Мир ведьмаков

— Так оно и есть, — сказал Исмаил. — И все же спасибо за напоминание. Будь уверен: в уклонисты я не подамся ни за какие коврижки.

— Мне всего лишь пришлось выполнить свои обязанности, которыми я не имею возможности пренебречь.

— Ну конечно, — сказал Исмаил.

Пришлось потратить еще с полминуты на приготовление необходимого заклинания. Наложив его на комп, Исмаил убедился в его действенности и вышел на улицу.

Ну вот, теперь в течение суток о прохождении процедуры контроля можно было не беспокоится. Потом, конечно, придется заклинание обновить.

Когда все это кончится? Неужели ему так и не удастся вернуться домой?

Диспетчера звали Мелинада. Пару лет назад в соответствии с требованиями моды она сделала вытяжку фигуры процентов на двадцать пять — тридцать, и теперь сидеть в стандартном кресле ей было не совсем удобно.

Впрочем, она, очевидно, прекрасно понимала, что никто ради ее удобства не станет менять стандартную, одобренную многими инструкциями мебель, и не жаловалась. В конце концов, как и всегда, неумолимая богиня моды требовала новых, все более тяжких жертв и обязывала приносить их безропотно, обещая взамен всего лишь возможность выделиться из толпы, а также призрачный шанс завладеть-таки вниманием сказочного принца, возможно, даже обитающего в одном из надоблачных домов, жить в которых, по слухам, все равно что удостоиться вознесения в рай. Ради этого можно было и потерпеть.

Проходя мимо Мелинады и машинально поглядывая на ее слишком длинные ноги, Флинн вспомнил прозвище, которым наградили вот таких, подвергшихся вытяжке фигуры женщин. Их называли «паучихами».

Гм… Что-то в этом прозвище, несомненно, было. Иначе бы оно так не запомнилось. И все-таки существовала некая странная красота этого вытянутого тела, этих невообразимо длинных и тонких ног, некая манящая прелесть лица, имеющего почти нечеловеческие пропорции…

Паучиха? Нет и еще раз нет! Скорее — сказочное создание, случайным образом оказавшееся в кресле диспетчера, сумевшее превратить свою шкурку в форменную одежду и с помощью чар внушившее всем окружающим, будто его появление не выходит за пределы нормы.

Обдумывая это, Флинн прошел в свой кабинет, большую часть которого занимали стол, удобное кресло и кокон компа. Усевшись в кресло, он почти сразу же ощутил, как все предыдущие события этого дня постепенно удаляются, становятся почти нереальными, словно он оказался в мире, не имеющем отношения к тому, в котором каждый день просыпался, пил, ел, прогуливался и просто жил, ничем, казалось, не отличаясь от других людей.

Собственно, так оно и было.

Здесь, в этом мире, ограниченном стенами его кабинета, он переставал быть обыкновенным человеком, превращался в охотника, терпеливо ожидающего появления добычи.

Он ухмыльнулся.

Охотник или… хм… паук, поджидающий появления жирной мухи? Почему бы и нет? Паук… и паучиха-диспетчер…

Забавно.

Он откинулся на спинку кресла, поднял голову и стал обозревать потолок, внимательно и с любопытством рассматривая одну за другой усеивающие его трещинки штукатурки, словно они имели хоть какую-то ценность, а не являлись всего лишь напоминанием о том, что в его кабинете давно пора провести ремонт.

Наконец очередь дошла до фиолетового, размером со шляпу пятна в одном из углов потолка, и коп попытался в очередной раз прикинуть, что послужило причиной его появления.

Кто-то этажом выше пролил некую необычных свойств жидкость, и она просочилась сквозь керволитовые перекрытия? Кто-то вошел в кабинет во время его отсутствия и брызнул на потолок фиолетовой краской? Но зачем? Кому это нужно? Хотя если подумать…

— Появился сигнал о совершаемом преступлении. Займите кокон.

А вот это — ему. Пора приступать к работе.

Он шагнул в кокон компа и, почувствовав, как его тело охватило силовое поле, позволяющее не подчиняться закону тяготения, согнул ноги, принимая позу, ставшую за многие годы привычной, несколько напоминающую ту, которую занимает зародыш в утробе матери. После этого оставалось лишь произнести короткую формулу доступа.

Флинн ее произнес и сразу же вслед за тем, как прозвучало последнее слово, превратился в ангела мщения.

Свернув на улицу Запоздалых побед, Исмаил остановился для того, чтобы прикурить сигарету.

Пряча в карман зажигалку, он подумал, что и в самом деле не был здесь уже около года.

Здание филиала банка виднелось кварталом дальше. Направляясь к нему, Исмаил едва успел уступить дорогу нескольким школьницам. Размахивая обучалками, они выскочили из какого-то переулка и пронеслись мимо него, восхищаясь внешностью нового учителя физкультуры и попутно обсуждая, чем закончилась заварушка, случившаяся в Новгороде на пятнадцатом году царствования Дмитрия, прозванного впоследствии Польским.

Исмаил, проводив девчушек взглядом, позавидовал их беззаботности, а также еще не растраченной способности беспричинно радоваться жизни. Лет тридцать назад и совсем в другом мире он тоже мог так. А сейчас уже не может. Это называется «стать взрослым». Собственно, весь процесс взросления состоит из длинной череды утрат. И первыми уходят умение получать удовольствие просто от того, что ты живешь, беззаботное доверие к людям, вера в то, что все на свете закончится хорошо, что смерть — всего лишь химера и в конце концов ее удастся обмануть. Все это исчезает под наплывом наполненных работой будней и боязни куда-то не успеть. Происходит это с кем раньше, с кем позже, но со всеми неизбежно.

Исмаил еще раз улыбнулся.

Аминь! Конец проповеди. Настало время перейти от размышлений о том, как противно устроена жизнь, к реальным делам.

Он вошел в здание филиала, предварительно натянув личину этакого отстраненного от реального мира комп-спеца. Сделать это было нетрудно. Так ли сложно слегка взъерошить волосы и придать лицу некое слегка отрешенное выражение, словно его хозяин все еще мысленно находится в коконе компа?

Скучавший неподалеку от входа секьюрет, невысокого роста, стройный и подтянутый человек лет тридцати, не удостоил его даже взглядом, поскольку как раз в этот момент объяснял какой-то клиентке, красивой девушке, одетой в сильно декольтированное платье, принципы пользования коконом компа. Девица очаровательно улыбалась и задавала наиглупейшие вопросы. Секьюрет, как и положено, млел.

Ну что ж, все верно. Пора приступать к делу.

Он прошел в дальний конец зала, к коконам банковского компа, и, прежде чем войти в один из них, не удержался, еще раз огляделся.

Нет, ему показалось. Никаких изменений в филиале с тех пор, как он был здесь в последний раз, не произошло.

Кокон встретил его стандартным для банковского ощущением настороженности. Она явственно звучала в строгом женском голосе, который попросил Исмаила назвать номер карточки госсостояния. После того как номер был сообщен, эта настороженность почти исчезла, но не до конца, словно небольшое грозовое облачко, постоянно маячащее у самого горизонта в солнечный день.

— Не могли бы вы теперь сообщить цель вашего визита? — осведомился управляющий филиалом комп.

— Небольшой заем, — ответил Исмаил.

— Какую сумму вы рассчитываете получить? — в голосе компа ощутимо прибавилось холода.

Исмаил назвал сумму недостаточно большую для того, чтобы нарваться на режим особой бдительности, но в то же время вполне солидную для того, чтобы залатать брешь в своих финансах.

— Банк может предоставить вам кредит только на стандартных условиях, — предупредил комп.

— Согласен, — промолвил Исмаил.

— Знакомы ли вы с правилами стандартного займа?

— Безусловно.

— Нет ли у вас против них каких-либо возражений?

— Нет.

— Гарантируете ли вы возврат займа и процентов в указанный, стандартный срок?

— Да.

— В таком случае деньги будут переведены на вашу карточку. В какой срок?

— Немедленно.

— Хорошо. На ту, которая находится в данный момент у вас в кармане?