Бертолетова соль агентуры глубокого укрытия [СИ]

— Ну, как хочешь. Хотя ты прав. Где его сейчас искать, если он пишет, что у каких-то басурманов в плену. Гиблое дело. — Помолчал. Налил самогонки. Выпили.

— А ты заходил в сельсовет? — спросил тракторист у ночного снайпера. — Там тебе повестка лежит в военкомат. Уже три дня.

— Я три дня в поле. Повестка, говоришь?

— Да. Ты кто по специальности был в армии?

— Да был.

— Разведчиком, наверное? Или снайпером? В группе захвата ходил? С парашютом в атаку прыгал?

— Прыгал, прыгал.

— Тебя на переподготовку вызывают. Или сборы. Или служить контрактником предложат. Там, говорят, деньги платят.

— Да, надо зайти, забрать повестку. Я, вообще-то, Вася, служил оператором на зенитно-ракетном комплексе. Ну, сбивал там всякие низколетящие болванки. Или высоколетящие. «С — 500» — есть такая штуковина. Уже, наверное, устарела. — Григорий встал с травы и сел на пень. Продолжил.

— Но это все было на срочной службе. Один год — и на дембель свалил. А потом отправился я, Вася на Кавказ, а потом еще и дальше. Там в основном… Эх, вспоминать не хочу. Тошно. А вот «С — 500» помню хорошо. Машина безотказная. Мы ей ворон сбивали.

— Каких это ворон? — лениво спросил тракторист.

— Обыкновенных. Радар настроишь на полную мощность, в пучок волну сожмешь и наводишь на стаю. Хлоп — с десяток валяется. Жаль утки редко попадались. Но если шли утки — весь дивизион был в полной боевой готовности. Это искусство. Тут главное, чтобы твой радар кое-какие самолеты не засекли. Могли тогда быть проблемы. Рассчитываешь на утку, а в результате приходится сбивать ракету «воздух — земля», а потом и самолет, ее пустивший, да еще летающий командный пункт, чтобы не корректировал и не навел еще кого-нибудь. Потом меняй позицию, ставь ложные отражатели-имитаторы… Но если осторожно — то можно. Один раз стаю розовых фламинго завалили. Мясо — чистая курятина. — Помолчал. — По крысам не пробовали. Наверное, одним ударом штук по сто валить можно, если только в кучу собрать их сумеешь. — Задумался. — Но этих тварей так просто на собрание не заманишь.

Григорий замолчал, шевельнул ружьем и уставился в ночную мглу, освещаемую полнолунием. Тракторист, зевая, ушел домой.

Наутро, зайдя в сельсовет, ночной охотник взял повестку, расписался за нее и вышел на улицу. Лето… Красота… вздохнул полной грудью. Еще раз прочел повестку.

«… Явиться в соответствии с Законом…

… при себе иметь… трехдневный запас…

… преследуется статьей №…

Подпись: военком А. М. Плюшко Число… Месяц… Год…»

Осмотрел бумажку, сунул в карман и поехал в райцентр. Там его встретил майор.

— Сержант Григорий Загибайло? Отлично, давайте военный билет.

Стройная, с фигурой и бюстом звезды «Плейбоя»», секретарша сделала ему глазки и заманчиво улыбнулась.

— Как вы говорите? — томно промурчала. — Забегайло?

— Загибайло, — уточнил Григорий и отвел глаза от бюста.

— Билет и повестку, — напомнил майор. Взял, листал, глядел… — Воинская специальность — оператор АРСН, — прочел. — ВУС 1976.12.42184. Ясненько, понятненько. Ну, оператор, а стрелять умеешь?

— Стреляю, — мрачно сказал Григорий.

— А из каких, любопытно, видов оружия, Загибайло?

— АК-74… Там написано.

— Ну, это понятно, понятно… — Продолжал вопросительно смотреть. Григорий глянул на ноги секретарши. Снова на майора.

— Пистолет Макарова «ПМ», пистолет Токарева «ТТ»…

— Во-во! И все? Молодец! — Майор потер ладони. Секретарша налегла грудью на стол и глядела в глаза Григорию не моргая.

— Пистолет Стечкина-2М, — дополнил оператор.

— Ну? Я его в глаза не видел. Говорят — сила! Танкам башни сбивает.

— Врут.

— Врут, так врут. — Сделал в журнале пометку. — Все, Загибайло?

— Да. — Глянул на секретаршу. — Нет. Еще. Шестиствольный пулемет «Стриж -12», калибр 13 миллиметров. Пулемет «Браунинг», калибр 12,6 миллиметра. Пулемет «Беретта», калибр 12 миллиметров. Снайперская винтовка дальнего боя «Бур», калибр 14 миллиметров. Гранатометы всех видов, начиная с «Мухи». ЗРК «Стрела — 12», «Стрела — 10», «Стрела — 6», ЗРК «Стингер». Ну, и там мелочи еще всякие… Легкий миномет ПМ-66 со спутниковым наведением. Дерьмо, а не аппарат. Калибр 29 миллиметров — это издевательство. Ну, и прочее… Могу написать список.

— Хорошо, — ошеломленно сказал майор. — Это прекрасно.

Он сел за стол, накарябал на бумажке несколько строк и вдавил сверху печать — подержал, медленно отпустил. Посмотрел.

— На тебе направление. Садись на автобус и отправляйся в Киев. Военкомат Подольского района. Найдешь. Я позвоню, тебя будут ждать. Давай, Загибайло, так держать! Есть еще и у нас специалисты! — И растворил перед сторожем дверь. Тот буркнул что-то вроде «ну — ну» — и вышел. Сел на автобус. Доехал до Киева. Вышел на автостанции Подола. Рядом Житный рынок. Народу — не пропихнешься. И все шумят, бегут и торгуют. Спросил у милиционера дорогу и, сев на трамвай, поехал в военкомат. Ехал не долго. Прошел пешком через площадь и вошел в здание. Его ждали. В кабинете сидели: толстый, упитанный полковник, похожий на пожарника, и худой лейтенант в очках, смахивающий на зубного врача. Полковник оглядел Григория и сказал:

— Здорово, Загибайло!

— Здравия желаю товар… м… мхрш… — неясно закончил приветствие оператор АРСН.

— Я прочел ваше досье, — оптимистично начал говорить розовощекий полковник — мажор, — и выяснил — вы тот самый человек, который нам необходим!

Последнюю фразу он произнес тоном, с которым вручают важнейшую государственную награду.

— Партийный? Если да, то в какой партии состоите? — полюбопытствовал лейтенант.

— Бог миловал, — не глядя на «зубного врача» ответил Григорий.

— И то верно, — поддакнул полковник, радостно пылая добродушным лицом. — Наша партия едина

— войск вооруженные ряды! Эх, Загибайло, Загибайло… Тебя вот только нам и не хватало. Но нашли! Во-первых, операторов АРСН «С — 500» в наличии у нас уже не осталось. В нормальной физической форме. Исключая вас, сержант. Я не считаю призывников срочной службы, это не наше ведомство. И во вторых. Вы знаток стрелкового оружия, включая НАТОвские стандарты. Сейчас таких мало. А чтобы эти знания совмещались с работой на АРСН «С — 500» — вообще невероятное совпадение…

Полковник упал в громадное, серого цвета, кресло и рукой махнул Григорию — садись. Тот сел и сказал:

— Что я должен делать и сколько будут платить?

В уголке шевельнулся лейтенант — «зубной врач».

— Сейчас вы познакомитесь с одним представителем. Он вам все и расскажет. — Нажал кнопку. Открылась дверь в самом конце кабинета, и вошел парень, лет сорока, среднего роста, коротко стриженый, красное обветренное лицо. Подошел к Григорию и представился: «Юра».

Полковник с лейтенантом зашуршали бумажками и вышли.

— Гриша, — ответил Загибайло.

— Где служил на пятисотке?

— Подписка.

— Хорошо, намекни.

— Там, — показал рукой в сторону.

— Нефтехранилища?

— Угадал.

Юра помолчал, вытащил сигарету, закурил. Угостил оператора АРСН. Пустил пару колец из дыма. Видно было — тренировался. Кольца были солидные. Сказал:

— Две тысячи евро в месяц, контракт на год, возможно продление. Питание и все проблемы за счет фирмы. В случае гибели, удвоенная сумма всего контракта переводится лицу, оговоренному в том же контракте. В случае ранения, увечья, тяжелого заболевания — скользящая шкала расценок — там же, в контракте.

Юра замолчал, затянулся сигаретой и выпустил большое кольцо.

— Две тысячи евро? — уточнил оператор АРСН.

— Да.

— Это мало.

Юра удивленно посмотрел на оператора, у которого неожиданно возник торгово-спортивный рефлекс.

— Мало?

— Две тысячи евро это мало.

— Хм! — представитель неведомого батальона прошелся вдоль комнаты. — И сколько же?

— Четыре тысячи евро в месяц. Подъемные — месячный оклад. За каждую сбитую цель — месячный оклад. В случае смерти, — пятикратная…