Вебсик. Испытательный срок (СИ)

— Мне до сих пор многое не ясно, — задумчиво сказал Слава, потирая подбородок. — Для Петерса это был родовой дом, ещё пра-пра-прадедом его построенный, незадолго до отъезда они его основательно подновили, потом вдруг уезжают … А перенос на гору — вообще… Мы сколько пишем-просим дать такое оборудование для Соловья — нам не дают, а тут дом запросто. Знаете, сколько это стоит?.. Петерс вряд ли мог оплатить такое. Нет, тёмное дело.

Он помолчал, потом продолжил.

— На месте этого дома рядом с нами теперь пруд. Каждый раз как подхожу к нему — ощущение, что дом стоит, только невидимый. И все его обходят, даже собаки в пруду не купаются. И не растёт ничего. Котлован и вода. Сказали, что это последствия применения гравидомкратов, постепенно всё восстановится. Типа геопатогенной зоны искусственной. Ну, не знаю. Логики в его переносе и продаже тоже не вижу. Но страха у меня дом не вызывает.

— ??

— Ну, понимаете, тут легко всякую чушь навертеть. А мы с Михом когда поднялись к нему, то всё обычно. Дом как дом.

— Так вы бывали здесь?

— Только снаружи. Вы же знаете, когда недвижимость выставляется на продажу, то бригада роботов делает косметический ремонт и выносит всё лишнее и оставшееся от прежних хозяев, если остаётся что-то. Вот мы и попали в этот момент с ним. А больше я не поднимался. Мих бывал, знаю, готовил презентацию для покупателей.

— Мне кажется, что Мих знает про это больше, чем говорит. — сказал я.

— Да ничего он не знает! Шалопай великовозрастный этот Мих, уж поверьте, с его мозгами можно найти работу поинтереснее, чем агентом по недвижимости в этом медвежьем углу. Он же в школе был чемпионом округа по искусственному интеллекту, на олимпиады в Рио ездил. И вдруг — провалил профотбор и — агент по недвижимости… У Петерса близнецы тоже башковитые были, но Миху уступали. — Слава кинул взгляд на часы. — Ну, нам вроде пора обратно… Спасибо вам за знакомство, надеюсь, продолжим. Влада!!! — крикнул он из окна дочери. — Вызываю коптер, бери Джеку на поводок.

Мы тепло попрощались и проводили новых знакомых. Темнело тут на час-два раньше — солнце скрывали горы. Зато рассвету ничто не мешало. Набегавшийся Пусь быстро затих в своей лежанке, а я прилёг почитать. Уснул незаметно.

День второй

Странное дело — просыпаюсь с ощущением, что живу здесь давно. И сегодня встал поздно — полвосьмого. Даже Пусь не будил утром и сам ещё спит вовсю, явно «не излучая желания» погулять.

— Доброе утро, дом, — сказал я.

— Доброе утро, — отозвался дом.

В быту я страшный консерватор. Терпеть не могу новых мест и смены обстановок. По мне куда приятнее вот так проснуться и окинуть взглядом привычные очертания предметов в комнате, чем спросонья мучительно вспоминать, где ты находишься. Естественно, что таскать за собой обстановку всю жизнь я не мог, но каждый раз, когда приходилось менять место жительства, я старался подобрать новый интерьер похожим на прежний. Поскольку мои предпочтения лежали в области «классики», то это обычно не составляло труда. И сейчас я с удовольствием окинул взором спальню.

Помимо кровати в ней стояла небольшая, но вместительная стенка, изящный столик с удобными боковыми полочками, кресло-трансформер, на котором любил днём валяться Пусь, ковёр на полу. У кровати стояла Пусина лежанка. В небольшой, почти квадратной комнате было одно окно, задрапированное нежно-розовым тюлем и коричневыми занавесями из незнакомого мне на ощупь материала. В окно уже било утреннее солнце. Вставать жутко не хотелось.

Пусь перевернулся на спину и поскрёб лапой бок кровати, прося почесать брюшко. Спустил руку на него и начал медленно шебуршить пальцами его шёрстку.

Вспомнился вчерашний визит Серёгиных. В мою «мозаику загадок» он добавил очень не много, но спешить не стоило. Одно вчерашнее послание на стене говорило о многом. Стены жилищ сейчас покрывали специальным составом, способным принимать любую окраску и воспроизводить любые рисунки — «видеообоями», так что система умного дома по желанию владельца могла в один миг всё изменить. Если Вебсик жил в моём умном доме, то ему ничего не стоило «написать» на стене и стереть надпись. Просто это говорило о том, что он внимательно следил за всеми нашими разговорами. Мда, не совсем приятно жить, зная, что тебя постоянно кто-то слушает.

Я скинул одеяло и встал. Пусь тоже вскочил, зевнул и начал потягиваться. Потягивался он всегда очень заразительно; возникало желание опуститься на четвереньки и так же вытянуть руки, припадая к полу. Иногда я так и делал, тогда Пусь, смотря на мои «потягивания», принимался мне показывать, как это надо делать правильно. Выходило уморительно. Вообще он очень правильный Пусь.

После завтрака мы с Пусем решили познакомиться с горной тропой.

— Дом, — спросил я, — по горной тропе можно высоко подняться?

— До перевала, — ответил дом. — Но до него вы не дойдёте — там завалы. Советую сперва полететь на коптере и посмотреть сверху.

Идея была неплохая, но виртуальная экскурсия по окрестностям была в тех файлах, которые мне ещё в городе скинул Мих. Можно было снова посмотреть её. Я попросил дом показать файл.

Подъехал сервировочный столик, с которого я взял панельку тачпада.

Противоположная стена превратилась в стереоэкран, показывающий изображение как с летающей камеры. Она висела над домом, отчётливо была видна его крыша со старинными слуховыми окнами и современными антеннами дальней связи, виднелась даже спутниковая тарелка, причём явно не бытовая. Внизу как на плане был виден участок со всеми дорожками, деревьями, энергобудкой на границе с горой. Склон горы был скрыт густым ельником. Я опустил обзор ниже, но найти начало тропы не смог. Пришлось просить дом помочь. Да, в таких зарослях я бы сам мало что нашёл. Прежде чем гулять, тут топором намашешься.

— Дом, можно организовать расчистку тропы для прогулок?

— Да. Оформить заявку? На завтра?

— Давай на завтра. Это не будет несанкционированным изменением? — спросил я, вспомнив условие Миха.

— Нет, это за пределами границ. Будет расчищено два километра до первого завала.

— Дом, покажи всю тропу.

Изображение поплыло вниз, и на экране возник контур извилистой тропы. Она обрывалась где-то на середине горы. «На перевале», — догадался я.

— Дом, а что за перевалом?

— Нет информации.

Ладно. Запросим тогда спутниковые снимки. Прогулка по тропе и так откладывалась на завтра.

— Вас вызывает посёлок, — сказал дом.

— Соедини, — разрешил я.

Изображение на стене сменилось комнатой со строгого вида пожилой дамой. Я встал и поклонился, приветствуя её.

— Надежда Ивановна, администратор посёлка, — представилась она. — Мы рады вашему поселению у нас, доктор Кивин, и просим посетить мэрию. Это на втором этаже дома с магазином у платформы. Мы ждём вас.

— А что случилось? — поинтересовался я.

— Наши мальчики нашли в песчаном карьере запечатанную бутылку. В ней оказалось письмо. Наш мэр просил связаться с вами, он сейчас на суточной смене в Соловье и присутствовать не может. Вы же историк? Вам может быть интересно.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Мы с Пусем можем скоро приехать. Это мой пёс.

— Да я слышала уже, — улыбнулась дама. — Приезжайте.

Скоро нас с Пусем подобрал попутный коптер и понёс вниз. В нём уже летела группа изыскателей, возвращавшихся в один из соседних городков. Лёту было всего несколько минут, и вот уже коптер завис над платформой, выпустив для нас трап. Мы с Пусем решили пройтись по посёлку, а потом уже топать в мэрию смотреть на письмо.

Посёлок Загорный помимо исторической гостиницы и дома с магазином насчитывал с десяток частных домов, из которых один (наш) уже сбежал на гору. Было много зелени и тени, как понимаю, крупный колёсный транспорт тут не водился, и дороги заменяли широкие тротуары, вымытые до стерильной чистоты. Пусь, любитель всяких кустиков, заметно приуныл. Встретилась только пара робоколясок со спящими в них малышами, да старик на лавочке возле одного дома. Прошли в другой конец. Там у одного дома обнаружился котлован с водой, как понимаю, это и был дом Влады, а котлован от моего дома. Позвонили, но домофон сообщил, что хозяев нет. Обошли котлован кругом, пытаясь уловить что-то необычное. Ничего, за исключением того, что Пусь наотрез отказался подходить близко к краю берега. Пошли обратно к платформе и мэрии. По дороге попалась пара пацанов на моноскутерах-сегвеях, да те же робоколяски, очевидно, завершающие свой прогулочный маршрут. Тишина и покой, даже коты на подоконниках, которые иногда попадались взору, ленивые и сонные. Пусь попросил попить. Достал из рюкзака холодную воду в термофляге и напоил его с ладони.