Голос свободы

Даже Сальмуса, человек с железным характером, вздрагивал, когда представлял, как Смесь отразится на людях. Продукты деления урана попадают в организм с водой и пищей. Через десять часов проявятся первые симптомы. Усталость, сильная тошнота, потом несколько недель относительно хорошего самочувствия, так называемая «спящая фаза», или «живой призрак». Затем гибель клеток внутренних органов выльется в штурмовую диарею, внутреннее кровотечение, обезвоживание. Начнется бред, затем последуют кома и смерть, вызванная отказом нервной системы и кровообращения. Лечения нет, можно лишь частично снять симптомы.

Последствия операции «Водяная змея» будут проявляться долгие годы. Пострадают будущие дети: их ждут генетические отклонения, лейкемия, анемия, синдром Дауна.

К тому же, этот ареал населяет свыше четырех тысяч биологических видов. Половина из них покинет непригодную для жизни территорию. Больные и пораженные особи погибнут, гниющие радиоактивные трупы станут дополнительной угрозой людям.

Сальмуса был уверен, что операция подорвет дух американского народа. Стоит людям узнать, что случилось с их любимой рекой, у них разовьется депрессия, тревожность, паранойя, недоверие к любой внешней силе. Народные массы, живущие в неизбывном страхе, лишатся воли к жизни.

Блестящий план.

Сальмуса гордился тем, что Ким Чен Ын принял его поправки к приказу 434. Никто не смел «советовать» Блистательному Товарищу, однако всегда была возможность как бы развить идею вождя, предвосхитить его пожелания.

Сальмуса поднаторел в этом деле и мог дать фору большинству советников и подпевал Киму. Он предложил ради обеспечения целостности барьера проводить дополнительные закладки Коктейля каждые семнадцать-двадцать четыре месяца.

Подразделение оккупационной полиции будет патрулировать границу при помощи несущих вооружение дронов на мостах и в иных местах возможной переправы. Специальный отряд будет выжигать траву и лес на стратегических участках в радиусе десяти миль от реки. К тому же ветер разнесет радиоактивный пепел, обеспечив дополнительное заражение людей и территории.

Операция «Водяная змея» завершилась два месяца назад. Теперь Сальмуса наблюдал, как внизу горит огонь. Плевать, что Мускатин сгорит. Все равно там давно нет людей.

Человек может находиться в пяти милях от реки только в защитном костюме. И то не больше пяти часов. Никто не мерил, как высоко над водой поднимается радиационная стена. Одно известно наверняка: пересечь мост без усиленной защиты невозможно.

Блистательный Товарищ был бы доволен. Сальмуса завершил облет всех закладок и доложил, что все в порядке. Операция «Водяная змея» больше не требует его внимания. Можно возвращаться в штаб-квартиру ВКР в Сан-Франциско. С кривой усмешкой он подумал, что Могучую Миссисипи нельзя больше называть Великой рекой.

Теперь это Мертвая река.

Двадцать два

6.04.2026

Партизанское руководство собиралось в спальне, которую в шутку прозвали «главным штабом», на первом этаже Дома. Когда зашел Уокер, там уже сидели Бун Карлсон, Нгуен Зиап, Хоппер Ли, Уолли Коппл и Коннор Морган. Намечалось обсуждение партизанской стратегии.

– Хотели меня видеть?

– Заходи, Бен. Садись, – предложил Карлсон.

Одну стену украшала большая карта Монтроуза, другую – карта США. В обоих торчали разноцветные кнопки. Люди расположились за круглым столом. Уокер опустился на стул.

– Ну что, будем спасать мир? Какие планы?

– Бен, мы обсуждали перспективу вещания с заброшенной радиостанции. Когда вы с Келси будете готовы?

– Я бы сказал, дней через пять-шесть. А что?

– Уложитесь в четыре?

Уокер потер подбородок.

– Не знаю. Возможно. Надо спросить у Келси. Мозг нашей команды – она, я так, на подхвате. А что такое-то?

Вместо Карлсона ответил Морган.

– Десятого тут могут быть корейцы. Они заполонят весь город, как тараканы.

– Мы получили сведения, что сюда направляется тяжелое подразделение корейцев, – добавил Карлсон. – Все, что сказал пленник, подтвердилось. Монтроуз выбран целью из-за добычи сланцевой нефти. У них танки, сотен пять легкой пехоты. Сейчас в городе от пятидесяти до ста корейских солдат, итого, считай, шесть сотен врагов. У нас человек тридцать бойцов. Картина чисто как в Аламо.

– Господи, – сказал Уокер.

– Пусть приходят! – рыкнул Морган. – Я не собираюсь на жопе отсиживаться!

Карлсон не обратил на него внимания.

– Кроме нас есть и другие партизанские ячейки, но мы понятия не имеем, сколько у них людей. Нам надо установить с ними связь и скоординировать действия. Когда придут корейцы, действовать в городе станет еще труднее. Есть опасение, что мы потеряем доступ к радиостанции.

Коппл начал было говорить, но его одолел кашель. Люди обменялись озабоченными взглядами. Сержант ловил ртом воздух. Зиап протянул ему бутылку воды. Коппл сделал пару глотков, и его отпустило.

– Простите, – сказал он. – Хотел сказать, что мы высоко ценим ваше с Келси дело. Мы как-то обсуждали, что нашему движению пригодилась бы твоя способность вдохновлять людей. Ты должен выйти в эфир до того, как придут корейцы, сообщить людям о том, что творится на реке Миссисипи, и призвать слушателей в ряды партизан. Хватит отсиживаться в кустах. Хватит терпеть.

– Мы знаем, что корейцы способны отследить сигнал, – продолжил Карлсон. – Не успеете до их прихода, и со станцией можно попрощаться.

– Мы можем использовать технику Хоппера, – сказал Уокер. – До сих пор нам удавалось вести передачи из укромных мест. Последние дни я был так занят на станции, что не выходил в эфир. Сегодня можем на скорую руку сварганить передачу. До сих пор нас не поймали. Если корейцы перехватывают нас, наверное, наши перемещения сбивают их со следа.

– Ценность радиостанции – в зоне охвата. Надо сообщить всей Америке, – объяснил Карлсон.

– Понимаю. – Уокер потер подбородок. – А знаешь, рядом с радиостанцией стоит начальная школа. И она работает. Видел там детей.

– Можно использовать как прикрытие. Родители утром приводят детей, днем забирают. Школ-то в Монтроузе почти не осталось.

Уокер кивнул.

– Так и сделаем. Значит, говорите, времени у нас до десятого.

– Именно.

Уокер вздохнул.

– Пойдем тогда работать.

9.04.2026

Следующие три дня Уокер с Келси дневали и ночевали на станции.

Здание простояло заброшенным лет десять. Большую часть оборудования спалил ЭМИ. Антенна на крыше вышла из строя, и Келси пришлось смастерить новую. Запчасти надергала со старой, трудность была в том, чтобы установить ее, не привлекая внимания караульных. К счастью, радиостанция притулилась на улице Роуз-Лейн, в тупичке на окраине квартала. Начальную школу же построили недавно, аккурат в центре.

Корейцы в первую очередь контролировали центр, в пригородах почти не появлялись. Уокер с Келси решили привлечь к работе Джима и воспользоваться услугами булочницы по имени Наоми.

Чтобы не терять времени, им нужно было, чтобы кто-нибудь предупреждал их, когда в районе появляются корейские солдаты. Электромеханики партизан успели починить несколько раций. С их помощью Карлсон, Морган, Ли и Зиап держали связь с Домом, когда выходили в город. Уокер попросил себе пару раций, их быстро привели в порядок. Джим брал лоток с домашней выпечкой Наоми, якобы «на продажу», и вставал на входе в переулок. В экстренном случае он использовал рацию, спрятанную в батоне. Чтобы хитрый батон случайно не купили, его «украсили» эдакой плесенью. Карлсон увидел в плане двойную выгоду: и охрану, и небольшой доход.

Девятого числа настало время устанавливать антенну. В потолке студии прорезали дыру и приставили к ней лестницу, чтобы напрямую выбираться на крышу. Студийное оборудование уже работало. Келси впаяла пару гнезд, чтобы подключать самодельный пульт и микрофон. Уилкокс хотела бы сделать что-нибудь помощнее, чем слабенький АМ-передатчик, но по идее дирекционная антенна Яги-Уда должна добить до обоих побережий. Осталось только подключить к пульту кучу проводов. Они жутко напоминали Уокеру спагетти, и он приберег эту пугающую задачку напоследок.