Третья стадия

Где-то за стеной низко взвыл генератор, и один из техников рывком опустил рычаг рубильника. Вспыхнул свет. Затрещали прогреваемые лампы, озаряя белым холодным светом весь ангар. И Пилоты увидели, что все время стояло перед ними в тени.

Антрацитно-матовый и абсолютно гладкий аппарат, как насекомое, покоился на трех невесомых подножках. Высокий и ширококрылый самолет почти не уступал размерам предыдущим, но за счет своей формы казался легче и изящнее, как живое существо. Чуть закругленные вниз крылья, приспущенный «нос» и два штриха обшивки вместо хвоста. Вертикальное хвостовое «оперение» отсутствовало в принципе. Самолет был плоским, и лишь слегка скругленным по бокам. А его силуэт и вовсе напоминал сглаженный наконечник стрелы, висящий над землей на кончиках крыльев и тонкой подножке под кабиной. Ни единой щели на виду, ни одной прозрачной поверхности. Все покрывала матовая черная структура, разделенная будто рисунком, слабо отсвечивающим геометрическим ромбовидным орнаментом.

— Электромагнитный легкий истребитель сопровождения, — чуть отойдя в сторону, торжественно с гордостью представил его Джейкоб. — Сокращенно ЭЛИС. Источник энергии — наш родной термояд. Но это и все, что осталось в нем от прошлых образцов. Улучшенная система распознавания команд, полноценный дублирующий автопилот при необходимости, лучевое и аннигиляционное оружие. Адаптивная система маскировки, отражение сигналов и глушение звуковых волн. Но главная изюминка — отклоняемый вектор гравитации.

Кто-то присвистнул в строю Пилотов. Большинство изучало диковинку с немым восторгом. Лишь бывалые придирчиво оценивали новый аппарат, но и на их лицах просматривалось легкое восхищение.

— Значит, никакого реактивного движка? — вырвался все же у кого-то из бывалых вопрос.

— Нет, — Джейкоб провел ладонью по матовому «носу» корабля. — Вся тяга осуществляется за счет контролируемого поля, которое ЭЛИС создает вокруг себя при движении. Это дает ему возможность совершать более резкие маневры, вплоть до остановки на месте. Благодаря такому полю Пилот не ощущает внутри кабины перегрузок, а также самолет оказывается защищен от физического воздействия. Единственный минус у данной модели — только то, что он не приспособлен к полетам на сверхатмосферных высотах. Иными словами, ЭЛИС нужно постоянно корректироваться своим полем с земной гравитацией.

— Круто! — донеслось из строя.

— То, что надо!

— Налетаемся!

— А где же шасси? — спросил кто-то из Пилотов и остальные вслед за вопросом тут же заинтересованно притихли.

Джейкоб благодарно улыбнулся спросившему и кивнул.

— Это лучше продемонстрировать. Капитан? Обеспечьте.

Облаченный в простую свободную форму капитан бойко забрался по приставной лестнице наверх и приложил ладонь к серому колпаку. Под его рукой обшивка стала прозрачной и цельный сегмент соскользнул назад, открывая кабину. Капитан забрался в самолет и таким же легким касание закрыл за собой колпак, который тут же вновь слился с самолетом.

Последующие несколько секунд не происходило ничего, и Пилоты уже нетерпеливо переступали на месте. Хотя и понимали, что капитану нужно было время приготовиться, подключиться к бортовому компьютеру, запросить авторизацию… и прочее и прочее… Но с другой стороны, разве не должны техники вывезти самолет на открытое пространство? Ведь такое чудо вряд ли самостоятельно может выехать из ангара. Без шасси. А ведь техники так и не отправились открывать громадные двери.

И тут самолет тихо, едва слышно загудел.

Это не было похоже на рев реактивных двигателей. Не было похоже и на турбины автомобилей. Скорее, его гул был схож с ватным и густым шумом компьютерной станции. Это было не просто тихо, а ОЧЕНЬ тихо.

А потом ЭЛИС ощетинился сотнями чешуек на брюхе и с легким качем просто оторвался от пола, поднявшись на полметра выше.

Кто-то восхищенно выругался. Другой присвистнул. Разноголосье восторга раздалось со всех сторон. И словно вслед за пожеланиями Пилотов самолет взъерошился ранее прижатыми пластинками на крыльях, которые сперва показались Пилотам диковинным орнаментом, и плавно развернулся на месте, демонстрируя себя со всех сторон.

— Капитан, покажите нам, что оно умеет вытворять в небе, — счастливо улыбаясь вслед за остальными, попросил Джейкоб.

ЭЛИС иронично «клюнул» носом в знак согласия и поплыл по ангару в сторону дверей. Ожидающие этого момента техники засуетились, включили раздвижные двери, следили за крыльями самолета, чтобы тот не задел ненароком стены. Но ЭЛИС пролетел по ангару ровно и мягко, будто проехал по невидимой платформе.

Командир позвал Пилотов следом и сам направился к выходу. На улице тихого гула самолета было почти не слышно, лишь чешуйки мелко подрагивали при работе и слабо подсвечивались от источника у основания.

Когда все Пилоты вышли на взлетную площадку поглазеть на чудо техники, капитан в кабине самолета не стал долго церемониться, а сразу увеличил нижнюю тягу и взмыл как пробка вверх.

И эти движения, эти виражи, вытворяемые самолетом, были уже не элементами высшего пилотажа, а балетом. Искусным танцем в воздухе, похожем на игривое укрощение дикого зверя наездником. Когда самолет, казалось, извивался в воздухе змеей и нырял вниз, а его Пилот в последний миг пришпоривал своего зверя и отворачивал нос от земли. Казалось, что у это модели был свой характер, и характер этот проявлялся только там — высоко в небе, демонстрируя виражи за гранью возможного. И не знавшие поблажек с тягой Пилоты с трудом верили, что там, высоко над поверхностью, в маленькой кабине счастливый капитан восседает в кресле, как на тренажере, не завывая от бешеного ускорения и не впечатываясь спиной в кресло. А уж как этот самолет мог тормозить! Ни одна машина — наземная, воздушная, водоплавающая — не обладала такой минимальной инерцией, как ЭЛИС. Он просто прекращал движение вперед, как нарисованный. И это было восхитительно. Это было сверх человеческого понимания.

И впервые, глядя на чужой полет, Майрис понял, чего он хотел бы добиться на службе. За какие-то несколько секунд невероятных кульбитов он осознал, чем раньше являлись его полеты. Жалкой игрой и попыткой научить держаться в воздушной среде. Но те самолеты, и те симуляторы не давали ему понять главного — что не нужно было учиться держаться в воздухе. Нужно было учиться в нем жить. Как это мог новый самолет, казалось слившийся с воздушным потоком в единое целое. Он не прорезал его, а управлял им. Изменял поток в своем направление и нес в себе Пилота как наездника. Этот самолет был «живее» всех предыдущих, и тут Майрис поймал себя на мысли, что он готов сделать все, чтобы «приручить» его. Чтобы тот показал ему, что ощущает небесный житель в родной стихии. И Майрису не требовалось смотреть на Дэниела, чтобы догадаться, о чем думает напарник. Парень просто знал, что их мысли схожи, потому что сам он понял, что так долго пытался ему внушить друг.

Хорошая это все-таки машина, но чужая. Словно бы и для людей сделанная, слишком умная для простой техники. Вот стою я сейчас рядом с ней, глажу по матовому боку и не понимаю, что же мне в ней не нравится.

Вокруг тишина пустого ангара. Пилотов я распустил по комнатам на день изучать теорию, офицеров занял проверкой всех поступивших самолетов, а сам… А что сам? Стою рядом с грудой супернавороченного металлолома и не понимаю, что же мне в ней не нравится.

Вроде бы система интеграции привычная, скорость отзывчивости чуть выше, но это и лучше. Никаких закрытых кодов не вижу, вся программная часть у меня как на ладони, но не испытываю я к самолету доверия. Может все дело в шибко умном автопилоте?

Конструкторы, конечно, уверяли, что он активируется только при потере контакта с Пилотом, но кто его знает. Не люблю автопилоты. А то даже пожертвовал бы здоровьем и совершил пробный полет…

Вдруг мой передатчик залился нервозной трелью, отчего меня ударило током от обшивки самолета.