Легион Фалькенберга

— Теперь посмотрим, что задумал противник, — продолжал Фалькенберг. — Он осадил губернатора в Алланспорте. Вначале мы получили приказ отправиться к нему на выручку. Мы не знаем, что они предприняли бы в ответ на это: вместо того чтобы выполнить приказ, мы разработали сложный план захвата их в ловушку. Мы предприняли начальные шаги, и что произошло? Противник предоставил нам возможность продолжать. Он ничего не стал делать. Позже мы узнали, что значительные, возможно, основные силы противника движутся на север. Очевидным препятствием для них является мистер Боннимен с его смешанной группой морских пехотинцев и ранчеро. Должен указать, что уничтожение этих ранчеро очень важно для Ассоциации. Она не только избавляется от потенциальной оппозиции своему правлению, но и делает невозможным в будущем убедить других ранчеро выступить против нее. Ассоциация становится единственным возможным правительством долины Аллана.

— Да, сэр, но почему? — спросил Дин. — Что могло заставить… почему губернатор Суэйл с ними сотрудничает?

— Пока оставим это, мистер Ноулз. Все по порядку. Обратимся к теперешней ситуации. Центурион Ардвайн отлично справился с делом: осторожно обходя Алланспорт с севера, он вызвал появление значительных сил противника. По-видимому, губернатор Суэйл убежден, что здесь занято не менее половины наших сил. Я сообщил ему, что остальную часть 501-го мы переведем с его нынешней позиции непосредственно на восток, на берег реки, где снова разделим силы: половина двинется на юг помогать мистеру Боннимену, вторая половина пойдет к городу. Губернатор признал этот план великолепным. Каково ваше мнение, мистер Слейтер?

— Никогда не слышал о большей глупости, — ответил я. — Особенно если он решил, что вы уже и так разделили свои силы! Поступив так, вы сами напроситесь на разгром — по частям.

— Совершенно верно, — согласился Фалькенберг. — Конечно, у губернатора нет военной подготовки…

— Она не нужна, чтобы понять, что план паршивый, — сказал я. — Проклятый предатель…

— Никаких обвинений, — сказал Фалькенберг. — У нас нет доказательств. На всякий случай я предполагаю, что Ассоциация получает копии всех моих распоряжений. Мне не нужно знать, как она их получает. Но запомните: пользуясь радио, учитывайте, что ваши сообщения могут перехватить.

— Да, сэр. — Дин выглядел задумчивым. — Это сокращает наши возможности связи.

— Конечно. Надеюсь, это никак не скажется. Согласно моим предположениям, противник ожидает, что я брошу свои силы на восток, к реке. Нельзя обмануть эти ожидания. Мистер Ноулз мне необходим для руководства артиллерией. Остаетесь вы, мистер Слейтер. Я хочу, чтобы вы взяли взвод и представили его как две роты. Вы будете посылать поток сообщений, как будто ведете основную часть батальона и докладываете мне в штаб, который остается в безопасности, в тылу. — Фалькенберг едва заметно улыбнулся. — Насколько мне известно, отец разделяет мнение Ирины обо мне. Ему нетрудно будет поверить, что я стараюсь держаться подальше от района активных боевых действий.

— Но что, если мне действительно понадобится передать сообщение? — спросил я.

— Вы знакомы с муштрой О'Трейди? — спросил Фалькенберг.

— Да, сэр. — О'Трейди изобрел особую форму муштры для сержантов. Нужно выполнять только те приказы, которые начинаются словами: «О'Трейди говорит…» После чего сержант разражается потоком приказов.

— Мы сыграем в эту маленькую игру, — сказал Фалькенберг. — Ваша цель — добраться до реки и продемонстрировать, что вы собираетесь напасть на Алланспорт с юга. Затем вы двинетесь прямо на юг, в сторону от города, на соединение с мистером Боннименом. И будете помогать ему защищаться, пока не будете отозваны.

— Но… Капитан, вы ведь предполагаете, что они разузнают о ваших приказах.

Он кивнул.

— Конечно, они устроят засаду. В таком тумане это будет совершенно естественным шагом с их стороны. Поскольку они считают, что с вами основные силы, они, вероятно, воспользуются теми своими силами, которые сегодня утром оставили Алланспорт. Не думаю, что они настолько глупы, чтобы рискнуть с меньшими силами.

— И мы войдем в эту ловушку, — сказал я.

— Да. С открытыми глазами, но войдете. Вы приманка, мистер Слейтер. Заберитесь туда и начинайте дергаться.

Я вспомнил строчку из старой кинокомедии. И процитировал ее. «Неважно, поймаете вы рыбу или нет; когда вы забросили приманку, она больше ни на что не годится».

— Может быть, — сказал Фалькенберг. — Может быть. Но напомню вам, что вы мешаете большим силам Ассоциации нанести удар в спину мистеру Боннимену.

— Будем мешать, пока живы…

— Да. Поэтому я хочу, чтобы вы жили как можно дольше.

— Не могу спорить с таким приказом, капитан.

У реки туман сгустился. Отряд растянулся почти на километр; под влажным белым одеялом, накрывшим долину, каждая манипула оказалась изолированной от остальных. Солдаты забавлялись: мониторы в своих докладах представлялись сержантами, а капралы — центурионами. Они продолжали непрерывно болтать по радио, а в это время два человека в штабе Фалькенберга посылали нам массу приказов, на которые мы не обращали внимания. Пока все шло легко: мы не столкнулись ни с каким сопротивлением.

— Там стена города. — Росак показал налево. Я едва разглядел в тумане темные очертания. — Мы быстро осмотримся. Хорошо, лейтенант?

— Да. Но будьте осторожны.

— Я всегда осторожен, сэр. Брейди, приведи свой взвод. Посмотрим, что там. — И они исчезли в тумане.

Казалось, прошли часы, но на самом деле Брейди вернулся через несколько минут.

— Ничего, сэр. Ничего и никого, по крайней мере вблизи стены. Может, дальше их много. У меня такое чувство.

В моих наушниках послышался голос Росака:

— Продвинулись еще на пятьдесят метров. Никаких перемен по сравнению с тем, что сказал Брейди.

— У него такое же чувство, Брейди? — спросил я.

— Да, сэр.

Я снова включил связь.

— Спасибо, Росак. Возвращайтесь к своей роте.

— Есть, сэр.

С севера доносились отдаленные звуки выстрелов. Группа Ардвайна убедительно изображала продвижение роты. Она по-прежнему переходила в городе от дома к дому. Я подумал: «Наткнулся ли он на сопротивление или продолжает изображать бой? Ведь он должен был двигаться осторожно, а теперь его люди, должно быть, стреляют во все, что движется. И поднимают очень большой шум».

— Свяжи меня с Фалькенбергом, — приказал я Хартцу.

— Да, мистер Слейтер?

— Капитан, монитор О'Трейди докладывает, что южная окраина города оставлена. Я слышу роту А на севере, но не знаю, с каким сопротивлением она столкнулась.

— С очень небольшим, мистер. На всякий случай оставьте роту в помощь роте А и продолжайте двигаться на юг. Точно в соответствии с планом. Никаких перемен. Понятно?

— Да, сэр.

— Какие-нибудь затруднения с орудиями?

— Небольшие, сэр. Дороги грязные. Трудно двигаться, но мы движемся.

— Прекрасно. Продолжайте. Конец связи.

«Вот и все», — сказал я себе. Приказал монитору окопаться сразу за пределами города и продолжать шуметь.

— Вы только что стали центурионом роты Б, — сказал я ему.

Он улыбнулся.

— Да, сэр. Оставьте их несколько для меня.

— Обязательно, Йокура. Удачи. — И я повел остальную часть своей группы по дороге. Мы растянулись длинной колонной. Туман слегка поредел. Теперь я мог видеть на двадцать метров, а дальше мир превращался в клубящуюся белую пелену.

Как безопасней всего попасть в засаду, спрашивал я себя. Самое безопасное — вообще не попадать. Но если исключить эту возможность, фактически не остается выбора. С помощью проектора в шлеме я вызвал на дорогу карту.

Первое испытание — холм сразу за городом: холм 500, в просторечии Рокпайл (Груда камней). Это действительно лабиринт огромных камней и кремнистых уступов. Он господствует над дорогой у южных ворот Алланспорта. Тот, кто владеет им, контролирует все движение в город и из города.

Если Ассоциация хочет только помешать нам двигаться на юг, именно здесь она должна будет сосредоточить свои силы. Но если ее цель — заманить весь батальон в засаду, она не станет занимать холм и устроит ловушку где-нибудь дальше. В любом случае противник не думает, что я пройду мимо холма, не взглянув на него.