Последний контракт

Запас магической энергии – 42 %.

Сигма‑ритм – рост на 15 %.

Не долго думая, Олег свернул в первый же боковой проход. Он чувствовал, что совершает ошибку, что нельзя уходить с берега Навки, но ничего не мог с собой поделать: ноги сами несли его прочь от зловещей реки.

Туннель, в который он свернул, был затянут паутиной, ноги по щиколотку утопали в толстом слое пыли. Видать, давно уже никто не ходил этим путем. Но оно и к лучшему: меньше всего Олегу хотелось повстречать новых охотников за его драгоценной шкурой.

Проход привел его к узкой винтовой лестнице спиралью уходящей куда‑то в подземелье… Один пролет… второй… третий… десятый… Короткий широкий коридор и новая дверь, за которой оказалась еще одна лестница… Сумрачная галерея с арчатым сводом, с которого свисают похожие на щупальца древесные корни… Под подошвами армейских ботинок скрипел песок, хлюпала глина, чавкала вонючая жижа; по одному из проходов пришлось брести по колено в ржавой ледяной воде.

…Время от времени встречались следы того, что Лабиринт вовсе не пуст: черные угли давнишнего кострища, высеченные на стенах непонятные письмена, полусгнившие кости – теперь уже не разберешь человечьи ли или звериные. Свод одной из пещер оказался украшен потрескавшимися, потемневшими от влаги и времени фресками. Из‑под многовекового слоя пыли на наемника таращились причудливые морды давным‑давно вымерших тварей.

Олег не знал, насколько глубоко под землей находится. Но, судя по тому, что еще ни разу не слышал хотя бы отдаленного грохота метро, ему пока так и не удалось выбраться с нижних ярусов.

Брала свое усталость: наваливалась на плечи, висла на ногах многопудовыми гирями, сбивала дыхание. Действие чары‑анастетика закончилось, – теперь каждый шаг отзывался резкой болью в левом боку. Снова открылось кровотечение, в голове шумело, перед глазами пылали радужные круги.

Снова накладывать лечебные чары Олег не стал. Рана была не опасной, боль можно было перетерпеть, а вот магическую энергию следовало экономить, – кто знает, какие еще сюрпризы приготовил для него Лабиринт.

Шагов через триста коридор оказался перегорожен завалом. Пришлось вернуться к ближайшей развилке. Но и второй туннель закончился тупиком… Снова назад, новый коридор и опять тупик! Следующие три галереи упирались в глухие стены.

«Плевое дело! Никакого риска!» – с бессильной злобой вспоминал Олег слова шаса. – «Клянусь храпом Спящего, в последний раз я работаю на этого ублюдка! Больше никаких контрактов! Лучше я наймусь дворником в Южный Форт, чем снова свяжусь с Анваром!»

«Да куда ты денешься?!» – словно наяву услышал он мудрый внутренний голос. – «Как только снова потребуются деньги – побежишь к Анвару, как миленький! А свою гордость можешь засунуть… ну, сам знаешь куда.»

Олег сердито заскрежетал зубами. Но злился он не столько на хитрого шаса, сколько на себя… Нечего винить других, коли сам дурак! Ведь предчувствовал, что контракт выйдет ему боком. Предчувствовал! Но соблазнился легкими деньгами. Вот теперь расхлебывай!.. Боль в левом боку не унималась, рубаха под бронежилетом пропиталась кровью.

Коридор, по которому он шел, упирался в тяжелую железную дверь. За ней оказался узкий лаз‑штольня. В стены колодца были вбиты железные скобы‑ступени. Некоторые из них проржавели настолько, что рассыпались в прах от малейшего прикосновения. Олег протиснулся в штольню, обдирая в кровь руки, стал карабкаться наверх.

Пусть этот лаз и не выведет на поверхность, но, возможно, поможет убраться с нижних ярусов, добраться до более «цивилизованной» части Лабиринта: до военных коммуникаций, до метро, до канализации, в конце концов. А уж оттуда до солнышка и чистого воздуха рукой подать.

Колодец вывел в просторный зал, пол которого был усеян обломками какого‑то оборудования, полусгнившими ящиками, мусором. То ли бывшее бомбоубежище, то ли склад, то ли заброшенная секретная лаборатория – чего только не отыщется в московском Лабиринте. Даже осы, обитающие тут немыслимую прорву лет, не знали всех его тайн и секретов. На противоположной стороне, шагах в пятидесяти, виднелась еще одна дверь.

Олег замер на полушаге. Опять – уже в который раз – по сердцу лизнул ледяной язык тревоги, а руки сами собой потянулись к автомату.

Пульс – норма.

Запас магической энергии – 42 %.

Сигма‑ритм – рост на 30 %.

Во тьме что‑то зашевелилось. Нечто большое, массивное. Послышались тяжелые гулкие шаги, скрежет когтей о камень… Это еще что такое?.. Олег включил фонарь, направил его в ту сторону, откуда слышались шаги.

Луч света выхватил из темноты лоснящееся хитиновыми чешуйками приземистое тело, овальный покатый череп, увенчанный рогатой короной, желтые фасеточные глаза, размером с кулак… Кошмары Спящего, Косарь Смерти! Боевой голем Темного Двора!.. Передние лапы были сделаны в виде огромных костяных серпов‑сабель. Их заговоренные лезвия были острыми, как бритвы, и прочными, как булат.

Олег вдавил курок. Автомат изрыгнул длинную очередь, но пули беспомощно отскакивали от хитинового панциря, не оставляя на нем даже царапин… Наемник судорожно пытался вспомнить уязвимые места этой модели… Источник энергии упрятан в туловище и прикрыт не только панцирем, но и титановым кожухом… Система наведения голема располагалась в черепе, но костяную башку можно было прошибить разве что из базуки.

Голем заметил наемника, шагнул навстречу, выставив перед собой зловещие костяные серпы.

«Надо было взять с собой гранаты,» – запоздало пришла в голову умная мысль. – «Ага, и пару танковых дивизий впридачу.»

Олег отбросил бесполезный автомат. Его руки стремительно плели узор аркана. Один стежок, второй, третий.

Голем был уже совсем близко.

Земля под ногами Косаря вздрогнула, зашевелилась, вверх, раскидывая комья земли, рванулись десятки тонких зеленых стеблей. Они, словно плети, ударили голема. Клейкие, будто паутина, они прилипали к его корпусу, цеплялись за лапы, вязали и пеленали.

Ловчая Сеть… Самое сильное из доступных наемнику заклинаний.

Косарь яростно рванулся, но лишь еще сильнее запутался в зеленой паутине. Голем зарычал, дернулся, но липкие нити выдержали, не лопнули. Зеленая паутина опутала лапы, оплела смертоносные руки‑серпы, намертво припечатывая их к телу.

Голем яростно рвался из зеленой западни. Тонкие нити трещали от неимоверного напряжения. Долго эти путы его не удержат: трава растет скоро, но и гниет быстро. Минут через десять Ловчая Сеть превратиться в простое сено. Но Олегу и не нужно было много времени. Он метнулся к обездвиженному противнику, проворно вскарабкался ему на спину. В его руке блеснул нож.

Удар – широкое лезвие впилось в правый глаз голема. Второй удар лишил голема и левого глаза. Теперь сочленения, где крепится к телу голова. Простой нож, конечно, не сумел бы пробить хитиновую броню голема. Но этот нож ковали в Златоусте, в крохотной кузне на опушке леса. Ковали мастера, знающие толк и в стали, и в булате, и в чарах. До навских клинков ему, конечно, было далеко, но он мало чем не уступал мечам чудов и людов.

Острое лезвие с треском распороло предплечье голема, по рукоять погрузилось в металлопротеиновую плоть. Удар, еще один, еще и еще… Олег, словно заправский хирург, кромсал врага, нанося удар за ударом. Из‑под лезвия посыпались искры, руку обожгло нестерпимой болью, но в следующее мгновение рогатая голова отделилась от корпуса и полетела на землю.

Олег спрыгнул с голема, отбежал на несколько шагов в сторону, оглянулся.

Ловчая Сеть стремительно желтела, увядала. Обезглавленное, искалеченное тело голема еще несколько долгих мгновений стояло на ногах, удерживаемое остатками Сети, а затем с грохотом рухнуло на землю, подняв тучу пыли.

…Да, Спящий всех раздери, сходил за амулетом! Не Лабиринт, а прямо полигон какой‑то! Или нынче день охоты на Олегов? С чего это сегодня все пытаются его убить? Ну, ладно крысы – зверье безмозглое: жрут все, что на пути попадется. С Шуей тоже все понятно – задарма оружие хотел получить. Грегор с Мартой сами напросились. Но голем это уже перебор! Не должно его было здесь быть! Не должно!..