Далекие острова. Трилогия (СИ)

   Подошел Сол, достал трубку, но закуривать не стал, просто сунул ее в уголок рта и принялся грызть мундштук. Он повесил на плечо докторскую сумку с большим красным осьминогом.

  -- Как настроение?

  -- Нормально, - ответил доктор.

  -- Вы ничего не ели за завтраком, - заметил я.

  -- Боюсь ранения в живот.

   Иногда людям начинает казаться, что именно сегодня, в этой операции они погибнут. Их охватывала паника, и они превращались в проблему для окружающих. Самое опасное при высадке это страх. Он не дает действовать. Ты можешь паниковать сколько хочешь до начала операции, но, когда придет время, ты должен быть спокоен.

  -- Плохие предчувствия?

  -- Нет, - доктор отрицательно покачал головой, - разумная предосторожность. Я пойду со вторым взводом, если Вы не возражаете.

  -- Пожалуйста.

   Остров приближался. Стал отчетливо виден темный берег, высокие холмы, покрытые лесами, отвесные скалы.

   Корабельные артиллеристы расчехлили орудие. Лейтенант Гоц, высокий и сутулый, похожий на старую хищную птицу, помахал мне рукой в белой перчатке.

   Подошел Бад, он заткнул за пояс сразу два абордажных корда.

  -- Что-то я нервничаю, - сказал он.

  -- Я тоже.

  -- Думаешь, нас что-то ждет?

  -- Не знаю.

   Бад достал папиросу, смял гильзу, первые две спички погасли, и он прикурил только с третьей попытки.

  -- Идем полным ходом.

  -- И хорошо. Быстрее начнем, быстрее закончим. Будь осторожней, у тебя самый слабый взвод.

   Бад хмурился. Обычно на войну он шел, как на праздник, но сегодня все было по-другому.

  -- Если меня убьют, присмотришь за моим сыном?

  -- Вы, что сговорились с доктором? - разозлился я, - он тоже с утра не ел, боится ранения в живот.

  -- Присмотришь? - не обращая внимание на мое замечание, переспросил он.

  -- Нет, - ответил я, - твой сын в столице, а мне туда дорога заказана. Вырастит, будет торговцем, как твой тесть, разбогатеет.

   Бад закашлялся и выбросил окурок.

  -- Морской черт. Не могу курить.

   Я хлопнул его по спине.

  -- Сам за своим сыном присмотришь.

   Десантники были на взводе. Я видел напряженные, взволнованные лица. В такие минуты, ты можешь касаться локтем стоящего рядом, но ощущать себя в полном одиночестве. Каждый готовится к смерти, как умеет.

   Офицеры Мас и Жен, были, казалось, в приподнятом настроении, они шутили и смеялись, но было видно, что на душе у них крабы скребут. Они старались походить на бывалых моряков, но я видел, что Мас все время нервно теребит пальцами шнур от револьвера, словно проверяет, не забыл ли оружие в кубрике.

   Завидным спокойствием отличался только интендант. Кос стоял на носу, в новой плащ-палатке и смотрел на Дикий остров.

  -- О чем думаете? - спросил я.

  -- Я единственный человек из всей моей многочисленной семьи, который видит этот остров собственными глазами. Я переживаю историческое событие.

  -- О нас могут написать в газетах.

  -- Вы думаете? - задумчиво спросил интендант, - а впрочем не важно. Мне будет, что рассказать. Хочу все точно запомнить, все до мельчайших деталей.

   Хал не подвел и корабль вышел точно к стоянке адмирала Толя. Я расположился на носу и смотрел в подзорную трубу, стараясь хоть что-нибудь разглядеть на берегу. Я ожидал увидеть лодки, снующих по своим делам саперов, но в бухте было безлюдно, никакого движения.

  -- По местам, - сказал я, и Бад засвистел в свисток.

   Погрузка прошла быстро и четко, десантники молча рассаживались по заранее определенным местам. Муки со своими людьми оставался на палубе. Я старался не замечать его умоляющих взглядов. Бад, Мас, Жен и Сол ушли первыми, их лодки уже на полпути к берегу. Они должны пройти широкой дугой, прочесать лес и выйти к форту с запада и востока. Когда наша лодка коснулась воды, я, по привычке, опустил правую руку за борт. Вода была теплой. Сейчас на родном острове уже затянули холодные осенние дожди и люди кутались в дождевики и не промокаемые куртки. "Великий океан, помоги" - про себя попросил я. Мы взяли на борт четырнадцать человек, половину третьего взвода и артиллеристов. Гат сидел напротив, спиной к берегу и улыбался. Казалось, что предстоящая операция его совсем не волнует. Я видел, что за ним, на носу, моринеры легли, выставив в сторону берега короткие стволы карабинов. Мы были первыми, вторая лодка, с лейтенантами Таром и Косом, шла сзади и левее.

   Я вытер мокрую ладонь о френч и достал подзорную трубу. На пристани все еще пусто. Бревна потемнели от времени, ни лодок, ни людей. Я перевел взгляд на берег. На песке никаких следов. "Они, что совсем не выходят из форта? Великий океан, надеюсь, я ошибаюсь. Может быть, сейчас дозорные уже докладывают адмиралу, и офицеры рассматривают нас в подзорные трубы", - подумал я. У меня еще оставалась надежда на то, что все в порядке.

   С неба сыпался мелкий дождик. Френч медленно намокал. Я специально не надел плащ-палатку, чтобы она не стесняла движений. Десантники гребли изо всех сил. Чем быстрее мы доберемся до берега, тем больше шансов выжить. Пока ты находишься в лодке, чувствуешь себя уязвимым, тебя может убить меткий выстрел с берега или удачно выпущенный снаряд разобьет шлюпку в щепки. Я поежился и крепче сжал карабин.

   Лодка заскребла днищем по дну, десантники выскочили в мелкую воду и вытащили ее на берег. Я выбрался одним из первых, но помогать не стал, а поднялся вверх по пологому склону, лег на влажный песок и осмотрелся. Десантники догнали меня и залегли рядом. Я оглянулся. Тар со своими людьми уже высаживались. Стояла удивительная тишина. Высокие сосны слегка покачивали кронами. Отсюда форт был не виден, но я знал, что он совсем рядом. Я скинул ранец и показал остальным "делай, как я", пойдем налегке. По встревоженному лицу Тара я понял, что происходящее ему совсем не нравится.

   Мы побежали, расходясь цепью, артиллеристы благоразумно отстали. Им в бою делать нечего, их задача добраться до орудий в форте. Выгрузить пушку с корабля, доставить ее на берег и собрать, это целая история, поэтому наше орудие мы пока оставили на судне. За соснами мелькнул деревянный частокол, показалась пустая караульная вышка. Мы опять залегли. Тар пригибаясь, подбежал ко мне и растянулся рядом. Он тяжело дышал.

  -- Засада? Ждут нас?

  -- Или ушли.

  -- Что делаем?

   Никакого движения, часовых не видно, трубы не дымят, хотя в такую сырую погоду дневальные наверняка разожгли бы печку. Ждать облавных крыльев и тянуть нельзя, если мы ввяжемся в бой, они нас поддержат.

  -- Проверяем.

   Тар с двумя моряками бросились к форту. Мы побежали следом, отпустив их не много вперед. Ноги разъезжались и вязли в глубоком песке. Я больно споткнулся о ветвистый сосновый корень и чуть не упал. Вот и укрепление. На вершине холма я заметил орудие, развернутое вглубь острова, две караульные вышки. Ворота закрыты. За высоким забором, какие-то строения, серые от дождя крыши. Мы уже почти добежали до стены, когда Тар с людьми достигли ворот. Один моряк дернул на себя створку, а второй сразу просунул в открывшуюся щель ствол карабина. В такой ситуации нервы напряжены до предела, палец сам лежит на курке и может нажать в любой момент. Выстрела не было. Я видел, что моряки с силой налегли на ворота, и они распахнулись, открыв пустой двор.

  -- За мной!

   Мы ворвались внутрь, сразу рассыпались в стороны, уходя с линии огня, и прижались к стенам. Я заскочил в ближайшее строение, выбив ногой приоткрытую дверь. Внутри было темно, пахло плесенью и запустением. Видимо, когда-то, это была казарма, двухъярусные крепко сколоченные нары, печка в углу. Я прошел здание насквозь, увидев выход с противоположной стороны. Окон было мало, когда-то они были затянуты промасленной бумагой, но сейчас зияли провалами. Все окна выходили во двор. Никого. Я распахнул вторую дверь и вышел. Десантники удивленно оглядывались.