Культы генокрадов (ЛП)

Грузовик еретиков уже почти преодолел завал на месте рухнувшей стены. Его пилам потребовалось каких-то пару минут, чтобы расчистить путь.

— Штаб, где бронетехника? — зашипела Омазет в вокс. Отделение Карцеля уже присоединилось к ней, но даже при этом в распоряжении капитана было менее двух десятков солдат и всего несколько орудий, способных нанести врагу заметный урон. Также уцелел стабберный расчёт в Вышке-Одиннадцать, но без поддержки ни они, ни отряд Адеолы долго не протянут в бою с ордой, что ворвётся в пролом.

— Машины на подходе, капитан, — сообщила Мелье.

Финальным рывком грузовик прорвался сквозь руины и въехал во двор. Пара гигантов зашагала следом, размахивая молотами на ходу.

— Нельзя больше ждать, — решила Омазет. — Вышка-Одиннадцать? — воксировала она.

— Слышу вас, капитан, — ответил грубоватый голос.

— Толпа на тебе, Грихальва, — приказала капитан. — Ты должен их задержать.

— Да мы ими Впадину закидаем, — пообещал сержант. По отвращению, что звучало в его голосе, Адеола поняла — Алонсо сдержит слово.

Вскинув лазган, Омазет навела его на культиста в красной шинели, стоящего в кузове грузовика. Остальные солдаты последовали её примеру.

— Мы не в силах остановить эту армию, — сказала Ведьма солдатам, — но мы можем её обезглавить.

— Пустим ему кровь! — прокричала она.

Бойцы Адеолы, укрывшиеся за развалинами склада и кучами щебня, открыли огонь. Все они метили в пафосную фигуру, возвышавшуюся над кормой грузовика. Когда лазерные залпы накрыли цель со всех сторон, лидер культистов вспыхнул переливающимся сиянием, превратился в застывший силуэт, окруженный блистающим ореолом, но уцелел.

«У него какое-то отражающее поле» — догадалась Омазет. Подобное оборудование было редким и весьма дорогим. Как этот еретик его раздобыл? Но сейчас этот вопрос не имел значения, и Адеола отбросила его. Нужно было думать о том, как пробить оболочку. Такие устройства не давали абсолютной защиты, а конкретно это сейчас находилось под неслабой нагрузкой. Но, несмотря на шквал огня, вражеский командир стоял неподвижно, будто и вправду был неуязвим.

«Интересно, это проявление храбрость или слепой веры?» — подумала капитан.

Военачальник воздел клинок, и грузовик рванулся вперед, с рыком приближаясь к позиции Адеолы. Его орудия полыхнули огнем, посылая вперед град пуль. Омазет кинулась в укрытие, но солдат за её спиной рухнул вопящей грудой окровавленного мяса. Капитан хотела затащить бойца в безопасное место, но вторая очередь добила его.

— Продолжайте стрелять! — воксировала Ведьма солдатам, нажимая на спуск. — Нужно вскрыть защиту этого еретика!

Орудие сержанта Карцеля, засевшего на крыше ближайшей лачуги, окатило неприятельского вожака раскалённой плазмой. Отражающее поле засветилось и, моргнув, пропало — залпы наконец-то перегрузили щит. Следующий выстрел Омазет попал еретику точно в грудь, но не пробил ребристую кирасу. Оторвавшись от прицела, капитан заметила, что вражеский лидер смотрит прямо на неё, и в его взгляде отражается презрение самой Омазет.

«Спираль для них — не какое-то притворство, — поняла Ведьма. — Они вышли на священную войну».

А затем грузовик врезался в её баррикаду, прогрызая пилами металлические ящики и рассыпая пучки искр. Машина развернулась, поливая всё вокруг стабберными очередями, но Адеола перекатом ушла из-под огня. Поднявшись на ноги, капитан бросилась к следующему укрытию, и орудие грузовика повернулось за ней. Доверившись чутью, Омазет резко метнулась в сторону, а затем прыгнула под защиту кучи обломков.

Со сторожевой вышки донесся хриплый рёв стаббера — в схватку вступил Грихальва, превратив брешь в огневой мешок, но чудовища все равно прорывались во двор. На каждого врага, уложенного сержантом, приходились двое проскочивших внутрь. Навстречу им отовсюду сбегались гвардейцы, привлеченные взрывом или направленные из оперативного штаба. Занимая первые попавшиеся укрытия, они обстреливали тварей, пытаясь удержать их на расстоянии.

— Капитан, мне сообщили, что полковник покинул донжон, — доложила Мелье.— Он не отвечает на мои…

— Не сейчас, лейтенант! — сорвалась Адеола, вырубая связь.

Она поднялась на корточки, пытаясь вновь отыскать командира неприятелей. Грузовик уже разделался с баррикадой и мчался на Омазет. Один из гвардейцев кинул в него гранату, когда машина проносилась мимо, но лидер культистов перехватил заряд на лету и отбросил, прежде чем тот взорвался. Тут же мимо существа пронесся сгусток плазмы, и Омазет заметила, что Карцель все еще на крыше с дымящимся орудием в руках.

Одна из четвероруких тварей, ехавших в грузовике, с почти кошачьей грацией прыгнула и приземлилась на крышу позади сержанта. Карцель тут же выстрелил, снеся созданию голову, прежде чем оно успело атаковать. Когда гвардеец обернулся к грузовику, длинная игла-снаряд вонзилась ему в щеку. По-видимому, осознав, что он всё равно уже мертвец, Карцель рискнул выстрелить третий раз, и перегревшееся орудие взорвалось у него в руках, испарив сержанта во вспышке плазмы.

«Это была легкая смерть, — рассудила Омазет, заметив вытянутый игольник в руке вожака культистов. — Какой бы яд этот еретик туда не залил, он наверняка убивает мучительно».

С металлическим клацаньем мимо Адеолы прошагали три «Часовых», два из которых направились к грузовику, а последний развернулся к стене. За ними ползла уродливая туша «Старой Зажигалки», последней из тяжёлых бронемашин полка. Пока «Адская гончая» тащилась к пролому, её поврежденная башня проворачивалась туда-сюда.

«Слава Отцу Терре, — подумала Омазет. — Наконец–то!»

Тем временем на вершине смотровой вышки Грихальва водил грохочущим стаббером по короткой дуге, поливая огнём внутреннюю часть пролома. Если враги прорывались, он тут же скашивал их точной очередью, не обращая внимания на разрозненный ответный огонь. Гибриды уже карабкались по телам убитых собратьев, но это почти не замедляло их.

«Похоже, за жизнь они не держатся, — догадался сержант. — Быть может, даже стремятся к гибели…»

Помрачение наконец разошлось, и в свете горящего прометия Алонсо сумел оглядеть поле битвы с высоты птичьего полета. Он ухмыльнулся, отметив появление полковой техники. Конечно, она мало что изменила, но сейчас для Алонсо Грихальвы это было невероятно приятным зрелищем!

Один из «Часовых» устремился к пролому, паля из мультилазера в преградивших ему путь чудовищ. Два великана широко замахнулись молотами, но шагоход начал пятиться назад, оставаясь вне зоны досягаемости их оружия и продолжая атаковать. Из ближайшего укрытия к «Часовому» бросились гибриды, стреляя навскидку из автоганов. Один из них метнул самодельную гранату, но она отскочила от корпуса машины и улетела прочь.

Через секунду в поле зрения Грихальвы вкатилась «Старая Зажигалка». Сокрушив гусеницами дикаря с когтистыми клешнями, она проехала мимо «Часового». Толстый ствол пушки «Инферно» затрясся и выплюнул поток огня; орудие, вихля в разные стороны, окатывало нападавших широкой струёй пламени. Культисты толпами умирали в пылающем море — от них за считанные мгновения оставались только обугленные скелеты, однако гиганты продолжали наступать. Твари превратились в груды плавящихся костей и мяса, но подбирались всё ближе к цели.

— Назад! — выпалил Грихальва, осознавая, что уже поздно.

Кинувшись вперед, один из гигантов врезался в пушку «Адской гончей» кучей оплавленной плоти. Обхватив ствол тремя руками, урод прижался к дулу орудия и закупорил его массой горелой плоти. Башня неуклюже развернулась, придавленная весом прикипевшей к ней туши.

«Часовой» бросился наперерез второму великану и накрыл его градом выстрелов, целясь в обугленное месиво на месте головы. Другие еретики тут же прыгнули в ноги шагоходу — враги, цепляясь за опоры руками, разрывали их когтистыми лапами и костяными косами. Грихальва сметал их очередями из стаббера, но вдруг оружие бессильно щелкнуло.