Завтра будет буря

— Псих- зло прошептал тот челнок, перед лицом которого пролетел Костин нож, когда караван на несколько метров отошел от сталкера.

— Ничего, бывает- челнок, заговоривший с Костей, перед тем как скрыться вместе со своими, положил ладонь на Костино плечо.

— Бывает… — задумчиво повторил Костя.

Вскоре челноки скрылись во тьме тоннеля, а костя еще некоторое время молча стоял у надписи из трех имен.

Вернувшись на станцию, Костя понял, что пробыл в тоннеле больше двух часов. Свет на станции выключили, теперь освещением служили раскинувшиеся между стройных рядом жилых палаток, костры с сидящими у них дозорными. Где-то вдали видавшие много, струны старой потертой гитары голосили неизвестную Косте томную музыку. Как одурманенный, сталкер пошел на тоскливый, но очень чарующий звук. За костром сидело трое уставшего вида постовых, в фирменном ганзейском камуфляже серых тонов.

— Можно? — Костя спросил ради вежливости, он так и так бы сел — просто не мог удержаться

— Конечно, брат- отрываясь от раздумий, загадочным тоном проговорил один из солдат.

Второй, не отвлекаясь на пришедшего, смотрел на гитару и продолжал играть со струнами.

— Хорошо- похоже, заскучав, решив завязать разговор, протянул солдат.

— А я слышал обратное- ответил Костя.

— Да нет же, я не об этом, брат- солдат стукнул Костю по плечу — в общем то, конечно, все хреново, дальше некуда, но вот сейчас! — солдат достал из нагрудного кармана неаккуратную самокрутку и, сначала понюхав, сунул в рот, зажав губами. — Но сейчас!.. — спичка чиркнула о потертый бок мятого картонного коробка и, сера загорелась, разрывая воздух пучком желтого света. Солдат прикурил, после чего затряс спичкой, пытаясь ее потушить. Тонкими нитями бледно-серого цвета, дым потянулся с обугленной черной поверхности спички вверх. Солдат затянулся, вытаскивая самокрутку изо рта и быстро выдыхая. — Сейчас лови момент! — широко улыбнувшись, сказал он — Будешь? Отборная шняга- поперхнувшись большой порцией дыма, солдат протянул самокрутку сталкеру.

Костя выставил ладонь немного вперед, отказываясь.

— Зря- грозя пальцем, ответил солдат — самая офигеная дурь, какую я встречал. Да и пока всем главным похер… скоро не будет. Мне так почему то кажется… — Держа самокрутку между пальцев, солдат почесал подбородок большим пальцем. — А ты слышал, что «Петр I» опять зажегся? — снова затягиваясь, спросил солдат. Бледный дымок мягко плыл по воздуху.

— «Петр I»?-

— Ну да, ты че не слышал? — солдат посмотрел на Костю — Эх ты. В общем, есть тут у меня челнок один знакомый. Он, короче, какой-то хлам на Красную ветку возит, да. Был он месяц назад на Кропоткинской. Приехал к нам сюда, рассказывает, мол, вся станция там на ушах стоит, говорят что сталкеры там у них со станции выходили и увидели как памятник Петру I подсвечивался. Прикинь! — взгляд солдата стал совсем безумным. Похоже, что его торкнуло. — У нас тут каменный век, компьютеров нет, электричества тоже как кот наплакал, патроны, еда, вода — все на счету. А там целый памятник подсвечивают! Да еще неизвестно кто это делает-

— Памятник? Подсвечивают? — Костя был готов громко рассмеяться, но решил потянуть удовольствие — А что значит «опять»?-

— Ну как же, он во-о-он там сейчас спит- солдат кинул в окурок в костер и поднял палец, указывая на возвышавшуюся над остальными, палатку защитного цвета — Вернулся сегодня, рассказал что опять сталкеры красных делали вылазку, опять видели. И теперь у них опять вся станция на ушах- нервно посмеиваясь сообщил солдат.

— М-м-м- заинтересовано промычал Костя, с интересом смотря на одухотворенное выражение лица говорливого солдата.

— А я вот тоже как то хотел перебраться на Красную ветку. У них там мир, труд май…

Солдат, похоже, начал разговаривать сам с собой, поэтому Костя смог, наконец, отвлечься от диалога с ним и начать наслаждаться музыкой.

Мягкий теплый ветерок шуршал верхушками деревьев. Птицы безмятежно летали над водой, изредка выкрикивая что-то на понятном только им, языке. Микроскопические песчинки желтого песка безмятежно валялись друг на друге, перекатываемые ветром. Небольшой остров, затерянный где-то в океане был покрыт несколькими десятками пальм, раскинувших сочные листья. Остров стоял безмятежно, заботы глобализированной цивилизации проходили мимо него. Остров был чист, воздух на нем был пропитан тропической влагой, будто не было войны, уничтоживший материки, будто вся земля не представлялась сейчас огромной выжженной пустыней с полумертвой растительностью. Остров стоял так как и должен был стоять, невзирая на все идиотские выходки заносчивых королей природы. На опекаемом лучами тропического солнца пляже, стоял одинокий шезлонг.

Сержант стоял метрах в десяти от шезлонга. Покрутив головой в разные стороны, он поймал взглядом это творение человеческих рук. Недолго думая, Сержант зашагал вперед. Он знал этот пляж, он знал этот остров. Он тут уже был однажды, и это были одни из лучших воспоминаний в его жизни.

На шезлонге сидел знакомый уже собеседник. Странная ошибка его, Сержанта, подсознания. Мальчик лет двенадцати, убитый им, когда они с Костей спасались из лап бандитов.

— Привет- жизнерадостно сказал мальчик, поворачивая голову к Сержанту. На этот раз его глаза без зрачков были перекрыты пластиком солнцезащитных очков.

— Привет- сухо ответил Сержант. — Почему сегодня?-

— А потому что ты только сегодня понял что и эти жизни на тебе- все так же радостно сказал пацан.

Сержант ничего не ответил.

— Помнишь это место? — мечтательно протянула сущность — Помнишь. Это был твой последний отпуск с ней-

— Не твое это дело- огрызнулся Сержант.

— Мое, мо-ое- словно издеваясь, сказал мальчик в очках — Маленький остров в океане, ты, она и никого на десятки километров- вытягивая обе руки вперед, к солнцу, вспоминал он. — А потом ты уехал- сущность состроила жалобную гримасу, получилось жутковато. — А она осталась с больной матерью. Мою душу разрывает печаль…-

— Пошел ты- резко одернул его Сержант — Зачем я здесь?-

— С чего ты взял, что ты здесь почему то? Не может подсознание просто так пригласить человека на тропический остров, где он когда то побывал?-

— Мне надоели эти игры! — Сержант начал выходить из себя.

— Ладно ладно- пацан поднял ладонь. — А ты быстро учишься, хотя… странно что я этого не предусмотрел- сознание улыбнулось. — В общем у меня появилась кое какая информация, не спрашивай откуда — не поймешь-

— Ну и какая же информация? — Сержант скрестил руки на груди.

— Смотри- собеседник указал на ближайшую пальму.

Сержант повернулся и подошел к пальме. К стволу дерева была прибита странная дощечка, неаккуратно покрашенная белой краской. На ней были нарисованы множество выставленных в ряд точек темно-красного цвета. Каждая из точек была подписана. Странность была в том, что все подписи точек до «Белорусская» и после «Дмитровская» были смазаны, и их невозможно было прочитать. А еще там были вырезанные из бумаги фотографии людей. Удальцова, Лешки, Тараса, Кости и Лулза. А еще там была его фотография. Только он, в отличие от остальных был на лошади. Издевательство. У Лешки, Удальцова и Тараса глаза были перечеркнуты крестиками, что, похоже, означало, что они умерли.

— Почему Дмитровская? — рассматривая рисунок, спросил Сержант.

— Там все кончится- последовал ответ — Ты же помнишь схему метро той местности, должен знать-

— Что за живопись?-

— А-а, ты заметил? Я старался- сознание рассмеялось тихо, но этот неживой смех отдавался в ушах — Это люди. Все они были на твоем пути. Некоторые умерли. И теперь появился еще один человек-

— Лулз…-

— Именно. Так получилось, что вы…гм…не сможете сосуществовать на этой земле-

— Не сошлись характерами? — Сержант хмыкнул.

— Не совсем. Если сказать проще — либо ты умрешь, либо он умрет- Сознание выдержало паузу — а если еще проще то либо ты его, либо ты умрешь-