Преисподняя

– Дело в том, что Сатана как таковой является одним из последних слоев ЛЬДА, защищающего программу-размножитель Преисподней.

– Программу-размножитель, Джереми? – озадаченно повторила сенатор Барр.

– Да, файл-сервер – программу, генерирующую все ямы и логова Преисподней. Когда ЛЕД Сатаны будет взломан, мы сможем запустить исследовательскую программу в код, генерирующий любую из отдельных адских ям. Жучок проследит этот код до его источника – программы-размножителя. Для нас это единственный способ написать программу, способную разрушить файл-сервер. А уже потом нам придется придумать, как внедрить ее в главный компьютер.

– Который, вероятно, находится в Пентагоне, – заметил я. – И охраняется не хуже, чем личные покои императора.

– Мы сможем пробиться туда, если узнаем, где он находится, – заявила Эрин Барр. – Наши внутренние осведомители окажут любую посильную помощь. Мистер Меакулп, у вас есть идеи?

– Нет. Мне ни разу не приходилось бывать там. Я не мог связаться с главным компьютерным залом даже по электронной почте или модему; приходилось перекачивать результаты своей работы на диски и посылать их по пневматической почте.

– Сложно, – пробормотала Рэчел.

– Одно совершенно ясно, – продолжал Джереми. – Мы не сможем продвинуться вперед, пока старина Дьявол не откинет копыта.

– И без сомнения, вы хотите, чтобы эту работу выполнили люди, которые уже освоились в Преисподней, – язвительно подхватила Рэчел. – Люди, которые не растеряются, попав туда, а будут готовы к схватке.

– Точно, – подтвердил Джереми. – Но у меня есть приятная новость: это будет не так трудно, как вам кажется.

– Почему?

– Потому что с помощью алгоритма Массимо Эдди нам удалось выяснить, помимо других вещей, как дать Сатане такого пинка, что он улетит на небеса.

– Когда все это закончится, я хочу, чтобы в мою честь назвали какой-нибудь штат, – со слабой улыбкой промолвила Рэчел. – Итак, как нам побить Сатану?

– Сначала вам нужно уничтожить Вельзевула. Им управляет сознание Патрика Фаллона, президента Объединенных Церквей. Он будет для вас самым легким противником, поскольку ваши виртуальные аналоги уже имеют все, в чем вы нуждаетесь. К сожалению, он также наиболее отвратительный из всех.

– Отвратительный? – переспросила Рэчел. – Почему?

– Вельзевул был Повелителем Мух, – пояснил Том. – Он является в облике гигантского насекомого, составленного из миллионов мух, которые скреплены между собой спрессованным могильным прахом.

– Поразительное тщеславие, – прошептала сенатор Барр.

– В его программу заложена способность к реинтеграции в том случае, если он распадется на составляющие фрагменты, – добавил Джереми. – Поэтому вам нужен материал, который помешает этим фрагментам объединиться в целое. Но не беспокойтесь, вы его получите.

– А как насчет Сатаны?

– О нем тоже не беспокойтесь, – беззаботно отмахнулся Джереми. – Он об этом не знает, но благодаря Массимо Эдди он теперь запрограммирован на поражение. Его единственное эффективное оружие – это лживый язык, поэтому не позволяйте ему заговаривать вам зубы. Сосредоточьтесь на необходимости уничтожить его, и вы победите.

– Хорошо, – сказал я. – Тогда давайте приступим. Не каждый день удается низвергнуть Сатану, даже если на самом деле он всего лишь массив данных.

Мы вошли в компьютерный зал, снова надели психопомпы под наблюдением Джереми и Кэтрин и отправились во владения Вельзевула. Я все еще надеялся, что многократные визиты в Преисподнюю и обратно облегчат наш перенос туда, но этого не произошло. Хотя я твердил себе, что боль нереальна, мой мозг не верил этому.

Когда мы прибыли в тронный зал Вельзевула, я понял, что именно Том и Джереми имели в виду под словом “отвратительный”.

В первую очередь меня поразило жужжание. Звук был такой, словно мы вдруг оказались в центре пчелиного улья. Но это были не пчелы. Это были мухи: большие, жирные, отвратительные твари. Пещероподобное помещение было заполнено ими до отказа, отчего воздух сделался черно-синим, наподобие плотного жужжащего тумана. Мы не могли даже открыть рот из опасения, что проклятые насекомые сразу же набьются в глотку.

Со сталактитов, почти касавшихся пола в некоторых местах, свисали какие-то предметы. Возможно, раньше они были людьми, но теперь превратились в пустые оболочки, высосанные досуха – так президент Объединенных Церквей высасывает из своих прихожан их денежки. Меня не удивило, что его виртуальный аналог в Преисподней оказался кровопийцей.

Некоторые предметы слабо подергивались, и мне показалось, что они еще живы. Скорее всего, то были проклятые, враги государства, обреченные Солюксом на вечные ментальные пытки в его киберпространственной Преисподней. А может быть, они были личными врагами Патрика Фаллона и он спускался сюда в образе Вельзевула, чтобы лично наслаждаться их мучениями. Сейчас он мог быть где-то поблизости, но мы не хотели отправляться на поиски, пока не найдем подходящее оружие.

Нам понадобилось много времени: должно быть, Джереми неправильно рассчитал видимость в этом месте. Ходьба напоминала продвижение в густом, плотном тумане. Нам приходилось встряхиваться по мере того, как мухи слоями садились на нас. Я придавил одну, но черная слизь и темно-красная кровь, запачкавшие мне руку, заставили меня воздержаться от новых попыток.

Я споткнулся о базуку, прежде чем увидел ее. Когда я поднял оружие, приклад успокаивающе уперся мне в плечо. Вскоре Рэчел тоже обо что-то споткнулась, и я услышал, как она выругалась сквозь зубы. Когда она подняла предмет, я увидел ведро – такое же, как то, которое она наполнила кислотой и дегтем в адской яме Гакка. Возможно, наши виртуальные аналоги имели доступ ко всему, чем мы раньше пользовались в Преисподней, наподобие персонажей из ситуационных компьютерных игр наших прадедушек, собиравших разнообразный инвентарь, который совершенно невозможно улести в карманах в реальной жизни.

Но это не имело значения. Я поудобнее перехватил базуку, поднес руки ко рту, пытаясь отогнать мух, и крикнул:

– Фаллон!

Мне ответили. Голос был вязким и плотным, напоминавшим жужжание в пещере, больше похожим на сотню голосов, чем на один. Голубой свет пробился через колышущийся мушиный занавес, разгораясь все ярче с каждым словом.

– Кто зовет Фаллона? – произнес он. – Здесь правит Вельзевул! Подойдите ближе и встаньте перед его троном!

Мы пошли к свету. Казалось, его источник находится в сотнях ярдов впереди: каждый дюйм продвижения в этой трясине мог сойти за фут в нормальных условиях. Наконец мы приблизились настолько, что смогли разглядеть существо, обратившееся к нам. Оно стояло на высоком зазубренном утесе, ярдах в тридцати над полом пещеры. Больше всего оно было похоже на муху.

Его длина, от выпученных глаз до конца раздутого брюха, превышала десять футов, а по размаху крыльев любой из вымерших кондоров показался бы рядом с ним домашней канарейкой. Крылья подрагивали, словно насекомое собиралось взлететь, и я каким-то образом знал, что ему не терпится полакомиться двумя кусочками свежей плоти.

– Узрите величие Вельзевула! – прожужжало оно. – На колени, смертные, и молите о пощаде!

– Если мы опустимся на колени, то, боюсь, раздавим пару тысяч твоих подданных, летунишка, – ответил я, выплюнув парочку мух.

Его крылья завибрировали.

– Вы пришли в мою святыню и осмеливаетесь насмехаться надо мной?

– А ты как думал? – ответила Рэчел. – Хотя на самом деле мы собираемся прихлопнуть тебя!

Этого оказалось достаточно. Вельзевул спикировал на нас, как древний биплан, разбрызгивая зеленовато-синюю жидкость из подкрылков. Несколько капель попали мне на кожу и обожгли, как огнем. Я вскинул базуку и выстрелил.

Снаряд проделал большую дыру в голове монстра, раздробив ее на мелкие кусочки и углубившись в тело. Кровь и мушиные внутренности разлетелись во все стороны, и нам пришлось пригнуться, чтобы не попасть под этот омерзительный дождь.