Окраина. Дилогия (СИ)

Андрей ухмыльнулся:

– Давай возвращайся. Только без конфеток подслащенных. Буду рад просто так повидаться.

– Аналогично, товарищ отделенный.

* * *

Утром Алексей Валентинович, роясь в холодильнике, шмякнул на пол десяток яиц.

– Нет, вы не БеркутТомов, – сказал Генка. – Давайте вам рабочий псевдоним присвоим. Например, ЭлефантНосорогов. Тоже красиво.

– Мерси. Но я фамилию предков ценю. – Алексей Валентинович звучно раскупорил йогурт. – Ибо род мой дворянских кровей еще с XVI века.

– Слушайте, господа мещане и дворяне. – Андрей поставил чайник. – А где наша хозяйка? В конце концов, в пищеблоке надлежит поддерживать элементарный порядок. Сейчас еще Капчага прискачет, и конец камбузу.

– А что вы на меня смотрите? – Алексей Валентинович слизнул с ложки йогурт. – Я, так сказать, помог Таисии Викторовне восстановить спокойствие духа. И тела. В принципе, она особа далеко не юная и способна сама за себя полную ответственность нести.

– Она унесет, – сердито сказал Андрей. – Вы все, извиняюсь за прямоту, распустились. Буду закручивать гайки. У нас через полчаса теоретические занятия по расписанию, а завтрака еще и в проекте нет. Если Таисия забастовку объявила, то пусть прямо об этом сообщит. Алексей Валентинович, будьте любезны даму сюда препроводить. Хватит ей дрыхнуть.

– А отчего я? – растратчик удивленно приподнял брови. – Мне сходить нетрудно. Только она поймет неправильно. Таисия Викторовна, знаете ли, из каждого пустяка далеко идущие выводы делает. Знаете, что она мне вчера сказала?

– Нет, не знаем, – Андрей захлопнул холодильник. – И знать не хотим. Мы завтракать хотим. Генка, слетай. Из постели не вытряхивай, но намекни доходчиво.

Генка позвонил через три минуты. Голос у него был странный:

– Сергеич, помоему, она мертвая. И записка здесь.

Глава 5

По дороге разочарований

1115 апреля

ВВС News – «Вспышка в Триполи геморрагической лихорадки Эбола подтверждена независимыми источниками».

УНИАН – «Беспорядки в Феодосии и Бахчисарае не носили национальной окраски. Многочисленность жертв объясняется лишь возмутительно запоздалым вмешательством войск Черноморского флота РФ».

«Московский кроманьонец» – «В массовой гибели пингвинов Адели виноват Майкрософт!»

На похоронах было многолюдно. У Таисии оказалось неожиданно много родственников и знакомых. Плакала дочь – красивая пышноволосая девушка. Распоряжался бывший муж – высокий правильный мужик. Говорили прочувствованные слова. Андрей подумал, что действительно мадам Хакасова была неплохой женщиной. Не без недостатков, но кто ж без них. Приехали Сан Саныч и Наталья. Психолог обняла Андрея за шею, прошептала:

– Извини. Виновата. Очень.

– Да, не уловили мы.

Таисия оставила пространную, на двух листах, записку. Четкий аккуратный почерк. В основном умершая обращалась к детям. Команде «КП29» адресовалась другая записка, покороче. Таисия сдержанно извинялась, что оставляет коллектив без предупреждения, и выражала мнение, что рисковать жизнью ради ничтожных или преступных личностей есть грех перед богом, не меньший, чем самоубийство. Желала успехов.

Поминки справляли в парковом кафе. Вышел Андрей оттуда с облегчением. Бывший муж покойной пошел провожать, крепко пожал руку:

– Мы понимаем, работа у вас тяжелая. У Таи нервы были не очень. Видно, суждено так…

Прошли по мокрой аллее к машинам. Сан Саныч закурил:

– Андрей, как твои?

– В соответствии. Работать смогут.

– Два дня вам передышки, и вахту возобновляем. Так, Наталья?

– Что меня спрашивать? Дура я.

– А я тогда кто? – пробормотал Андрей. – Ято рядом все время был.

– Не раскисайте, – сказал Сан Саныч, бросая окурок в кусты. – На войне как на войне. Сделаем выводы и вспомним, что потери неизбежны. Андрей, принимаете под ответственность ЮгоЗапад. Там сейчас никого.

– Что?

– Я говорю – нет никого. Не вернулись. Новое Отделение раньше чем через месяц не сформируем.

– Понятно.

– Саныч, ты про Екатеринбург расскажи, – напомнила Наталья.

– Да, кстати. Там нападение было на головной офис. Нормальная такая акция, без всяких чертей, исключительно автоматы и гранаты. Уничтожили компьютеры и персонал аналитического отдела. Координаторы смогли отбиться. Потери – 43 человека. Делай выводы. Сейчас подключены ФСБ и ГРУ.

– Я как раз хотел напомнить…

– Не могу пока, – с досадой сказал Сан Саныч. – Заклинило. Штатное оружие наверху не разрешают. Ссылаются на то, что сейчас в Отделениях в основном агенты с сугубо штатской подготовкой. Готовы выделить на каждое Отделение хоть батальон охраны, но лично вам в руки стволы давать никак не можно. Специфики не понимают. Так что… Наташ, сделай вид, что не слышишь.

– Сделала, – психолог грустно улыбнулась Андрею.

Всетаки она была очень красивая.

– Так вот. – Сан Саныч потер впалую щеку. – Переходите на самообеспечение. Объяснять ничего не нужно, ты догадливый. Только с умом.

– Понял.

– Я, конечно, ничего в ваших мужских делах не понимаю, но тебе, Андрюша, похоже, пора к коллективу, – сказала Наталья.

Андрей и правда уже два раза оглядывался. Остатки коллектива сиротливо тащились сзади, не решаясь приблизиться к руководству. Генка с Мариэттой, за ними порядком принявший на грудь Алексей Валентинович.

– Пойду, – сказал Андрей. – Бутылочку джина я всетаки прикупил. Может, завернете с ревизией?

– Обязательно, – Наталья взяла Сан Саныча под руку. – Слушай, а эти там… правда, сплошь с рогами?

– Все разновидности разглядеть мы не успели, но вроде подряд рогатые.

– Обалдеть. – Начальство развернулось и бок о бок двинулось к знаменитой «девятке».

Андрей подумал, что отношения между руководством, похоже, перешли на новый уровень. И это, наверное, хорошо.

В автобусе Михалыч сказал:

– Я вот все думаю, думаю и поверить не могу. Таисия наша была из тех баб, что до сто одного года свободно дотягивают, до последнего вздоха бегают, прибавки к пенсии требуют. Как же она так?

– Нервная у нас служба, – пьяновато сказал Алексей Валентинович. – По грани ходим. Никто не виноват. Все там будем. Чего винитьсято?

Вырулили на Третье кольцо, еле ползли. Вдруг оказалось, что Мариэтта, сидящая между Генкой и начальником, едва слышно всхлипывает.

– Ты чего? – прошептал Генка.

– Да… Дурой я ее считала. Несправедливо дергала. Чего мне стоило язык попридержать?

– За ней тоже не заржавело, – напомнил Генка. – Вы шибко разные были.

– Ну и что? Ято живая. А с ней не помиришься.

– Вот ты даешь, Маня. У них же там другие проблемы.

– А мне как? Мне ж тоскливо. Вонючей идиоткой себя чувствую.

– Не сгущай, – прошептал Андрей. – Таисию куда больше собственные проблемы волновали. Перепалки с тобой скорее развлечением для покойной были. Груз она неудобный несла.

Мариэтта хлюпнула носом:

– А что с ней такое стряслось? Секрет?

– Сейчас уже, наверное, не секрет. Я, собственно, уже после смерти ее узнал.

– Давайте рассказывайте. Пусть нам уроком будет. – Мариэтта неожиданно обхватила за шею начальника и Генку.

Андрей подумал, что возражать неуместно. Да и не хочется. В салоне было тепло. Машина еле тащилась. От Мариэтты пахло чутьчуть водкой и терпкими, какимито степными духами. Андрей шепотом рассказывал. История была, что греха таить, глупая. Влюбилась Таисия Викторовна в преддверии шестого десятка. Избранник ее был немолод и занимал крайне ответственный пост. Прямым начальником сидел над Таисией. Поначалу чувство было вроде бы взаимным. Хакасова уже видела себя в новой просторной квартире, обставленной антикварной мебелью. Дачадворец, регулярные поездки в Сочи и Таиланд в мечтах тоже, понятно, присутствовали. Но както постепенно выяснилось, что мужчина мечты уходить от нелюбимой толстухижены не спешит. У него имелись обязанности перед детьми и престарелыми родителями, он не мог решиться на кардинальные перемены, у него было слабое сердце и ненормированный рабочий день. Нет, подарки в виде бриллиантиков, шуб и модных образцов бытовой техники продолжали регулярно поступать. Так тянулось и год, и два. Подвешенное состояние распространилось на две семьи – толстухажена уступать кормильца без боя не желала. В орбиту борьбы за обладание слабохарактерным мешком с деньгами оказались втянуты дети и друзья, родители и сослуживцы. Было все: гневные SMS, ругань по телефону, старомодные эпистолярные отправления, попытки шантажа, ложные вызовы «Скорой» и угроза вымышленными киллерами. О тривиальных слезах и истериках не стоит и упоминать. Все кончилось тем, что измученный объект состязания скоропалительно приобрел симпатичный домик за МКАД и предпочел терять четыре часа на дорогу, но не трепать ежедневно нервы. К тому времени зарвавшуюся Таисию собственный муж наконец попросил определиться, и она оказалась в съемной квартирке. Надо отдать должное, дезертировавший возлюбленный продолжал оплачивать жилье незадачливой претендентке в законные супруги и даже подбрасывал коекакие мелочи бытового характера. Что делать дальше, Таисия не представляла, и поэтому тупо продолжала надеяться, что любимый одумается и осознает, где его счастье. Но когда в его загородном домике завелась молодая миловидная особа без претензий на оформление отношений, Таисия не выдержала. Новая соперница работала банальной продавщицей, высшим образованием отягощена не была, ни на что не рассчитывала и исправно готовила великовозрастному любовнику вкуснейшие борщи. Жалкая, низкая, развратная особа. И он – зажиревший циничный предатель. В общем, во время одного из нечастых визитов Таисия напоила свою несбывшуюся надежду чаем, и через два часа несчастный оказался в больнице. Летальным то чаепитие не стало. Любимый мужчина лишь крепко помучился и заработал какуюто редкостную форму гепатита. Лечение осложнялось тем, что Таисия и сама не знала, какой гадостью угостила любовника. Склянка стояла в кладовке, и даже сами хозяева квартиры не помнили, что за средство там хранилось. Медицинское исследование и экспертиза следствия сей химической загадки окончательно не прояснили. Таисия же, в нервном смятении, зачемто призналась, что хотела предателя до смерти затравить.