Нашествие (СИ)

Перед бывшим сельсоветом, двухэтажным зданием из белого кирпича, где заседал Совет, собралась внушительная толпа, из почти сотни человек. Три десятка лошадей, принадлежавших старостам деревень и членам Совета, мирно хрумкали сено возле коновязи, Сергей не соврал, сегодня и правда был общий сбор тех, кто руководил жизнью рода. Игорь упруго соскочил с телеги, разминая затекшие мышцы, потом вклинился в толпу, кинув на ходу.

– Мужики, подождите меня здесь.

Его узнавали, кто сочувственно хлопая по спине, кто стыдливо отводя глаза. О его беде знали почти все, за годы службы он примелькался во всех уголках контролируемой территории, приходя на помощь в первые годы, когда округа кишела разнокалиберными бандами. Да и потом вооруженные подразделения выполняли полицейские функции, совмещая в себе и дознавательные и карающие функции. Да, Игоря знали многие, и многие в свое время были ему обязаны, чью-то семью он отбил от банды, уберег чью-то деревню, кому то помог устроить сына в подразделения, за кого-то ходатайствовал о снижении налогов. И вот теперь он, как и другие, оказался в беде, потеряв в один день всех.

В здание Совета Игоря пустили без лишних вопросов, зная в лицо. Игорь поздоровался с дежурным, выбритым налысо, шкафообразным парнем лет двадцати, сыном одного из членов Совета, парень, несмотря на устрашающий вид, был весьма умен и быстро продвигался по служебной лестнице. Впрочем, имея занимающего такой пост отца, немудрено быстро пойти в рост.

Зал совещаний занимал добрую половину второго этажа, Игорь в несколько прыжков преодолел два лестничных пролета, раздвинул курящих на площадке мужиков и замер в небольшой рекреации, перед массивными дубовыми дверями даже в нынешние времена тщательно выкрашенными перламутровой масляной краской. Ему требовалось успокоить дыхание, и собраться с мыслями, после того, что он скажет, реакция Совета будет вполне предсказуемой. И во чтобы то ни стало, их нужно убедить.

Он распахнул двери, стремительно войдя в тускло освещенный зал. К нему повернулось полсотни пар глаз, выражавших всю гамму эмоций, от удивления, до сочувствия. Сидящий в президиуме, возле здоровенной настенной карты района Абликов замолк на полуслове, было видно, что он не меньше остальных удивлен внезапным вторжением. Игорь не дал ему опомниться.

– Здравствуйте, Юрий Константинович, я хотел бы просить слова.

Абликов, бессменный глава рода, справился с эмоциями весьма быстро.

– Добрый день, Денисов. Присаживайся на свободное место, мы как раз обсуждаем то, что касается и тебя в том числе.

– Юрий Константинович, я в курсе темы обсуждения, но мой разговор о другом.

– И тем не менее, я бы просил не нарушать регламент, тебя мы выслушаем после принятия по настоящему первоочередных решений.

– Всю жизнь убегать не получиться, Юрий Константинович.

Зал возмущенно загудел, давно уже никто не смел возражать Абликову в таком тоне. Глава же поглядел на Денисова с неприкрытым интересом.

– У тебя есть другие предложения, Игорь?

Игорь прошел к середине прибуны и повернулся так, чтобы видеть и зал и Абликова.

– Да, Юрий Константинович. За семь лет мы привыкли к страху, привыкли настолько, что постепенно возомнили, будто угрозы нет, что нас оставили в покое и мы можем спокойно заниматься своими делами. Увы, это не так, и теперь перед нами стоит выбор, принять бой, или трусливо поджав хвосты, убраться с насиженных мест.

Зал зашумел, их открыто упрекали в трусости, в том, о чем никто не признавался даже самому себе. Игорь подождал пока стихнет шум.

– Нам не дадут спокойно жить и восстанавливать утраченное, не надейтесь! Куда бы мы не скрылись, в какие дебри и заросли не спрятались, нас найдут. Нет, не бойтесь, маленькие хутора и землянки в лесу трогать не будут, такие мы им не страшны. Но поймите, этот путь ведет к окончательной деградации! А развиться нам не дадут!

кто-то выкрикнул с места.

– Восемь лет давали, а теперь не дадут?

– Эти годы они накапливали силы! Мне кажется их не так много и их ресурсы ограничены, а Земля велика. Ничем иным не объяснить эту семилетнюю передышку. Они просто закреплялись на захваченном плацдарме и развертывали там свою промышленность. То, что ресурсы у них конечны видно и по тому, что в этих зачистках использовались наша, земная техника. Следовательно, или доставка подкреплений на нашу планету затруднена, или этих подкреплений просто нет и они вынуждены обходиться тем, что имеется!

Абликов поднялся, массивный, погрузневший за прошедшие годы.

– Игорь, что ты хочешь предложить?

Игорь подхватил со стола стакан с водой, проглотил, омывая пересохшее горло.

– Мы не должны отдавать планету без боя, Юрий Константинович.

– Абликов гулко закашлялся, в последнее время его здоровье стремительно ухудшалось.

– Денисов, о чем ты говоришь, какой бой? Где противник, которого следует бить? Чем его бить, где взять средства?

– Нужно разослать поисковые группы, войти в контакт с более удаленными анклавами, рано или поздно мы встретимся с теми, кто знает месторасположение их баз. Земные вертолеты, применяемые пришельцами в операциях, имеют радиус действия километров триста, не больше.

Абликов грузно уселся обратно в свое кресло, замер, уперев подбородок о кулак.

– Тебе думаю известно, что самый далекий от нас анклав, с которым есть связь, находиться в полутора сотнях километров от наших границ. В сторону Вологодской области лежат сплошные болота, идти через которые я запретил, слишком далеко, и не имеет смысла, края на восток и север всегда были весьма малонаселенными, и холодными, чтобы там теперь смогла процветать община. Заметь, что подвоза продуктов и топлива нынче нет. А запад ты сам ходил, пять лет тому назад.

– Да, мы прошли сто семьдесят километров, но не нашли ничего крупнее деревень с населением в десяток дворов. Но можно отправиться дальше, пришельцы всегда приходят с юга, а что такое сто семьдесят километров? Мы даже не вышли за пределы питерской области.

Зал молчал, напряженно вслушиваясь в их диалог. Абликов терпеливо продолжал задавать вопросы.

– Ну а даже если ты их найдешь, что дальше?

– Мы должны дать им бой, Юрий Константинович. Тактикой партизанской войны мы сможем кое чего достичь, и ослабить натиск на населенные районы. В любом случае, пределы сил врага мы сможем узнать лишь в прямом столкновении.

– Мы уже узнали пределы их сил, в мае девяносто пятого! Армия была уничтожена за один день!

– Не уничтожена, Юрий Константинович, товарищ полковник! Мы еще живы!

Абликов осекся, воинские звания не применялись в обиходе уже слишком давно. Игорь продолжал напирать.

– Пока у нас еще достаточно подготовленных людей и остались еще какие то боеприпасы, пока окончательно не проржавела техника, мы обязаны по крайней мере попытаться! Иначе, через два поколения, выжившие ничем не будут отличаться от обезьян, в страхе вглядывающихся в небо!

Абликов молчал, молчали и члены Совета. Молчание затянулось уже неприлично долго, Игорь с напряжением вглядывался в лица людей. Весь спектр эмоций, от страха, до негодования. Они и сами понимали его правоту, но порой признаться самому себе гораздо сложнее, чем картинно покаяться в грехах перед согражданами. Наконец Абликов прокашлялся.

– Игорь, одно я могу тебе сказать, нам не по силам сделать то, что ты предлагаешь. Сколько у нас обученных бойцов?

Сидящий в первом ряду секретарь ответил без запинки.

– Четыреста семьдесят на прошлый день. Из них на действительной службе, двести тринадцать, остальные в запасе, рассеяны по всем окрестным деревням.

Абликов склонил голову к плечу, этот жест означал у него внутреннее напряжение.

– Игорь, как видишь, даже если всех их я отправлю за тобой, это все равно останется каплей в море.

– Надо же с чего-то начать!

– К тому же, каким образом это поможет нашему выживанию? Не мифическому человечеству, а конкретно нашим людям, обязательство хранить которых, мы взвалили на свои плечи.