Властелин знаков (Лексикон)

Клеть, лязгнув в последний раз, остановилась. Озорник с интересом осмотрелся. Этот ярус отличался от предыдущих — прежде всего высотой потолков. Скудные огоньки ламп мерцали вдоль прохода. Полковник толкнул обитую железом дверь.

— Прошу…

— Вот это да! — вырвалось у Озорника.

Они вышли на галерею, опоясывающую огромную рукотворную пещеру. Внизу вовсю шла работа: шипел пар, летели искры, под бодрый перестук молотков вгрызались в металл напильники — а по периметру зала возвышались исполинские, закованные в сталь рыцари. Доспехи тускло отсвечивали в полутьме: казалось, один из титанов вот-вот шевельнется, поднимет меч…

— Впечатляет, верно? — Голос полковника гулко отдавался под сводами. — Семь рыцарей Атаманства, семь его легендарных защитников… Еще в стародавние годы Урал славился мастерством своих инженеров!

— Боевые машины… Да с таким отрядом можно остановить на перевале кого угодно!

— Увы! К сожалению, на сегодняшний день в состоянии функционировать лишь две из них, да и то после хорошего ремонта… В том и проблема: у нас нет специалистов, способных восстановить эти механизмы.

— Я бы не отказался взглянуть, что у этих колоссов внутри! Слушайте, полковник, я ничего не могу обещать, но если это в моих силах, то…

— Что ж, я на это и рассчитывал, по правде говоря. — Шолт-Норт подобрал с пола разводной ключ, шагнул к ограждающим галерею перилам и постучал исполинского рыцаря по шлему.

— Кому там делать нечего?!! — приглушенный вопль донесся откуда-то из глубин железного монстра; голос принадлежал Ласке.

— Оператор Светлова, доложите ход ремонтных работ! — с шутливой строгостью приказал полковник.

Забрало шлема откинулось, и из него выглянула перепачканная угольной пылью и машинным маслом девушка.

— Виновата, господин полковник! Пытаюсь отрегулировать гироскопическую систему; не могу понять, что с ней…

— Я привел тебе подмогу. Господин Озорник, видите каптерку? Там можно переодеться; боюсь, работа вам предстоит не слишком чистая.

Озорник приветливо улыбнулся Ласке и удалился в указанном направлении. Дождавшись, когда захлопнется дверь, Шолт-Норт перегнулся через перила и негромко бросил:

— Приглядывай за ним, Светлова.

— Да в чем же тут дело! — возмущенно воскликнула Ласка спустя час. Девушка в раздражении стукнула разводным ключом по бронзовому корпусу гироскопа; металл отозвался басовитым звоном. — Он словно заколдован!

— Первое правило механика — никакой мистики, — отозвался Озорник. — Если не получается — значит, мы что-то упустили… Знаешь, я не думаю, что проблема в равновесной системе; скорее — барахлит опорно-двигательная часть. Давай-ка я еще раз спущусь и проверю. У меня под большим подозрением возвратная пружина стопы. Поршни ходят ровно, суставы мы с тобой перебрали и смазали, так что…

— Возвратную пружину я лично поменяла, — возразила девушка. — Это вообще первое, что я сделала: старая давно лопнула.

— А, вот, значит, в чем дело! — оживился Озорник. — Бьюсь об заклад, ты и не подумала уравнять натяжение в правой и левой ноге, а? Неудивительно, что он прихрамывает! Ну-ка, где там динамометр…

Ласка насупилась: в словах напарника ей послышался упрек. «Самый умный, значит! Что ж, он и впрямь здорово разбирается в разных механизмах. Но это еще не повод задирать нос! К тому же полковник не зря велел мне приглядывать за ним».

— У нас есть два пути, — сообщил меж тем Озорник из недр механического монстра. — Первый — изготовить обе пружины заново. Имей мы в запасе хотя бы гарантированных дней десять, я бы так и поступил. Это несложно, все необходимое в Крепости имеется — сталь, горн, паровые молоты. Но времени как раз нет. Так что единственное разумное решение — подкрутить регулятор новой пружины. Вернее — слегка увеличить натяг правой и немного отпустить левую. Думаю, это сработает. Дай-ка, пожалуйста, ключ на четырнадцать…

— Так что, мы сможем испытать его прямо сейчас?

— Да, пожалуй. Только узнай сперва, чисто ли в небе.

Последнее действительно было отнюдь не лишним: над перевалом уже дважды проплывал разведывательный дирижабль. Разглядеть с его борта то, что творилось во дворе Крепости, не составляло труда; и по приказу Шолт-Норта туда подвели несколько трубопроводов, соединив их с одним из крепостных котлов. В случае необходимости полковник рассчитывал скрыть все приготовления плотной завесой пара.

Пламя в топке весело гудело. Ласка вскарабкалась по узенькой лестнице и заняла место в полом шлеме рыцаря, за рычагами управления. Озорник принялся отсоединять вытяжку.

— Скоро ты там? — поинтересовалась девушка; ей не терпелось стронуть огромный механизм с места.

— Почти закончил… — Напарник запрыгнул внутрь. — Все, двинули!

Девушка нажала педаль. Закованная в сталь нога многотонного исполина поднялась и с лязгом опустилась на каменный пол. Кабину плавно качнуло. Шаг. Еще один. Еще. Клапаны с шипением выплевывают облачка пара, от нагретого котла волнами поднимается тепло, запахи угля, металла и смазки сливаются в восхитительный аромат работающего механизма, знакомый с детства. Вперед, по узкому проходу, навстречу солнечному свету и снегу. Поскрипывает кожаное сиденье, сквозь дырчатый металл веет холодным ветром. Вот и плац: требовательные приказные внимательно следят, чтобы казаки, получившие этот наряд, не оставили ни клочка снега. Выйти на середину, остановиться. Присесть — слаженно щелкают коленные суставы, торс опускается практически вертикально: гироскопическая система работает отлично. Теперь — встать, руки в стороны, вперед, вверх… Выхватить меч — широкий и длинный, прокованный паровыми молотами клинок защитника Крепости. Руки Ласки так и летают: каждый жест — комбинация точных скупых движений, перемещение рычагов, нажатие педалей, повороты рукояток; танец тела, доступный лишь прирожденному оператору. Меч описывает дугу — сверху вниз, потом справа налево — и наоборот. Прямой крест, косой крест, выпад, восьмерка… Свистит рассекаемый наточенной сталью воздух.

— Отлично, просто отлично! — азартно приговаривает Озорник. — Удивительная техника, такая вычурная и сложная — и настолько подвижная! Впрочем, здесь наверняка немалую роль играет дирижер, управляющий всем этим оркестром… Сколько тебе пришлось учиться?

— Долго! Не отвлекай! — Ласка слилась с громадой рыцарской машины; голос Озорника — словно назойливая муха, бьющаяся о стекло где-то неподалеку. Еще один выпад… Еще… Так, давление падает, пора подбросить очередную порцию угля… Нет, все. Хватит. Пора возвращаться.

За работой время летит незаметно. Ремонтные бригады довели до ума двух механических рыцарей и возились с третьим, когда на всех уровнях Крепости взвыли сирены. «Началось», — поняла Ласка. Сердце вдруг ухнуло куда-то вниз, затрепыхалось испуганной птицей. Из недр механизма вылез Озорник, вытирая руки ветошью.

— Четыре дня, как я и говорил… — задумчиво бросил он.

— Внимание! Механикам — держать боевые машины под парами! Сотникам подняться на крепостную стену! — прокатилось по пещере. — Приказ полковника!

Озорник внезапно ухмыльнулся и подмигнул Ласке.

— Я не сотник, конечно. Но больно уж хочется взглянуть.

— Господа, попрошу к телескопам. — В голосе полковника слышались тревожные нотки. — Вот наш противник…

Ветра не было. С серого неба падали редкие снежинки — и безмятежность зимнего утра резко контрастировала с тем, что творилось по ту сторону границы. Ордынцы подвели железнодорожную ветку почти к самому перевалу. Всю ее, сколько хватало глаз, занимали воинские эшелоны. С платформ сгружали неуклюжую технику, а вдали, сливаясь со снежной пеленой, маячила пузатая туша дирижабля. Там тоже шли работы: людские фигурки, похожие с такого расстояния на муравьев, суетились возле странной конструкции. Колонны кавалерии растянулись на многие версты. Над равниной висели клубы угольного дыма и пара. Приведенная в движение мощь подавляла: казалось немыслимым сдержать всю эту армаду силами гарнизона Крепости. Шолт-Норт, заметив побледневшие лица соратников, принялся отдавать распоряжения. Это подействовало: люди выходили из ступора, их движения обретали точность и осмысленность.