одной руке он держал вокс-перехватчик, а позади него на полусобранной крыше жилого отсека ненадежно умостился челнок. Порфириан был готов биться об заклад, что даже на таком расстоянии видел убийственный блеск в глазах магистра.

— Я могу снять его, — заверил сержанта Гиперенор. Порфириан скривился. Он мог дать Гиперенору прекратить это безумие одним нажатием на спусковой крючок. Свои были ничто без своего магистра.

— Мы должны вернуть его, — вмешался брат Андромед. — Таково задание.

— Да, задание, — безрадостно согласился Порфириан.

Затем нечто врезалось в магистраль, нечто, упавшее с неба. Нечто, притянутое к скалобетону непреодолимой силой гравитации. Нечто плотское и неумолимое. Оно погибло при ударе. Еще три бомбы из плоти, крови и костей упали рядом с ним.

С неба дождем сыпались тела.

Подняв взгляд, Порфириан стал свидетелем невозможного. По какому-то тайному сигналу Шолена Скары — кодовому слову или взмаху руки, породившему некое жертвенное, самоубийственное стремление — Свои выбрасывались с балконов, крыш и убийственных высот по обе стороны от магистрали. Они падали свободно, устремляясь в сторону Железных Змеев с убойной силой.

— Стре!.. — решился Порфириан, но было поздно.

Тела молотили вокруг них, разбиваясь о скалобетон, но многие попадали в Железных Змеев. Оружие Гиперенора выбило из хватки пронесшимся как молния Своим, врезавшимся в край балюстрады. Дождь из тел был врагом, против которого болтганы или копья были бесполезны, и отделение «Орфеон» было вынуждено держать боевые щиты над головами. Но даже под щитами, сервоприводы, гидравлика и пучки псевдомышц силовых доспехов Железных Змеев сражались с непрерывным ливнем колотящих сверху тел. Плоть разрывалась о щиты и расплескивалась по пластинам. Космодесантники силились остаться на ногах, шатаясь из стороны в сторону под самоубийственным нисхождением культистов.

— Построение «Фаланга», — приказал брат-сержант, но космодесантники не могли добраться друг до друга. Они уже были по колено в изломанных телах и кровавых ошметках, некоторые Свои, выпрыгнувшие с нижних этажей, к вящему ужасу, все еще дышали. Кричали. Ревели. Царапали бронепластины. Вытащив боевые клинки, Железные Змеи рубили тянущиеся к ним конечности и прорезали себе путь из растущих трупных насыпей.