Родословные (СИ)

– Ты видел ее грудь?

– Справедливо.

– На самом деле, – Сусаноо заговорил о Катерине уже серьезно и так, будто ее и не было вовсе, – Катерина убедила меня задолго до твоего появления, я бы даже сказал задолго до твоего рождения, – иронично улыбнувшись, отметил Сусаноо. – Одержимая лживой мыслью о воссоздании нашей расы, Катерина убедила меня сначала в ее необходимости, а затем и в неизбежной, но не удавшейся краже Предка, – Сусаноо сильно сжал рукоять катаны в руке, – В этом, несомненно, есть и моя вина, наверное, даже в большей степени. Гордыня не давала покоя. Мысль о том, как я вознесусь в глазах сородичей, затмила рассудок и окутала собой здравый смысл. Но Катерина, – Сусаноо глядел на нее с явной ненавистью, но в то же время, восхищался ее коварством, – Катерина всегда мыслила как нельзя трезво и расчетливо.

– Для чего? – все еще не понимая всей картины, спросил Гавриил, а Катерина немного гордо и, улыбаясь изгибами своего утонченного рта, гордо сохраняла молчание, хотела чтобы Сусаноо рассказал и признал все сам; он поник, ему явно надоело объяснять и постоянно раскладывать все по полочкам.

– Виктор дарует тебе жизнь в обмен на мою смерть, так ведь? – за очевидностью ответа Сусаноо продолжил: – победителю полагаются все привилегии, статус, обязанности и возможности проигравшего. По идее тебя, Гавриил не должно было быть в уравнении. Вместо тебя должен был явиться Клим и отрубить мне голову, ну и поскольку, он в правлении не заинтересован, а делегировать мои полномочия среди остальных Хранителей – расточительство, да и теперь уже не возможно, наверняка, на очередном собрании Синклит бы сошелся во мнении, что бразды правления должна принять…

Между Гавриилом и Сусаноо мелькнуло понимание, а взгляды сошлись на Катерине. Она держалась весьма элегантно, переполненная чувством удовлетворенности от весьма удачно разыгранной партии. Наполненная радостью победы Катерина хранила подозрительное молчание, точно партия сыграна и уже даже выиграна, но далеко не все фигуры в этой партии до конца сыграли отведенную им роль.

– Не хочется доставлять Виктору или Климу еще больше удовольствия, – Сусаноо подбросил катану все той же рукой и, ухватившись за ее лезвие, рукоять направил Гавриилу, а сам, упав на колени, разошелся блаженной улыбкой. – Хочу умереть от твоей руки, Гавриил, – слова его прозвучали будто просьба.

Гавриил осторожно, даже с некоторым почтением взял клинок в руку. Он понимал – Сусаноо уже мертв и неясным остается лишь то, кто нанесет удар. Гавриил обхватил рукоять катаны обеими руками и занес меч справа. Сусаноо выпрямился в спине, гордо задрал голову и блаженно закрыл глаза.

Гавриил рубанул.

Сусаноо отрицательно и, в явно расстроенных чувствах, покачал головой. Лезвие оказалось не достаточно острым для того чтобы разрубить его, практически окаменевшую за столькие тысячелетия кость, а может Гавриил рубанул не достаточно сильно и меч, разрубивший плоть застрял в кости. Гавриил вынул лезвие из слегка кровоточащей шеи Сусаноо.

– Тебе нужно научиться рассчитывать силу, Гавриил, – иронично произнес Сусаноо, явно расстроенный наличием головы на плечах.

– Кажется… у меня еще есть пара попыток, – заключил Гавриил, наблюдая, как глубокий порез на его шее сросся и от него не осталось и следа за исключением кровоподтеков.

Оглянув клинок, Гавриил заметил, что оно сильно изогнулось, деформировалось, кое-где на его лезвие появились вмятины, а сталь в некоторых местах и вовсе обрела сколы, видимо, меч износился еще в бою с упырями. Гавриил, скривившись ртом, швырнул бесполезную теперь железяку в сторону.

Сусаноо же достал, точно фокусник зайца, из своей мешковатой просторной одежды черный прямоугольный предмет, походивший на жезл, длиной сантиметров двадцать и заботливо вложил его в руки Гавриила.

Невольно Гавриил затрепетал. Ему вспомнились слова Виктора о том, что многое, придуманное человеком, уже имело свои реальные экземпляры, порой, воспроизведенные с невиданной точностью. Сусанно быстро уловил этот вспыхнувший трепет в черных глазах Гавриила и, отрицательно покачав головой, произнес то, что его сильно расстроило:

– К сожалению, это не из далекой-далекой галактики, Гавриил.

И вернувшись к реальности, Гавриил понял, что держит в руках Стик, но не совсем обычный, а какой-то модифицированный, более сложный. Мстислав как-то показывал ему нечто похожее, но в несколько меньших размерах. Держа жезл в руке, Гавриил увидел четыре небольших куба, располагавшихся в центре жезла. Сжав его в руке, стало ясно – кубы с точностью подходили под четыре пальца: указательный, средний, безымянный и мизинец. Сусаноо своими тонкими исхудавшими руками обхватил руку Гавриила, сжимавшую стик, и нажал на его указательный палец. Куб довернулся, и жезл тут же издал бесконечное множество приятных слуху трескающихся звуков и в их сопровождении, рассыпаясь на тысячи маленьких геометрических фигур, собрался в продолговатое матово-черное лезвие длиною чуть больше метра. Гавриил рассматривал его с широко открытыми глазами: в клинке не было ничего лишнего, буквально – ничего. Только цельная рукоять, где-то в скрытой от глаз границе переходящая в лезвие, идеально ровное двуострое лезвие чарующее своими линиями. Дол точно посередине разделял клинок тонкой прорезью вдоль всего лезвия и заканчивался почти у его острия.

– Попробуй этим, – подгонял Сусаноо и вновь гордо вытянув шею, принял прежнюю позу ожидающего смерти.

На этот раз без лишних слов Гавриил дал Сусаноо желаемое. Рубанул так, что послышался звук рассекающего воздух лезвия.

Голова Сусаноо достигла пола раньше его тела и белый свет, излучаемый стенами, стремительно угас, и все помещение окутали мрачные, серые тона.

Катерина едва заметно улыбнулась уголком своих ярко-красных губ и, но в ее черных без капли белизны глазах промелькнуло некое подобие печали и грусти. Подойдя достаточно близко, почти вплотную она встала напротив Гавриила. Кончиком языка она увлажнила свои губы и, медленно опустив руку, ласково коснулась сначала кисти руки Гавриила, а затем ее пальцы скользнули на стик – к его указательному пальцу. Глаза ее из-под длинных, густых ресниц глядели на Гавриила и Катерина, одним легким нажатием заставила клинок вобраться и принять прежнюю форму. Их тела впервые соприкоснулись в момент, когда Катерина поднесла свои губы к его уху и медленно, проговаривая интимным шепотом каждое слово произнесла:

– Сохранишь мой секрет, и я сохраню твой.

– Это, какой, такой секрет?

Катерина отвела голову и, немного наклонив ее, посмотрела прямо в глаза Гавриилу умиляющим взглядом.

– Виктор знает о моем участии во всем этом, он сам послал меня сюда следить за Сусанно, но он ничего не подозревает о том, что я причастна к пропаже капсулы, – прошептала она. – И я бы очень хотела, – Катерина медленно, будто получала от процесса удовольствие, провела ноготком по челюсти Гавриила от уха до подбородка, – чтобы так все и продолжалось.

Гавриил немного отдалился, но только головой. Ему было приятно ощущать своей грудью красивую и упругую грудь Катерины, и он не спешил лишать себя этого удовольствия.

– Вообще-то, я спрашивал тебя о своем секрете, – нахмурившись, произнес Гавриил и едва улыбка успела появиться на его лице, он продолжил: – но и за твой спасибо.

– Виктор считает, что ты – наследие Сусаноо, – нисколько не смутившись открытием своего секрета, продолжила Катерина, ей почему-то казалось, что она может целиком и полностью доверять ему, впрочем, в далеком будущем, это доверие, сейчас, абсолютно беспочвенное себя сполна оправдает. – И, отстоял свое право на жизнь, убив своего создателя, но вот ответь мне, как думаешь, насколько быстро он передумает, узнав, что ты не имеешь к Сусаноо ни малейшего отношения? – Катерина вопросительно искривила свои аккуратненькие бровки.

– А с чего Виктор вообще решил, что Сусаноо мой создатель?

– Я убедила его, – самодовольно призналась Катерина. – Точно так же, как убедила Сусаноо в том, что ты представляешь для него страшную угрозу. Правда, убедить Виктора оказалось намного сложнее. Итак, мы закончили?