Америка off...

ткнулась в щель автомата. Несколько несложных манипуляций и… и… «На вашем счету 0.00 евро»? Это что, шутка? Весьма неудачного свойства, господа, весьма неудачного!..
* * *

— Ты вызвал полицию, Хосе?

От мощного рева герметичные стеклопакеты дребезжали так, как не дребезжит найденный на помойке и закрепленный в раме ржавым гвоздиком осколок стекла в окне нищей халупы последнего пеона от проезжающего по дороге мощного самосвала «Юнайтед Металлик», груженного медной рудой.

— Вызвал. — Хосе Эусебио, старший менеджер эквадорского филиала упомянутой корпорации, претендующей на звание транснациональной, был несколько зеленоват с лица, что, учитывая общий густо-оливковый оттенок его кожи, свидетельствовало о почти смертельной бледности. — Они очень удивились, что мы еще живы, и посоветовали покончить самоубийством, пока шахтеры не смели охрану…

— Кассуалдос {[28]}! Вонючие кассуалдос! — взорвался почтенный Энрике Кордеро и врезал могучим шахтерским (в прошлом, увы, в далеком прошлом) кулаком по столу так, что подпрыгнула тяжелая пятнадцатизарядная «Астра», давно уже извлеченная из сейфа. — Как брать деньги, так они всегда на месте, а как дойдет до дела… А своему зятю на базу «Мария Селеста» ты звонил?

— Звонил, но вы же знаете, что почти все низшие чины из вертолетчиков — вчерашние шахтеры… Паулито с десятком верных офицеров забаррикадировался в столовой и сам просит у меня помощи. Говорит, что продержится еще час-полтора, самое большее — до вечера. Он сказал, что в столице такие же волнения и восставшие уже берут штурмом президентский дворец…

Из панорамного окна со звоном вылетел толстый осколок, и рев толпы, собравшейся внизу, сразу стал оглушительным, как океанский прибой. Одновременно в кондиционированное помещение ворвался жаркий воздух улицы, насыщенный ароматами цветущих деревьев, разгоряченной толпы и порохового дыма.

— Они стреляют! — завопил дон Эусебио, бросаясь ничком на пол и прикрывая затылок руками от сыпавшихся непрерывным дождем осколков стекла и кусков штукатурки, отколотых шальными пулями от потолка и стен. — Пора спасаться, дон Кордеро!

— Черт бы побрал этого президента Гутьерреса {[29]}! — пузатый Кордеро, пыхтя, боком, словно краб, выбрался из-за стола, сцапал и засунул за опояску брюк пистолет, выдавая уверенным движением давние, не очень законопослушные деяния юности. — Чтоб его черти поджаривали в аду на медленном огне… А вместо дров использовали эту проклятую «зелень», которой гринго {[30]} наводнили страну…

Почтенный дон Кордеро совсем забыл, что еще пару дней назад готов был молиться на этого Гутьерреса и перед сном молил Деву Марию за мудрого и дальновидного политика… А также вместе с теми, кто сейчас жаждал его крови, за своих заморских благодетелей, выдернувших из нищеты полуразвалившийся рудник, «дышащий на ладан» последние годы, давших безработным шахтерам устойчивый заработок, причем не в обесценивающихся «сукре», а в твердых долларах…

Черно-зеленый доллар на какое-то время заменил всем Бога,