Наблюдатель

– Ничего особенного не произошло. Просто твой приятель Григорий Зикунов подменил тебе задание. Насколько я понимаю, из ревности.

– Да? Ну, это ладно. Я о другом – что происходит здесь, на Маран-им? Знаете, я всего уже наслушался, и если верить хотя бы половине наговоренного, то вас надо срочно отдать под трибунал! Извините.

– Ничего, ничего, – отмахнулся Большой Жрец с понимающей улыбкой. – Этого и следовало ожидать. Меня и на Земле мало кто любит, что уж говорить про курредатов. Люди очень не хотят перемен, Давид, даже если они к лучшему. Они страшатся решать фундаментальные социальные проблемы. Говорят о них постоянно, мечтают изменить ситуацию ко всеобщему благу, а когда приходит время решения, пугаются. Хватаются за ветхие обычаи, за те самые, которые проклинали. Пусть, дескать, плохое, но свое, привычное! Поэтому я не жду благодарности ни от кого, а просто делаю дело.

Свантессен смолк, отер лицо ладонями, подумал немного и продолжил:

– Вот что, Виштальский, я буду с вами откровенен. То, что я вам скажу, является тайной, хотя, боюсь, давно уж ставшей секретом Полишинеля. Признаюсь, что мог бы задурить вам голову красивыми и благородными словесами о прогрессе и великой миссии, но вы всегда отличались умом и сообразительностью. Стали бы складывать одно с другим, соотносить один фактик с прочими и разочаровались бы во мне. Итак, – голос Свантессена обрел лекторскую тональность, – для начала совершим небольшой экскурс в историю. Приблизительно сто тысяч лет назад возникла цивилизация негуманоидов, которых мы ныне зовем Волхвами. Они оставили следы своей деятельности на сотнях планет, эскадры их кораблей бороздили просторы всей Галактики, и мы вовсе не зря пользуемся приставкой «сверх», когда говорим об их цивилизации. Пока это единственная известная нам сверхцивилизация. Надо сказать, что Волхвы оказали влияние практически на все разумные расы, с которыми мы вошли в контакт. А вспомните, с чего начался расцвет гравитехники – с находки на Авроре, где ксенологи раскопали почти целый антиграв Волхвов. Мы больше ста лет пользовались гравитаторами, но лишь перед самой войной поняли принцип их работы. И этот пример лишь самый доступный и яркий!

Так вот, Давид, планета Маран-им – это родина Волхвов. Она вся застроена их роботизованными хабитатами и мегакомплексами, гипертерминалами и производственными континуумами. Их титанические сооружения встречаются везде, в том числе на полюсах и под водами океана. Даже представить себе трудно, какие сокровища таят они в себе!

– Я предполагал нечто подобное, – пробормотал Давид, – хотя и сомневался в собственных выводах. Подождите. А курредаты кто такие? И остальные мараниты? Они-то – гуманоиды!

– Волхвы в самом буквальном смысле сотворили их и расселили по планете, когда решили покинуть ее.

– Так все-таки они ушли?

– Это очень сложный вопрос. Мараниты повторяют древние легенды о Творцах, которые якобы оставили их, но обещали вернуться. Якобы. На самом же деле всё куда сложнее. Всякой разумной расе положен предел. Ни у кого из ныне населяющих Галактику разумных нет впереди вечности – все мы рано или поздно сойдем со вселенской сцены. Весь вопрос – когда именно. Теоретически рассуждая, продолжительность существования биологических цивилизаций… таких, как у кхацкхов, например… на порядок больше, чем у технологических, таких, как наша. У кхацкхов за спиной триста, а то и четыреста тысяч лет развития, но чрезвычайно замедленного. Правда, кхацкхи достигли невероятных успехов в морально-этическом плане, настоящего духовного благоденствия. Технологии позволяют прогрессировать невероятно быстро, но дух и мысль при этом отстают, и очень заметно. Но это так, к слову. Так вот, сверхцивилизация Волхвов тоже относится к разряду технологических. Некоторые мои коллеги измышляют гипотезы о том, что Волхвы непрерывно развивались на протяжении ста пятидесяти тысяч лет, но в этом они заблуждаются. Вряд ли срок жизни этой расы превышал пятьдесят тысяч лет. Максимум – шестьдесят.

– Это что же получается, – перебил профессора Виштальский, – нам осталось существовать всего сорок тысяч лет?

– От силы. Скорее, тысяч десять. Волхвы невероятно развили технологии, они стали настоящими волшебниками, как мы говорим – богоидами. Бессмертными и всемогущими. Но выходит так, что носители разума имеют стимул к существованию лишь в процессе движения к божественной силе и всевластию над природой. Когда же они этого уровня достигают, происходит обнуление смыслов. И тогда цивилизация либо замыкается, либо деградирует, либо исчезает. Слыхали о расе гетероморфов? Живых носителей разума этого любопытного вида насчитывается порядка трех-четырех тысяч. Я как-то разрабатывал эту тему и пришел к выводу, что гетероморфы – последние представители неизвестной сверхцивилизации, выродившиеся в паразитов. Они сосуществуют с той или иной расой, принимая облик ее индивидов, а вот где их материнская планета, уже забыли. Гетероморфы не помнят даже, как они выглядели первоначально! Были ли они гуманоидами или нет – тоже неизвестно. К-хм… Я опять отвлекся.

Так вот, Давид, выслушай, что я тебе сейчас скажу. Лично я помню, откуда я родом. Я – землянин. И всегда буду работать на Землю и для Земли. «Земля прежде всего!» – вот мой девиз. И все, что я делаю на Маран-им, я делаю для землян, для моей родной доминанты. Чего я добиваюсь? Я хочу, чтобы именно земные ученые могли изучить всё, что создано здесь Волхвами. Чтобы на основе их открытий были созданы невиданные ранее машины и аппараты, приборы и материалы, и пусть все это служит нам! Нам одним! Понимаю, что меня легко поймать на проколе в логике – только что говорил о неизбежном конце цивилизации и тут же предлагает резко ускорить прогресс, дабы поскорее привести человечество к финалу! Казуистика это или нет, неважно. У нас нет выбора, Давид! Нашей планете жизненно важно прогрессировать, и поэтому земляне должны стать первыми и единственными наследниками Волхвов, всей их сверхтехники. Вспомните войну, Давид! Как тогда трудно пришлось нам. А почему? А потому что вескусиане, вторгшиеся в доминанту Земли, пользовались оружием Волхвов!

– Я не помню войну, – хмуро сказал Давид, – мне тогда два годика было всего, но мой дед и дядька погибли при штурме Вескуса, а мама до сих пор забыть не может, что творилось после вторжения.

– Ну вот! – горячо сказал Свантессен. – Вот поэтому я и работаю здесь – не хочу, чтобы мы опять отстали. Землянам жизненно важно сохранить лидерство. Пока о сокровищах Волхвов знают лишь йуругу – их еще называют сириусянами, но это не страшно, с ними мы договоримся. Тем более что они зависят от нас, поскольку сами не владеют гипертехнологиями и их корабли передвигаются со субсветовыми скоростями. А если до причин нашей работы здесь докопаются рептилоиды-таоте? Пока что они наши союзники, но соблазн самим завладеть знаниями Волхвов велик, согласитесь.

– Все это мне понятно, – кивнул Давид. – И насчет того, что всем здесь должна заправлять одна Земля, у меня тоже нет сомнений. Но как быть с маранитами?

– Вот мы и подошли к главному! – заметил Свантессен удовлетворенно. – Мне нужны верные и умелые люди, Давид. У меня хватает бойцов, но недостает головастых командиров. Я не хочу вести войну с курредатами или кочевниками Заморья! Мне нужно свести жертвы к минимуму. Вы и сами видели во время облавы – рыцари использовали станнеры. А тех, кого я объявил врагами молящихся и трудящихся, сгоняют в спецлагеря, чтобы не мешали силам прогресса. Теперь же встает куда более масштабная задача – принудить трапперов к миру, распространить по всей территории власть закона, обуздать жадных и тупых комитов, загнать в резервации дикарей, где их, по крайней мере, станут лечить настоящие врачи, а степи отдать безземельным хлеборобам и скотоводам. Если мы справимся с этой задачей, тогда абсолютное большинство маранитов будет сыто, здорово, обуто и одето, дети станут ходить в школу, старики – доживать жизнь на пенсии, в покое и почете. Не станет бездомных и голодных, нищих и неграмотных. И тогда… нет, буду честным – еще раньше! – мы приступим к решению второго действия – будем отбирать самых способных молодых людей и посылать их учиться на Землю, а здесь, на Маран-им, откроются тысячи наших баз.