Бертолетова соль агентуры глубокого укрытия [СИ]

— Ох, что-то мне не прорисовывается убедительность. Двести пятьдесят нищих глухонемых? Мда…

— Сэр, прорисуется. От спецслужб Его Величества Ликвидатор не уйдёт! На операцию выделено семьдесят пять миллионов фунтов. Этот факт — уже почти победа.

— Да знаю, знаю. Но… Хорошо. Поверим и на этот раз. Подготовьте тщательный анализ возможных последствий в случае форс-мажора и аккуратно состыкуйтесь с итальянцами.

— Мы с ними уже работаем. У нас общение не прекращается после Киево-Могилянской операции. Мы там сражались плечом к плечу.

— У них тогда много погибло людей?

— Никого. Но большой моральный ущерб.

— Мда… У нас там тоже потерь не было. Общий язык есть. Хорошо, сэр. Я доволен результатами нашего разговора. Разрабатывайте план в деталях, и мы его утвердим. Вы свободны!

14

— Докладывай, Скорцени.

— Англичане просят помощи и предлагают работать над темой Ликвидатора вместе.

— А смысл?

— Ну, возможно, они чем-то и помогут.

— Чем? Никто из них толком не говорит даже на русском языке, не говоря уже о украинском. Или они с переводчиками собираются вести оперативную работу? Впрочем, я не удивлюсь, если это случится. — Помолчал, уставившись в камин. Молчал и Скорцени. Сказал:

— Шеф, они там какую-то шутовскую рекламу Ликвидатору делают. Вы в курсе? Шары над Киевом летают, на них написано "Ликвидатор". Они что, совсем уже спятили со своим психоанализом?

— А ты ещё не заметил? Они все двинутые. Придурковатей их только американцы. Но у тех это образ жизни, а эти — реально свихнулись. Косметическое молочко "Ликвидатор". Мать родная! Реально свихнулись! Я сегодня из метро вышел и сразу увидел штук двадцать "Ликвидаторов". Дорогу ремонтировали. И ты меня ещё спрашиваешь, работать ли с ними, а? Скорцени. Спроси меня ещё раз! Спроси, спроси!

— Да ладно, я промолчу. Но что ответить представителю Ми-6? У меня сегодня с ним встреча на Крещатике.

— Мути воду. И вытащи из него все, что сможешь. Да! Гениально! Скажи ему, — шеф наклонился ближе к Скорцени и сказал: — Ох, рыжеволосые, я вас достану! Скажи им, Скорцени… Скажи этим высокомерным ублюдкам…

— Что?

— Скажи им, Скорцени, что, судя по нашему компьютерному перехвату переговоров Ликвидатора с Политбюро, Киевская бомба не страдает от одиночества.

— Что вы имеете в виду?

— Точно такая же красотка заложена в Лондоне. Тоже в восьмидесятых.

Скорцени смотрел на шефа расширенными глазами.

— Так и сказать?

— Да, так и скажи этим рыжим, чтобы побелели или потемнели.

— Шеф, они вообще рехнутся!

— Вот этого я и хочу. Пусть сидят у себя на острове и потихоньку сходят с ума, но — сами. А нас не трогают. Хватит о неитальянцах. Что по Ликвидатору?

— Я вышел на Киевское подполье.

— Ну-ну… Интересно… А что, есть такое?

— А мятеж? Конечно, есть! Так вот, есть такой полковник — Дубина. Он руководитель оперативного отдела Киевского Сопротивления. Опер, — свой парень. Мы с ним хорошо

побеседовали вчера вечером.

— То-то ты сегодня такой вялый.

— Да, немного есть. Он приглашал на Подол, в свой фирменный ресторан "Экспресс".

— Ну, и?

— Я не отказался. Ммм… Как сказать… Экзотично… Поэтично… Реально… И… очень материально. Я даже не помню, как приехал домой. Но разговор помню.

— Ну, ну…

— Мы с ним решали за столом проблему Ликвидатора, и он сказал, что это не проблема.

— Так и сказал?

— Да, так и сказал. И ещё он пообещал что, возможно, найдёт выход на Коллегию.

— А на Марс он не обещал тебя свозить на экскурсию?

— Я ему почему-то поверил.

Шеф встал и стал ходить кругами. Ходил и приговаривал:

— Надо всё анализировать. Много синтеза. Необходим анализ.

— Как скажете, шеф.

— Я тебе скажу вот что. Делай всё, что тебе скажет Дубина. И смотри, не приведи Господь подставить его под разведку! Уши ЦРУ в Киеве торчат из каждого мусорного ящика. Скорцени, за Дубину отвечаешь головой! Такого контакта нам больше не найти. Я не спрашиваю, как ты на него вышел. Это не моё дело. Я хочу, чтобы Дубину не перехватили американцы или эти рыжие придурки.

— Я всё понял.

— И ещё. У нас нет описания Ликвидатора. Нет его фотографии. Нет отпечатков пальцев. Нет рисунка радужной оболочки глаз. Нет теплового рисунка лица. Нет данных о его молекуле ДНК. А что у нас есть?

— Ммм… Проблема, шеф. Есть проблема.

— Да я понимаю, что проблема. Поэтому я так долго с тобой и говорю. Не было бы проблемы — не было бы разговора. У нас есть… Ну?..

— Шеф, я пас… Может, машина? "Ягуар" последнего выпуска, чёрного цвета.

— Скорцени, этих "Ягуаров" в Киеве пятьдесят девять штук, я проверял. Это только у киевлян. И неужели ты думаешь, что он раскатывает по Крещатику на том "Ягуаре"? Ближе к земле, реальней… Что у нас есть? Скорцени, не беси меня!

— Ну… ну… ну…

— У нас есть собака, болван. У нас есть описание, — детальное описание, — собаки, с которой он покинул гостиницу. Его самого швейцар не запомнил вообще, а собаку — великолепно. Морда зубилом, глаз не видно, терьер какой-то. Описание вот в этой папке. А почему ты сам не заинтересовался собакой, Скорцени? Ты хочешь, чтобы я делал за тебя оперативную работу? А? Скорцени? Почему ты упустил собаку из вида? Ты же даже упоминал её в разговоре: собаака какая-то путалась под ногами… Так какая собака, а?

— Я виноват.

— Я знаю это без твоего признания. Уффф… — Рухнул в кресло, — Опять аут… Ладно, я сегодня в мажоре. Бери папку, — вот она, на столе. И вплотную займись собакой. Сейчас, в эту секунду. А потом зайдёшь ко мне перед встречей с англичанином.

— Слушаюсь, шеф!

15

— Батенька! Дай копеечку! — хрипло и заученно взвыл нищий, убедительно заросший мохнатой бородой, и сидевший на асфальте у ограды церкви. Испытывающе стрельнул взглядом из бороды и продолжил наступление:

— Да хранит господь тебя и детей твоих во всей семье братьев и сестёр, живущих в мире и согласии со мирским народом! Дааай последователю Григория Сковороды…

— Пошел вон, — среагировал «батенька», холодноглазый блондин в тёмных очках платиновой оправы, одетый в костюм цвета хаки и держащий в руке барсетку из змеиной кожи. Переступил через нищего, вернувшегося в ждущий режим, и вошел на территорию храма. Миновал ряд колоритных старух и постучал в дверь в часовни. Его ждали.

— Милости просим, милости просим, — суетливо закивал головой худой и сморщенный дьячок, слащаво улыбаясь и изучая сквозь щёлки прицела глаз гостя.

Блондин молча кивнул головой в ответ на приветствие и коротко спросил:

— Где?

Дьячок пробежался вдоль комнатушки, глянул в окно, погладил руками бородёнку и непонимающе спросил:

— Что?

По Андреевскому спуску гулко прополз тяжелый лендровер, и остановилась у ограды молельного заведения. Дьячок испуганно выглянул в окно, повернулся к блондину и повторил, скрывая появившийся страх в глазах:

— Что вы хотите, Сергей Петрович?

Тот тоже скользнул взглядом по джипу и лёгким движением вытащил из кармана короткоствольный «Браунинг». Взгляд посетителя сжался и холодной сталью впился в дьячка, ухватившегося за бородёнку. Блондин медленно приблизил тяжелый ствол пистолета и упёр его в золотой крест, висевший на шее божьего прислужника. Тоном питона проговорил:

— А ну-ка, брат святой Абросим, сейчас проверим, как тебя хранит Господь.

Щелчком взвёл курок.

Из лендровера вышли люди и двинулись в сторону часовни. Святой Абросим задрожал мелкой дрожью, глядя на чёрный цилиндр глушителя, упершегося ему в грудь.

— Сергей Петровиич! — хрипло взвыл Абросим. — Что же вы делаете! — Он затрясся ещё сильней.

— Сука неупокоенная, ты кого на меня навёл? Даю тебе три секунды, чтобы ты отдал документ. Блондин опустил ствол «Браунинга» вниз и, направив его между ног священника, нажал спуск.