Алькурд Пардес. День Солнца (СИ)

    Но больше всего девушка злилась на Виктора Луция.

    "Ты совсем уже из ума выжила с этими детишками? Вы, обузданные, все такие? Если бы ты хоть раз бы побывала на настоящем боевом задании, я бы посмотрел, как у тебя повернулся бы язык обвинять директора в чём-то. У миротворцев не должно быть времени на сомнения и обдумывание приказов."

    Кела вновь и вновь слышала эти слова, точно в голове, раз за разом воспроизводилась поставленная на повтор запись. Миротворец обвинял её в малодушии, безграмотности, мягкотелости и глупости. Возможно, он хотел сказать тогда что-то ещё, но девушка не выдержала. Развернувшись, Кела практически бегом понеслась прочь по коридору, сдерживая душащие её слезы...

    Неловкая пауза затянулась. Кела не стала выдавливать из себя невнятных извинений, она не хотела смотреться перед студентами ещё более глупо. Девушка уткнулась в лобовое стекло, сверля взглядом идущую впереди машину.

    - Почему нельзя провести один суд и разобраться со всем разом? - подала голос Найа.

    Лейк смущённо выдохнула. Она уже давно заметила, что эта рыжая девочка очень тонко чувствует людей и зачастую сводит конфликты на нет, попросту удачно сменив тему разговора.

    - В каждой стране свои законы, - сухо ответила Кела, успокаиваясь. - А на Зига точат зуб как минимум три государства. Штейн обвиняет его в пересечении границ, а вот в Литерансе на нём висит кое-что посерьёзнее. Наркотики, участие в подпольных боях.

    - Неужели Зиг и правда был замешан в этом? - хмыкнул Тагирон.

    Как и большинство фраз О"Хейла, реплика казалась риторическим вопросом.

    - Я не знаю, скорее всего, - не оборачиваясь ответила Кела. - Ещё Лилиан куда-то пропала, а я из этого пня и слова не смогла вытащить.

    - Давайте я с ним поговорю! - предложил Рен. - Да он через пять минут всё расскажет!

    Кела слегка качнула головой. За радостной интонацией Траста она не смогла понять, хотел ли парень угрожать Зигу или настолько верил в свои коммуникативные способности.

    - В любом случае к нему пускают только в строго отведённое время. И только официального защитника интересов. То есть меня, - отрезала Кела.

    - А что можно сделать? - вкрадчиво уточнил Никро. - Зига уже приговорили к реальному сроку в два с лишним года. Получится ли как-то избежать заключения?..

    Кела с радостью бы предпочла не отвечать на этот вопрос.

    - Решающее значение будет иметь итог последнего судебного заседания в Литерансе. Остальные страны могут предоставить суду Литеранса полномочия для определения полного наказания. И если такое случится, то будет возможность обжаловать общее решение в Международном суде, но...

    Кела замолкла.

    - ...Шансов на это мало, - закончил за девушку фразу Никро.

    - Мы можем чем-то помочь? - в голосе Найи Кела расслышала жалобные нотки.

    - Боюсь, нет...

    - Отстой, - сказала Лусинэ. - Зачем вообще мы тогда здесь?!

    Кела Лейк и сама была бы не прочь этого узнать. Неужели образ "правильного" преподавателя, за которым неотступно следуют его ученики, настолько важен для рейтинга Алькурд Пардес? Или может всё-таки директор Стилвелл, памятуя о недавнем боевом опыте тридцать шестой группы, отправил студентов следом за Келой по иной причине.

    - Смотрите! - ткнул пальцем Никро Локк в боковое стекло.

    Кела бросила быстрый взгляд в сторону.

    Справа, по заснеженному полю мчался резвый внедорожник. Большой и мощный, будто бы сошедший с плакатов защитников природы, обвиняющих такие вот машины в глобальном потеплении. Даже не собираясь сбрасывать скорость, джип, гнал наперерез полицейскому автобусу.

    - Заварушка! - радостно потёр руки Рен.

    - Подозреваю, мы здесь именно за этим, - кивнул Тагирон, тыкая плечом Лусинэ.

    ***

    Всё, что отделяло Зига от охранников - вертикальные металлические прутья. Решетка разделяла кузов средних размеров автобуса пополам. Место в клетке, естественно отводилось под преступные морды, которых необходимо было доставить в зал суда или место отбывания наказания.

    На широкой, исцарапанной похабными надписями скамейке, Зиг сидел в полном одиночестве. То ли остальным нарушителям закона было с ним не по пути, то ли его считали настолько опасным субъектом, Заннинс не знал. По большому счёту ему было всё равно. Он даже не смотрел в сторону двоих охранников, сидящих по ту сторону решётки. Облачённые в бронежилеты, с полностью заряженными глифами на поясах они были абсолютно уверены в своей безопасности. И правда, что может сделать один безоружный человек, закованный в наручники?

    Зиг взглянул на этих двоих мельком, лишь когда заходил в автомобиль. Двое мужчин среднего возраста, не примечательной внешности. Сейчас они тихо о чём-то болтали, не обращая на заключённого внимания.

    Зиг, не моргая, смотрел на прутья.

    Это должно было случиться. Когда-то его звали Белым Зверем. И он действительно был животным. Дикой тварью, убивающей людей. Теперь Зверь сидит там, где ему самое место - в клетке. Всегда настаёт момент, когда приходится отвечать за свои поступки. Зиг знал эту простую истину, он даже не думал противиться аресту.

    Вот только как же не вовремя и нелепо всё случилось! Животное внутри рвалось наружу, хотело биться о прутья и стены. Какая-то часть Зига всегда была готова к действию, гнала его вперёд, без отдыха. Но другая - жаждала покоя, шептала о бессмысленности любых телодвижений.

    Именно эта часть возымела над Зигом верх.

    Заннинс никак не мог избавиться от ощущения нереальности происходящего с того момента, как пропала Лили. Он даже не думал, что уже настолько привык к её присутствию и тому, что видит сестру каждый день. Теперь он попросту не представлял без неё жизни. Зиг с радостью бы отдал за Лилиан эту самую жизнь, если бы это позволило сделать её счастливее. Но, увы, судьба не предоставляла такого шанса.

    Зиг пошевелил пальцами, размял затёкшие запястья.

    Из головы не выходили слова архиепископа. Пара-магическая сила? Трудно поверить в свою исключительность, когда жизнь каждый день убеждает в обратном. Но если бы не тот поединок с Шики Дильсом...

    Тогда, на вершине скалы студент-предатель швырнул в Зига сгустком чистой пара-магической энергии. Заннинс никогда не получал ран от таких изощрённых атак, однако в тот момент он точно знал, что должно последовать в следующую секунду. Зиг настолько живо представил, как согнётся от боли в животе, что растерялся, когда этого не произошло. Всё, что он почувствовал - лёгкий ожёг кожи вокруг пластинки имплантата.

    А когда Шики метнул в него острые куски льда, они разлетелись в крошки, даже не коснувшись тела. А ведь Руина Донелли - преподаватель пара-магии - на семинарах аналогичными "сосульками" пробивала насквозь стопку бумаги в пять сотен листов толщиной.

    В тот день Зиг списал случившееся на своё везение и усталость Дильса. Он не хотел задумываться над истинной причиной, уберегшей его от гибели. Но зерно подозрения уже упало, постепенно вырастая в деревцо сомнений. Мыслишка не давала покоя, навязчиво напоминая о себе.

    Странные сны, чувства и мысли, ощущения. Всё это появилось, стоило Лилиан оказаться рядом. В какой-то момент, через несколько недель после того, как ему с сестрой удалось обосноваться в Алькурд Пардес, Зиг поймал себя на мысли, что он с лёгкостью может определить, когда Лилиан расстроена, а когда у неё что-то болит. Даже если девочка старалась не подавать виду. Зигу не обязательно было даже находиться в одном помещении с сестрой. Знания приходили из ниоткуда, оформленные в простых и понятных эмоциях. Заннинс точно чувствовал то же, что и сестра, правда, в меньших пропорциях.

    Сетевая энциклопедия называла это ""Эмпатией".

    Зиг старался избавиться от мыслей о мистической природе своих способностей. А ведь странные вещи имели вполне логичное и простое объяснение. Может даже именно пара-магические способности помогли Зигу тогда, когда он вызволял Лилиан из плена безумных ученых? Заннинс не помнил практически ничего из произошедшего, но логика подсказывала, что шансы провернуть то, что он провернул и при этом выжить, невелики.