Завтра будет буря

— Ну и куда пойдем? Налево? — Костя повернул руку с фонарем налево — Направо? — повернул фонарь в противоположную сторону.

— Энеки-бенеки? — скромно предложил Лулз.

— Пойдем направо- сказал в итоге Сержант и отряд свернул вправо.

Постепенно тоннель начал приобретать привычные очертания — на земле появились пути, в том месте, где они начинались, валялись инструменты, и даже стояла брошенная дрезина. Было ясно что они попали в недостроенный тоннель, только вот куда он приведет, никто не знал. Похоже рабочие, строившие этот тоннель, поняв что случилось, бежали отсюда, побросав рабочий инвентарь. При осмотре дрезины оказалось, что под действием сырости и времени она стала непригодной для прямого использования. Пришлось идти так же как и шли. Тоннель самым обыкновенным, поэтому участники путешествия успели заскучать и не заметили как вышли к какой то станции. Новая станция стояла покинутой в тишине. Пройдя до середины, путники посветили на название станции на стене. «Марьина роща» гласили причудливые буквы.

— Нифига- от удивления Лулз даже поднял брови.

Кроме крыс на станции не было признаков разумной жизни, поэтому передохнув, группа двинулась дальше.

И снова обычный тоннель с километрами проводов, полотном рельс и сводчатым потолком без углов. Без приключений они добрались до новой станции.

Матовые железные листы, строем тянувшиеся по кромке тоннеля, поглощали свет фонарей, делая скудный свет фонарей еще слабее. Эта станция была очень мрачной, это стало понятно всем, стоило им вступить за порог станции. Но не смотря на всю гнетущую силу станции, группа забралась на платформу для того чтобы осмотреться. И как вскоре поняли они сами — зря. Станция встретила чужаков, дерзко вторгшихся в ее владения, замогильным воем, доносившимся откуда-то из тоннеля. От этого звука у Кости предательски затряслись руки и яростней забилось сердце.

— Шепот тоннелей- загадочно сказал Лулз.

Световой диск Костиного фонаря, рыскающий по стенам, неожиданно натолкнулся на фреску. Она была выполнена в мрачных, холодных тонах. На одной из ее частей было изображено три человеческих силуэта. Черный силуэт занес над головой белого силуэта — жертвы что то, напоминавшее топор, а третий силуэт, тоже белый уже лежал под ногами убийцы. Справа от этой сцены было что то еще, но Костя не стал их рассматривать. Вместо этого он провел фонарем справа на лево, прочитав венчавшую это надпись. «Преступление и наказание» черные буквы на светлом фоне говорили сами за себя. Костя перестал светить на мрачную фреску, повернув фонарь вперед. Что творилось на той стороне, ни один из участников побега не мог разглядеть, потому что платформу быстро затянуло страной дымкой. На станции было тихо. Слишком тихо. Будто бы они попали в вакуум, в котором нет звуков вообще. Костя слышал шарканье своих ботинок о каменный пол станции. И этот звук эхом отдавался в ушах, напряженных сейчас до такого состояния, что способны услышать даже мельчайший шорох. По станции еще раз разнесся вой, заставляющий сердце сжиматься от страха. На этот раз он раздался сзади. Костя почувствовал на себе чей то взгляд. Оказалось, что он не один такой. Даже не пытаясь сдержаться, Лулз резко повернулся вокруг своей оси, выпученными глазами оглядывая платформу. Костя посмотрел на Лулза, выражение его лица вскоре после того как он повернулся, сменилось. Лулз прищурил глаза, приглядываясь. Костя тоже повернулся. Из густой дымки прямо на него смотрел человек. Огромных размеров лицо, нарисованное на стене, взглядом буравило всех троих, нечаянно забредших сюда, путников. Как они могли пропустить такое большое изображение? Или оно появилось только что? Чушь, просто пропустили. Но кто это, черт побери? Он пристально смотрел на них с вышины своего пьедестала, словно грозных бог, коим покланялись древние цивилизации.

— Говорила мне Мария Александровна Достоевского читать, теперь он мне отомстит- Лулз, похоже сам того не подозревая, продолжать шутить.

Достоевский смотрел на них огромными черными глазами, и казалось что он вот-вот, как минимум, оживет.

Дымка сбоку от внушительных размеров фрески расступилась, раскрывая глазам троицы черный силуэт человека. Только на этот раз живого. Только откуда на этой всеми забытой станции живые люди? Свет имеющихся у них фонарей оказался не в состоянии дотянуться и раскрыть своим владельцам что то, кроме того, что позволил им увидеть расступившейся дым. А потом человек испарился. Просто взял и исчез в дыму. Просто эффект потусторонних сил, но этого оказалось достаточно для того, чтобы троица постаралась как можно быстрей убраться с этой станции.

Остановились они только тогда, когда Лулз сказал, что больше не может бежать.

— Старый я стал, немощный- устало улыбнувшись, проговорил он, присев на железное полотно.

Они находились в неизвестном им тоннеле, ведущем неизвестно куда. Они потерялись в лабиринтах московской подземки, и им оставалось только следовать вперед, в надежде на то, что дорога выведет их хоть на какую-нибудь жилую станцию.

Им понадобилось еще около получаса для того, чтобы выйти к новой станции. Но и она оказалась не жилой. Эта станция была совершенно не такой, как та, с которой они недавно бежали — белый арочный потолок, в сочетании с блестящим в фонарных лучах шлифованным полом, создавали атмосферу уюта, как это было не парадоксально для заброшенной, мертвой станции. Цветные витражи, расположившиеся между парными фонарями, красовались россыпью разноцветных стекол, из которых их когда то сделал неизвестный мастер. «Трубная» выложено железными буквами на темной мраморе.

— О! это же Трубная! — радостно воскликнул Лулз. — Если мы сейчас перейдем на Цветной бульвар, то проскочим один перегон и выйдем к этой вашей Ганзе-

— С чего ты взял, что нам в Ганзу? — спросил Костя.

— Ой, не надо мне тут. А то я не вижу, как вы модненько одеты. Вам либо в Полис, но это далеко, — начал рассуждать Лулз — либо в Ганзу, что вероятнее-

Единственное, что на это смог сделать Костя, это внимательно посмотреть вниз, на свой «модненький» костюм.

Группа сделала короткий привал, после чего направилась к эскалаторам, ведущим к Цветному бульвару. Эскалатор заметно обветшал. На его новой, когда то, металлической поверхности появились следы коррозии, поэтому, чтобы не рисковать, шли по одному. Пройдя небольшой участок перехода с станции на станцию, группа вышла наконец в станции «Цветной бульвар». И тут им открылась неописуемая картина. Среди широких колонн, облицованных серым камнем, медленно левитировали тысячи светящихся крупинок, каждая из которых была величиной с мячик для гольфа. Они светились мягким голубоватым, как будто неоновая лампа, светом. Крупинки переворачивались через себя и медленно, будто бы никуда не спеша, парили то вниз, то вверх. Эти крупинки были сложны по своему строению, и чем-то напоминали большие светящиеся комки тополиного пуха. Трое, пришедшие с Трубной, долго не могли оторваться от этого завораживающего зрелища.

— Вот это да- от удивления Лулз даже открыл рот. — Никогда ничего подобного не видел- он первым сошел на платформу, и подойдя к одной из парящих крупинок, указательным пальцем попытался прикоснулся к ней.

Светящееся чудо мягко отлетело после прикосновения, через минуту продолжив свою обычную левитацию. Костя тоже сошел на платформу. Он выключил фонарик для того, чтобы увидеть станцию без неподходящего для этого места неестественного желтого света. Сержант последовал его примеру, отключив свой фонарь. И станция в благодарность показала им всю свою красоту. Станцию залил ровный синий свет. На станции воцарился полумрак, тем не менее, видно было до противоположной стороны платформы. Все это выглядело очень мистично, тем не менее, это была не та мистика, которая отпугивала из-за страха перед неизвестным, а та, которая завораживала и очаровывала.

— Так вот почему тут селиться не хотят- первым нарушил молчание Лулз. — Суеверные идиоты, такую красотень пропускать!-