Лик зверя (СИ)

   По мере того, как тарелка пустела, челюсти девушки двигались все медленнее, пока наконец не замерли, одновременно повисла рука, подцепив ложкой последний пельмень, но так и не оторвавшись от тарелки. Ярослав встал, осторожно вынул ложку из пальцев гостьи, убрал со стола. Отмывая посуду, он временами косился на незнакомку, но безжизненный вид девушки уже не вызывал уныния. В душе прочно поселилась уверенность: рано или поздно она придет в себя, не может не прийти!

   Сложив очищенную посуду горкой, Ярослав убрал остатки продуктов в холодильник, затем приблизился к девушке, долго смотрел в лицо, произнес с улыбкой:

   - Ну что ж, пойдем, покажу хозяйство.

   Реакции не последовало, но Ярослав и не надеялся. Взяв гостью за руку, он повел ее в зал, предусмотрительно обходя углы и внимательно следя, чтобы девушка по неосторожности не ударилась о выступающие детали интерьера. Продвигаясь по залу, Ярослав по-очереди указывал на вещи, красочно и в деталях рассказывал историю каждой, пока не завершил круг, после чего снял со шкафа старый альбом с фотографиями, усадил гостью на диван, и принялся перечислять всех изображенных родственников и друзей, вспоминая смешные эпизоды и хохоча от души.

   Время от времени поглядывая на отстраненное лицо гостьи, Ярослав ощущал себя идиотом, но лишь стискивал зубы и продолжал рассказ. Девушка молча сидела рядом, вперив невидящий взор в альбом, и было не понять, то ли происходящее вокруг проходит мимо, не касаясь погруженного во тьму сознания, то ли, утомленная, она размышляет, не прекратить ли затянувшуюся игру, огорошив новоявленного товарища жестокой правдой.

   Когда в горле начало першить, а за окном сгустились сумерки, Ярослав отложил книгу, согнав с лица осточертевшую улыбку, устало произнес:

   - Давай-ка я тебя уложу.

   Встав, он мягко, но решительно, поставил девушку на ноги, поддерживая за талию, повел в маленькую комнату, где, до последнего дня совместной жизни, обитала жена, и куда, без крайней необходимости, он старался не заходить.

  ГЛАВА 3

   Мягкий ком подушки под головой, нежные, едва ощутимые, прикосновения постельного белья. Одеяло сбилось, открыв правую ногу и едва ощутимый сквозняк приятно холодит кожу. Ольга открыла глаза. Белый потолок с паутинкой тоненьких трещин, в стороне недвижимым пятном застыл солнечный зайчик, перевернутым грибом свисает абажур люстры, золотистые ворсинки каймы чуть покачиваются в такт движению воздуха.

   Взгляд пробежался по потолку, скользнул на стену, пройдясь по цветастому рисунку обоев, перешел ниже, охватывая интерьер в целом. Пыльное трюмо со множеством баночек и бутылечков, бельевой шкаф, у окна деревянный столик с витиеватыми резными ножками, часть столика и подоконник заставлены горшочками с цветами. Большая часть цветов пожухла, изломанными палками торчат стебли, иссохшие листья скручены серыми трубочками, лишь несколько еще живы, тянут к свету пожелтевшие веточки.

   Ольга некоторое время следила за дрожащими в льющемся из окна потоке света пылинками, пытаясь вспомнить, что это за место, и каким образом она здесь очутилась, но перед глазами возникали лишь смутные картины и невнятные образы. Ольга нахмурилась, незнакомая обстановка не вызывала опасения, но провалы в памяти настораживали.

   Спустив ноги с кровати, она уже собиралась встать, когда в боку кольнуло. Рука невольно дернулась к больному месту, пальцы прошлись по коже, наткнувшись на неровное, замерли. Ольга опустила глаза и ахнула. Там, где раньше была ровная поверхность бугрится нарост свежего шрама. Удивляясь непонятным образом возникшему рубцу, Ольга подошла к зеркалу. Глаза расширились, а из груди вздох ужаса: почти все тело оказалось покрыто рубцами, большими и маленькими, свежими и не очень, словно ее долго и усердно обнаженной возили по камням. Приглядевшись, Ольга нахмурилась - ни одной уродливой или кривой отметины, все рубцы идеально ровные, зашиты аккуратными стежками, и отличаются только длиной и направлением.

   Догадываясь, что увидит, она повернулась к зеркалу спиной - тоже самое: плечи, спина, ягодицы, все в мелких шрамиках. Озадаченная, Ольга почесала затылок, уже не удивляясь, ощутила неровности и там. Взгляд вновь скользнул к зеркалу, оценивая, пробежался сверху вниз по фигуре, замер на уровне живота. Все же пара шрамов отличалась от прочих, круглые, как монетки, словно кто-то прикоснулся раскаленным металлом. В памяти шевельнулись воспоминания: забрызганные кровью стены, светлый прямоугольник выхода, сливающиеся в единое вспышки - одна за другой, и уплывающий во тьму пристальный взгляд смутно знакомых глаз.

   Воспоминание всколыхнулось и исчезло, оставив после себя тягостный осадок. Оля внимательно осмотрела комнату: ни вещей, ни сумочки, лишь в углу, на стуле, аккуратно расправленные, лежат вещи, но, судя по покрою и состоянию, больше напоминают мужские обноски чем женское белье. Ольга поморщилась, мало того, что она находится в незнакомой квартире, без вещей, покрытая непонятно откуда взявшимися шрамами, так еще и ничего не помнит.

   Ситуация выглядела парадоксально, и где-то даже смешно, если бы не такое количество неизвестных. Напряженно размышляя, Ольга повернулась к окну, собираясь осмотреть улицу, но в этот момент запирающая комнату дверь скрипнула. Усиленный тишиной и напряженным состоянием, звук ударил по нервам, вызвав мощный выброс адреналина. Мышцы рванулись, унося тело в сторону, комната на мгновение смазалась, и спустя секунду Ольга вжималась в стену, скрытая от входящего выступом бельевого шкафа.

   Ощущая, как бешено колотится сердце, Ольга замерла, боясь выдать себя хоть звуком. Один шаг, другой. Шорох прекратился. По всей видимости, человек осматривался. Раздался удивленный возглас:

   - Ничего не понимаю. Я же собственноручно уложил ее в постель!

   Слова прозвучали беззлобно. Пожав плечами, и мельком удивившись своей столь острой реакции, Ольга отлепилась от стены и вышла из укрытия.

   Расширенные от удивления глаза, отвисшая челюсть, замершие в движении руки, отчего нелепость позы проявилась лишь ярче - возле входа в комнату каменным изваянием застыл парень. Ольга окинула незнакомца взглядом. Невысокий, подтянутый, с широким разворотом плеч и крепкими руками, парень приятно радовал глаз хорошей физической формой, черная майка - безрукавка и выцветшие джинсы также смотрелись гармонично. Со спортивной фигурой несколько контрастировало лицо, округлое, лишенное мужественно выдвинутого подбородка и широких скул, оно несколько смазывало впечатление, но ясные голубые глаза, сейчас широко распахнутые, попятнанный веснушками нос, и детские, чуть припухлые губы располагали к общению, намекая на добродушный нрав и миролюбие хозяина.

   Не ощутив в парне угрозы, Ольга улыбнулась, произнесла замедленно:

   - Наверное, мой вопрос покажется глупым, но... где я, и как здесь очутилась?

   Хотя это казалось невозможным, но глаза парня расширились еще, став похожими на два блюдца. Он попытался что-то сказать, но в горле заклокотало. Оля с удивлением и интересом смотрела, как незнакомец откашливается и смешно трясет головой. Наконец, он собрался с силами, выдохнул:

   - Я собирался задать тот же вопрос, как только ты придешь в себя.

   Ольга спросила с подозрением:

   - Что значит приду в себя?

   - Ты ничего не помнишь? - Брови парня вновь взлетели к переносице.

   По-прежнему подозревая шутку, Ольга сдержано ответила:

   - Как видишь, нет. И буду признательна, если ты меня просветишь.

   В глазах незнакомца промелькнуло странное выражение, когда он сказал:

   - Мне бы и самому хотелось знать. - Заметив, как сдвинулись брови собеседницы, он выставил ладони перед собой, поспешно добавил: - Но сперва предлагаю позавтракать. Беседа на пустой желудок не лучшее занятие с утра... Кстати, меня зовут Ярослав.

   Уже некоторое время ощущая дискомфорт в животе, Ольга улыбнулась уголками губ.

   - Ольга. Но раньше чем мы позавтракаем, подскажи, где у тебя туалет.