Ледяные пещеры

Это впечатление продлилось секунд десять. Потом жестокий удар выбил дыхание из легких и, казалось, заставил мой позвоночник воткнуться в купол черепа. По внутренностям судна эхом пронесся звук, зловеще напоминающий взрыв груды боеприпасов. Я протолкнул в саднящие легкие немного воздуха и попытался прочистить свое замутненное зрение, в то время как скрежет растягиваемого, будто на дыбе, металла заставил ныть мои стучащие друг о друга зубы. Я постепенно разобрал сквозь звон в ушах, что Юрген пытается что-то сказать.

– Ну, это было не так уж… – начал он, как весь этот жуткий процесс повторился еще пару раз.

Когда шум и вибрация прекратились, я постепенно осознал, что мы перестали двигаться и что я все еще жив. Я вырвался из ремней своего кресла и, пошатываясь, поднялся на ноги.

– Все наружу! – гаркнул я. – По отрядам! Раненых выносить на руках!

На задворках моего сознания возникла картина взрывающихся смертоносным огнем перегретых двигателей, которая едва не зажгла, во мне огонь паники, но была мной же подавлена. Я повернулся к Сулле, которая старалась унять кровотечение из носа. Все мы были несколько потрепаны, за исключением разве что Юргена, который выглядел, как обычно, то есть хуже некуда.

– Мне нужны цифры потерь, и как можно скорее.

– Да, сэр!

Лейтенант повернулась к ближайшему сержанту, Лустигу, надежному и компетентному воину, которому я был многим обязан, и начала выпаливать приказы в своей обычной отрывистой манере.

Дверь рубки распахнулась; оттуда, шатаясь, выбрался пилот, выглядевший ровно так, как я себя чувствовал.

– Я же говорил, что дотянем, – произнес он, и его вырвало мне на ботинки.

Глава вторая

Морозный воздух этой планеты превосходил мои самые мрачные прогнозы, а я бывал на достаточном количестве ледяных миров, чтобы иметь представление о том, чего можно ожидать. В действительности, я полагаю, здесь было не холоднее, чем на Вальхалле или Нускваме Фундаментибус, но с тех пор, как я топтал снега, прошло достаточно много времени, и моя память, вероятно, избавилась от наихудших впечатлений. Ветер пробирал до костей и, казалось, сдирал с меня кожу живьем, несмотря на дополнительные слои теплой одежды, которую я надел, прежде чем покинуть каюту на борту «Чистоты сердца».

Я нетвердой походкой спустился по наклонному металлу, уже ставшему опасно скользким от тонкого слоя снега. Ледяные иглы вонзались мне в виски и замещали головную боль, обосновавшуюся там после аварийной посадки, в сто раз худшей. Я зарылся лицом в шарф, намотанный у меня на шее, и постарался дышать через него, чтобы не обморозить легкие, но все равно воздух, похожий на кислотные пары, разрывал мне грудную клетку.

Широкая ледяная равнина расстилалась передо мной. Несомый ветром снег сокращал видимость до нескольких десятков метров. Время от времени метель прекращалась, открывая низкие серые бастионы окружающих гор; они ясно выделялись на фоне более светлого, но тоже серого неба. Секундой позже я понял, что необычно правильной формы выходы пород на самом деле являются башнями и накопительными баками перерабатывающей установки, все еще слишком далекой, чтобы рассмотреть ее в деталях.

– Семнадцать раненых, четырнадцать из них могут ходить! – подскочила ко мне Сулла (под носом у нее замерзла струйка крови) и энергично отдала честь. – Восемь из них наши.

Остальные соответственно должны быть из первого взвода. Я кивнул, все еще не решаясь заговорить. В любом случае, это было бы бесполезной тратой усилий, потому что позади нас с рычанием завелся двигатель первой из наших «Химер». Она медленно сползала по грузовому трапу, наполняя воздух шумом и вонью сгорающего прометия. «Спасибо Императору, – подумал я, – по крайней мере, нам не придется тащиться всю дорогу до перерабатывающей установки на своих двоих». Сулла заметила направление моего взгляда.

– Лейтенант Восс в настоящий момент определяет состояние машин.

Ее коллега бросил на нас взгляд из группки солдат, собравшейся около трапа, и, не выпуская из руки планшета данных, жизнерадостно помахал им. Это было нисколько не удивительно, потому что Восс был склонен к веселью по любому поводу и даже без такового. В настоящий момент лейтенант, очевидно, был в своей стихии. Он широко улыбался, когда гусеницы машины, подобно маслобойке, вгрызлись в снег, и, благой Император, его шинель была даже не застегнута. Я почувствовал, будто температура упала градусов на десять, просто посмотрев на него.

– Мы легко отделались, – сообщил Восс, и его голос с треском разнесся по микропередатчикам. – Только незначительные повреждения. Ничего такого, что мы не могли бы починить.

– Да, это должно быть несложно, – согласилась Сулла. – Местечко типа этого должно кишеть техножрецами.

– Может быть, они смогут что-нибудь сделать и с этой кучей металлолома, – с горечью сказал я, пиная сугробчик снега в сторону нашего сбитого транспорта. Я решил, что можно рискнуть начать разговор, несмотря на устремившийся в мои легкие бритвенно-острый воздух. – Если не смогут, потеря одного из шаттлов будет серьезным ударом и опасно замедлит развертывание наших сил. Возможно, настолько, что мы не будем полностью готовы встретить орков.

– По крайней мере, мы прибыли куда следовало. – Возле моего локтя появился Юрген.

Я пришел в некоторое замешательство оттого, что не заметил его приближения, но тут же сообразил, что холод эффективно нейтрализовал его телесный запах. Или мой нос просто отмерз.

В любом случае, мой помощник был прав. Пилот, которого я почти простил за то, что он изгадил мне обувь, сдержал свое слово, приведя нас все-таки на основную посадочную площадку. Но, не будучи совсем уж безрассудным, он метил во внешний ее край, так что нам еще оставалась утомительная прогулка в покрытый снегом и льдом километр или около того, прежде чем нас укрыли бы накопительные баки, которые я заметил прежде. Едва заметный шрам из расплавленного и вновь замерзшего льда отмечал наш путь до нынешней остановки, и он уже начал пропадать под нескончаемым снегопадом.

– Похоже больше на космопорт, чем на простую посадочную площадку, – заметила Сулла.

Я кивнул, стараясь не показывать изумление при виде грандиозных размеров объекта.

– Шаттлы с танкеров длиной более пятисот метров, – сказал я, вылавливая из памяти обрывки данных информационного планшета, которые я по большому счету проигнорировал. [8] – И они садятся до двадцати штук кряду.

Сулла, должным образом впечатленная, огляделась вокруг. Мысль о заполнившем воздух над этим местом рое шаттлов – каждый размером с половину звездного корабля, на котором мы прилетели, – была весьма впечатляющей. Если бы только у меня именно в этот момент не отмерзала мошонка…

Дальнейшие размышления над этими вопросами были быстро выветрены из моей головы гораздо более насущной проблемой. Болтерный снаряд с оглушительным грохотом разорвался на керамитовом корпусе шаттла менее чем в метре от того места, где мы стояли.

– Орки! – выкрикнула Сулла, что при сложившихся обстоятельствах, на мой взгляд, было совершенно излишне.

Я крутанулся на каблуках, чтобы посмотреть в том направлении, куда указывала лейтенант. По крайней мере, ей хватило хладнокровия вскинуть лазерное ружье и открыть огонь по небольшой группке быстро приближающихся к нам зеленокожих, бредущих сквозь наносы снега в своей непреклонной животной ярости.

– Они что, взбесились? – щелчками отозвался в моем ухе голос Восса. – Мы же превосходим их численностью, по меньшей мере, десять к одному!

Это и впрямь показалось мне достаточно глупым поведением, даже для орков. Я отчаянно пытался рассмотреть основные силы, конечно же обходящие нас с тыла, когда внезапно меня осенила догадка. Я был единственным человеком, которого видели орки: вальхалльцы в своей камуфляжной форме сливались с окружающим ландшафтом, как им и было положено. Один лишь я в своих комиссарских черном и алом цветах выделялся, как огрин на конкурсе красоты, так что орки даже не озаботились тем, чтобы поискать следы присутствия кого-либо еще. Я выдохнул тихое благодарение Императору за порывы мятущегося снега, которые скрывали из виду всех остальных солдат.