Золотой шар

— Убьем, куда он денется, — уверенно сказал человек.

— Если убьем — это будет нашим успехом. Впервые он подобрался так близко к «шару желаний», но мы его не подпустим.

— Ничего. Скоро мы увезем «шар». Мы сейчас работаем над созданием специальных электромагнитных контейнеров. И тогда вам всем… как это у вас говорят? А-а-а да… неповадно будет мечтать, — он засмеялся, довольный шутке.

Вождь угодливо захихикал:

— Да увозите, увозите… у нас много «шаров».

— Что, действительно? — удивился человек.

— Да еще найдется где-нибудь парочка.

— Покажешь нам потом. Мы все заберем. Америка должна быть сильной страной.

— Конечно. Без проблем. «Шары» — это такая штука, которая исполняет любые три твоих желания. — Давыдов, как грузин, поцокал языком.

Человек внимательно посмотрел на Давыдова:

— Тебя и твою семью тоже можем забрать.

— Сразу нельзя, — испугался Давыдов, — а то догадаются.

— С первой же оказией.

— Да, но надо подождать. Хотя мы души не чаем в вашей стране. Жена всю плешь проела. Хочется ей увидеть свободный мир. Баба, что с нее возьмешь?

— А ты? — поинтересовался незнакомец.

— Я тоже хочу, — признался Давыдов, — но как бы стыдно… вождь все-таки… люди смотрят…

— А ты им объясни наши преимущества!

— Так чего объяснять? Русские здесь слишком долго стояли. Водку пить учили. У вас водка-то есть?

— Есть. У нас все есть!

По лицу Давыдова было видно, что он не верит.

— Вот в этом-то все и дело, — стал поучать незнакомец. — Заразили вас.

— Чем? — испугался Давыдов.

— Есть у русских такая секретная инфекция.

— Какая?! — еще больше испугался Давыдов.

— Один раз водки выпьешь с ними, и уже не можешь отвыкнуть.

— Да, я тоже заметил, — добродушно признался Давыдов. — Тяжело было расставаться с папой-негодяем. Бросил нас, не захотел взять с собой в Россию. Мама теперь хочет отомстить.

— В этом-то все и дело. Ладно, заплатим тебе побольше!

— Вот это хорошо! — обрадовался Давыдов. — Это по-деловому. А то я эту любовь к отчизне не очень-то люблю без денег.

— А что третий?! — скрывая брезгливость, перебил его незнакомец.

— Третий самый коварный. Мы его еще не раскусили. По виду мальчишка. Я у отца таких навидался. Он может быть спецагентом. Маскируется под вчерашнего студента. Я думаю, что он фанатик из молодых патриотов.

— Да, с этим сложнее. Путинское наследие. Мы узнали. Три дня назад здесь неподалеку союзники уничтожили группу московских журналистов. Наверное, он оттуда?

— Наверное, — согласился Давыдов и шмыгнул носом. — Может, допросить?

— Нет, не надо. Операцию сорвем. Дело важнее. Если он просто журналист, то тоже неплохо. Подбросишь ему вот эти корочки ГРУ. У него, должно быть, куча родственников в столице. Мы с ними поработаем. Даже лучше. Шума будет до небес.

Незнакомец передал Давыдову красную книжку:

— Положишь ему в портмоне.

Незнакомец повернулся. Наконец-то Костя его разглядел: был он в армейской форме цвета хаки. На правом плече у него красовался нашивка с полосатым американским флагом. Подстрижен он был под «пустынного краба».

Эх, жаль автомат оставил в телеге, подумал Костя, и они, не сговариваясь, стали отползать.

— Вот сукин сын! — выругался Бараско, когда они подбежали к лифту. — Подставить нас решил! Продал америкосам! Ну ладно. У меня план есть!

— Какой? — спросил Костя.

— Потом узнаешь.

Все подводы уже были загружены. Давыдов, как заправский счетовод, пересчитывал контейнеры.

— У вас «дровосек»? — спросил он, делая пометку в журнале.

— Еще пара «вихрей», — ответил Бараско, зевая и переворачиваясь в шуршащем сене на другой бок.

— Теперь уже недолго, — сказал Давыдов. — К вечеру следующего дня приедем к Краю мира.

И действительно, весь день они тряслись в телегах. Костя уже и бежал рядом, и выспался до состояния вечного бодрствования. А Бараско, знай себе, дрых да дрых в сене между контейнерами. Где же его план? — недоумевал Костя. Мы почти доехали. У капитана спросить, что ли? Но Березин был сосредоточен и неприступен, как гора Джомолунгма. Он сидел, свесив ноги, и что-то писал в блокноте, порой бессмысленным взглядом озирая пейзажи.

Вначале ехали горами, которые постепенно сменились ковыльной степью. Становилось жарковато. Костя снял маскхалат и ехал в одной тельняшке. Бесчисленное количество раз преодолевали броды. Костя даже успевал искупаться. Давыдов приходил и смотрел на них. Но Бараско еще раньше приказал, во-первых, спрятать оружие так, чтобы оно не мозолило глаза, во-вторых, капитану ничего не говорить, а в третьих, вести себя так, словно ничего не случилось.

Возница вначале держал ушки на макушке, прислушивался к их разговорам, а потом, убедившись, что они говорят исключительно о женщинах, хабаре и еде, стал задремывать и просыпался лишь, когда надо было взмахнуть кнутом.

Степи перешли в болота. Незаметно похолодало, и Костя оделся. Началось криволесье. Куда ни глянь, везде торчали маленькие чахлые сосенки. Под ногами стелился мох. Болота белели пушицей. Все чаще колеса телеги с треском наезжали на валуны. Костя с тревогой поглядывал на контейнер с «дровосеком» — как бы не растрясся?

На берегу реки сделали привал. Давыдов пригласил их к своему костру. Наловили рыбы: хариусов и линьков, нажарили грибов. Выпили самогонки, обильно поели и легли спать. Утром — снова в путь. Костя, который имитировал сон, уснул в самом деле и проснулся, только когда его заели комары. Вечерело. Телеги двигались сквозь тайгу. Колея была старинная, выбитая колесами в скалах. Проехали пару брошенных хуторов, от которых остались одни стены, поросшие березами. В глубоких колодцах стояла кристально свежая вода. Маленькие аккуратные баньки готовы были принять желающих попариться. Смородина и малина гнулись от зрелой ягоды. Но людей не было.

Возница не знал, кто здесь жил, и на все вопросы пожимал плечами:

— А кто его знает?.. Бесы, наверное? И эти, как их, духи!

Черт его знает! Тупой он, что ли? — удивлялся Костя. Не знает родных мест. Вот тогда-то Бараско и проснулся. Спрыгнул с телеги. Размялся и принялся что-то втолковывать капитану, приговаривая:

— Пусть меня Зона сожрет, если вру!

Вначале капитан молча хмурился. Потом сказал: «Нет! Я свое отвоевал. Вот если бы бабы… по этой части я спец…» Потом тоже спрыгнул с телеги и пошел рядом с Бараско, порой восклицая: «Ах, вот в чем дело! Ебическая сила!» Бараско отвечал с достоинством: «Пусть меня Зона сожрет, если вру!» Возница, полагая, что они все еще беседую о женщинах, не обращал на них внимания.

— Значит, америкосы и сюда залезли?

— Ну да, — подтвердил Бараско. — Мы видели собственными глазами. Они нашли плохого парня и платят ему. А он пляшет под их дудку.

— Надо бы нашим сообщить, — сказал Березин.

— Как?

— Я вот тоже думаю, как?

— Где же наши вояки стоят?

— Думаю, стоят даже здесь. Не могли наши все уйти. Должны остаться дежурные.

— Вот их и надо отыскать! — сказал Бараско.

— Где Край мира? — спросил Костя, чтобы отвлечь возницу.

— Как где? — удивился возница. — Так вот он и есть, — и ткнул кнутом неопределенно куда-то вперед.

Костя недоуменно посмотрел вокруг. Лес, он и есть лес. Вечный, непролазный, дремучий, как сибирская тайга. Хорошо, хоть дорога накатана веками. А потом поднял глаза и обомлел. Стена! Гигантская! Неприступная! Ее утесы, поросшие горным стлаником, терялись в вечерних облаках. Нет, Костя не слышал о таких местах. Караван стал втягиваться в узкую долину. Дорога стала узкой-узкой. Корни вековых сосен и дубов перегораживали колею. Все чаще стали останавливаться, чтобы расчистить дорогу. Сосны сменились березами, дубы исчезли. Началась тундра. Правая сторона долины помельчала и превратилась в обрыв. Далеко внизу шумела река. Вначале Костя еще различал белые перекаты, но затем и они пропали в тумане. Острые голые пики поднимались из бездны.