Отмщение

- Про опыт не перегибаете? - сардонически усмехаясь, заметил адмирал.

- Ничуть, - Хопкинс решительно мотнул головой. - Нам майор Гуревич - да и остальные десантники - все уши прожужжали разговорами о двух своих героических командирах. Ну а когда Рустам вас отыскал на вокзале, то и вовсе чуть не плясал от радости. Требовал немедленно пригласить в работу. Именно требовал - не преувеличиваю... А сейчас, как видите, без вас нам очень туго придется.

- Хорошо, хорошо, - кивнул Кузнецов. - Извиняюсь, что невольно напросился на комплименты. Раз считаете, что подхожу - добро. А уже работа покажет что к чему. Не будем терять время.

- Отлично! - живо согласился Хопкинс. - Достойно сказано.

- И ещё... - продолжил адмирал. - Раз работаем вместе, предлагаю на "ты" и без чинов. Одно дело делаем, да и всё эти присказки про адмирала... Не помешает?

- Добро, Александр Игоревич, - контрразведчик вновь кивнул. На лице промелькнула яркая улыбка. - Согласен.

- И я не возражаю, - усмехнувшись, добавил Токин. - Будем по-товарищески.

- Тогда давайте, товарищи, за работу, - резюмировал братание Хопкинс.

Трое склонились над картой, слегка тесня друг-друга плечами.

- Начинай, Александр Игоревич, - предложил контрразведчик. - Что думаешь? Незамыленным взглядом легче.

Кузнецов бегло окинул план города. Взгляд автоматически выхватывал наиболее важные объекты, развязки, транспортные узлы. На всякий случай адмирал даже невольно стал прикидывать варианты обороны города по важнейшим направлениям. Но тут же отдернул себя. Сейчас для этой инициативы время не пришло, а на будущее зарубка останется. Хопкинс и Токин тем временем не без интереса наблюдали за свежеиспеченным коллегой.

Кузнецову хватило полутора минут. Хмыкнув и удовлетворенно кивнув собственным мыслям, адмирал начал излагать.

- Во-первых, учитывая характер города, а следовательно - и инфраструктуру, вероятнее всего будут использоваться заряды с радиодетонаторами. Возможно так же использование часового механизма, но в единичных случаях. Проводной подрыв маловероятен в силу необходимости человека для приведение в действие. А так как через весь город тащить коммуникации нельзя - фактически, смертника. Это не в правилах немцев.

Сами заряды, вероятно, заложены в канализации, мусорные контейнеры, автомобили, уличные автоматы. Это же верно для ядерного и химического оружия - в худшем случае. Атомный заряд может, например, храниться в кузове припаркованного в центре грузовика. Это можно - и нужно проверить. Прежде всего обращать внимание на давно оставленные машины и сильную осадку.

Химию и ОВ эффективней всего применять в местах большого скопления народа, - Кузнецов указал поочередно густо застроенные "спальные" районы, исторический центр и объекты инфраструктуры - школы, сады, больницы. - А так же - в естественных складках местности и районах со слабой циркуляцией воздушных потоков. Вирусы - как раз наоборот: у водохранилищ, канализаций, вокзалов, - адмирал вновь поочередно указал названные объекты. Согласны?

- Вполне, - задумчиво кивнул Хопкинс. - Дальше?

- Во-вторых, способы противодействия... - продолжил Кузнецов. - Наиболее эффективные два. Захват командного центра с последующей блокировкой и выводом из строя всех систем. И активное использование средств радиоэлектронного подавления. Хотя бы в местах наиболее опасных. Так же желательно как можно оперативнее выявить и допросить с пристрастием специалиста, ответственного за установку. Параллельно имеющими резервами выявить на стратегических объектах угрозу. Ну и, конечно, проводить эвакуацию. Начинать нужно сейчас и вот из этого района в первую очередь. Вот в таком разрезе...

- Что сказать, Александр Игоревич, - здорово, - Токин заметно приободрился и мелко закивал, будто китайский мандарин.

- Да, неплохо, - подтвердил Хопкинс. - Верно отметил почти все пункты. Ну а конкретикой займемся прямо сейчас. Введу тебя в курс дела: чем, где и зачем располагаем...

Однако неожиданно разговор прервали. На столе рассержено и звонко грянул телефон. Все трое от неожиданности одновременно повернулись на звук. Спустя секунду, поборов оцепенение, Токин схватил трубку, раздраженно бросил: "Да, слушаю вас!" Дальше из динамиков донеслось какое-то бормотание. Кузнецов не расслышал слов, но заметил, как изменилось выражение лица главного партизана: с раздражения на противоречивую задумчивость.

Пару раз Токин отвечал короткими "Да", "Хорошо", "Понял", невольно дублируя кивками. Затем решительно подвел черту под разговор: "Принял твою информацию, Алёша... Ждем... Да, ждем гостей. На месте в подробностях разберемся. Всё, удачи... Отбой". В динамиках тихо треснуло, раздались частые гудки. Аккуратно положив трубку на место, Токин отвлеченно пожаловался:

- Вот на чем приходится работать! У меня в лаборатории сотни компьютеров, рабочая станция, беспроводная и спутниковая связь! Мирового уровня оборудование! А мы по подвалам и сараям прячемся...

Заметив ироническую ухмылку Хопкинса и непроизвольно поднявшиеся от удивления брови Кузнецова, главный партизан смущенно замолк. И, степенно кашлянув в кулак, начал совершенно о другом:

- Ещё один гость к нам, товарищи офицеры. Тот самый полковник Феоктистов.

- Только что с поезда и, так сказать, в подвал... - скаламбурил Хопкинс. - Действительно какой-то день посещений. Наша организация набирает популярность.

- Только не нужно опять про часы приема... - скривившись, будто от зубной боли, попросил Токин.

- А про билетера на входе? - желчно поинтересовался вкрадчивым фальцетом Хопкинс. - Про билетера можно?

- Вот видите, Александр Игоревич, в какой обстановке приходится работать, - с деланной печалью посетовал Константин Романович.

- Вижу, - понимающе хмыкнул Кузнецов. - Не поверите, но я наверняка знаю ещё одного представителя этой братии, кто точно так же может себя повести...

- Однако... - Токин лишь недоверчиво мотнул головой. - Они что, в ГБ всех несостоявшихся мелко тщеславных актеров набирают? Вне конкурса?

- Естественно! - не моргнув глазом, поддакнул Хопкинс. - Мы же ведь на всех за это страшно обижены, и потому особо зло мстим. А то как же? Остановится ведь каток кровавых репрессий.

Токин в ответ только вздохнул, сокрушенно покачивая головой:

- Сумасшедший дом...

Тут за спиной Кузнецова раздался знакомый скрип, что-то звякнуло, лязгнуло. Наконец крышка люка отворилась, пропуская внутрь двоих - не то что лиц, силуэта не разглядеть из-за плохого освещения, - и с облегченным выдохом упала на место. Уже через несколько секунд к столу начальника подошёл один явно местный партизан. А следом шагнул обещанный гость.

Во франтоватом - с нынешней точки зрения - рослом крепыше Кузнецов не сразу разглядел знакомые черты. Что и немудрено. Фурманова он видел мельком - последний раз ещё на "Неподдающемся". Первый раз в форме, второй - в безликой спецовке. Теперь же это стал другой человек. Обветрившееся лицо, внимательные, постоянно прищуренные глаза, намеренно отпущенная щетина. Да и гражданская одежда сильно меняет впечатление. И всё же Кузнецов после некоторого замешательства узнал товарища Геверциони. Что ещё удивительней - даже раньше, чем сам Фурманов.

Возможно, из-за того, что полковник точно никаким образом не ожидал здесь увидеть адмирала, искренне считая того погибшим. Но, что ещё более вероятно, из-за того, что смотрел Юрий на Токина, что-то докладывая. И стоя с Кузнецовым плечом к плечу.

Вначале адмирал просто недоверчиво вглядывался в лицо нежданного гостя. А затем, оценивающе прищурившись, произнес:

- Фурманов? Юрий, ты?

Полковник от такого удара с фланга опешил, так и застыл на полуслове, ошарашено косясь на неведомо откуда возникшего знатока. А затем, узнав, изумился ещё больше: глаза расширились чуть ли не вдвое, выражение лица сменилось с просто непонимающего на восторженно-непонимающее.