Джонделл

— Так называется ферма?

— Нет, вся эта местность. Временами вы начинали бредить, метаться, и, называя вас по имени, мне удавалось успокоить вас. Как бы там ни было, все уже позади. Хорошее питание и отдых скоро приведут вас в норму — будете как новенький.

— Как и моя одежда?

— Откуда вам известно?

— Мальчик сказал, что вы отреставрировали ее. Не слишком ли сложное слово для ребенка?

— Он очень необычный мальчик. — Сглотнув подступивший к горлу комок, Макгар добавила: — Я не умею открыто выражать свои чувства. Возможно, дело в привычке, но, поверьте, я испытываю все эмоции в полной мере. Не все можно выразить словами. Но знайте, все, что у меня есть, все, что вы захотите, — это ваше. Ведь если бы Джонделла забрали…

— Но ведь этого не случилось, — возразил Дюмарест.

— Элрай проявил полную беспомощность. Вы не должны винить его. Он умер бы за мальчика, но…

— Но он не умеет убивать, — закончил за нее Дюмарест. — И что бы он смог сделать против трех вооруженных ножами головорезов? Разве что умереть. Но спасло бы это ребенка?

— Его спасли вы. Вы тот, кто умеет убивать? — Макгар не стала дожидаться ответа. — Нет, вы не такой. Возможно, когда-то вам приходилось убивать, но только затем, чтобы выжить. И вам знакомо насилие, я об этом догадалась по шрамам на вашем теле. Следы от ножа, Эрл, — я не могу ошибаться. Такие же я видела у гладиаторов на арене.

Да, Дюмарест сражался и убивал на потеху ревущей и жаждущей крови толпе. Он снова почувствовал запах крови, ощутил сгустившийся от ненависти воздух, увидел звериные взгляды из-под масок цивилизованности, когда якобы культурные мужчины и женщины вопили, требуя смерти. Это как очистительная клизма для деградирующей цивилизации, а для скитальца — возможность подзаработать и заслужить репутацию отъявленного головореза.

— Человек привыкает к насилию, — мягко продолжала Макгар. — Но, кроме того, Элрай рассказал о невероятной скорости, с которой вы действовали. Метнуть нож так же быстро, как иной стрелок нажимает на спуск! Послать его на двадцать футов, причем раньше, чем луч достиг вас. Да будь расстояние чуть меньше, вас даже не зацепило бы. Нет, Эрл Дюмарест, вы необыкновенный человек, и я благодарю всех богов, какие только были и есть, что вы оказались в нужном месте и в нужное время.

Хотя лицо женщины оставалось по-прежнему бесстрастным, голос выдавал ее — в нем промелькнуло несколько дрожащих ноток. Другая на ее месте уже давно бы расплакалась, хватала бы его за руки или, чего доброго, и вовсе забилась бы в истерике. Тем не менее, за ее словами пряталась более чем простая благодарность. Хотя ужас случившегося уже отступил, Макгар до сих пор была не в силах успокоиться и изгнать неотвязные мысли о том, что могло бы произойти.

Дюмарест знал, что может протянуть руку и дотронуться до нее, что стоит ему только захотеть, и она отдаст ему все, даже себя, по доброй воле. Однако вместо этого он спокойно произнес:

— Эти негодяи хотели забрать мальчика. Вам известно — почему?

Макгар глубоко, судорожно вздохнула:

— Может, ради выкупа?

— Только в том случае, если вы богаты, — сухо возразил Дюмарест. — Вы богаты?

— У нас есть ферма, кое-какие сбережения. Но у вас одного больше наличности, чем имеем все мы.

— Может, дело в собственности? Ваша ферма дорого стоит?

— На Аурелле земля дешевая. Живем мы неплохо, еды хватает — но и только.

— У вас есть враги?

— Нет. По крайней мере, я таких не знаю.

— Тем не менее кто-то, по неизвестным пока причинам, хотел выкрасть вашего ребенка. Ведь я правильно понимаю, что он ваш сын?

— Он плоть от плоти моей, — выдохнула Макгар. — Да, он мой сын.

— Эти бандиты оказались там не случайно, — задумчиво произнес Дюмарест. — Они знали, что им нужно и где искать мальчика. Элрай часто брал его с собой в город?

— Нет, не очень. В тот раз он отправился за какой-то деталью для машины и решил, что Джонделлу будет интересно прокатиться с ним. Они немного побродили по городу, поглазели на витрины, заглянули в «Кладор». Вполне обычная прогулка для мужчины с маленьким мальчиком. А потом, когда они уже направлялись к тому месту, где оставили свой рафт, на них напали эти негодяи. Должно быть, замышляли ограбление. А когда появились вы, тот, что был с лазером, понадеялся, что вы ему поверите. Может, просто предостерегал.

— Может быть.

— Скорее всего так. Зачем кому-то понадобилось похищать моего мальчика? Откуда им было знать, где найти его? Нет, это простое совпадение — иначе и быть не может.

И хотя Дюмарест сильно сомневался в этом, одно ему стало совершенно очевидно — Макгар не желала обсуждать этот вопрос с посторонним человеком. К тому же у него не было желания оказаться вовлеченным во все это. В конце концов, мальчишка не сирота. У него есть мать и, кажется, отец, хотя с этим пока не совсем ясно. Есть ферма, на которой он живет, работники, которые зависят от ее владельцев и потому обязаны защищать их жизнь и имущество. Покровительство Палаты Гильдии, как бы слабо оно ни было. И наконец, здесь, в Реладе, мальчик надежно укрыт от города.

Да, у Джонделла здесь защитников куда больше, чем когда-либо имел Дюмарест. Куда больше комфорта, спокойствия и, несомненно, любви. Эрл откинулся на подушки, словно в полудреме вспоминая те времена, которые не стоило вспоминать, когда постоянным его спутником был голод, а игрушками служили лишь камни да мусор.

— Вы устали, — сказала Макгар. — Мальчик поторопился разбудить вас, а ваша рана еще не зажила. Я пришлю вам поесть, вы отдохнете и снова будете здоровы. Стоит ли мне говорить, что вы можете оставаться у нас столько, сколько пожелаете?

— Вы очень добры.

— Не добра, а заинтересована в вас. С вами все чувствуют себя надежнее, и я… — Запнувшись, она закончила небрежным тоном: — И я, как врач, не хотела бы видеть, как мои труды пойдут прахом. Итак, вы готовы пообедать?

На обед подали отбивные — толстые, почти сырые, поджаренные на древесном угле. На гарнир яйца и несколько кусочков масла. Дюмарест ел и спал, просыпался и снова ел, жадно поглощая высокопротеиновую пищу, призванную восстановить потерянную энергию и нарастить жировой слой, который организм почти полностью израсходовал за последние несколько месяцев. Через два дня Эрл был уже на ногах. Он подолгу гулял вдоль полей, выполнял посильную физическую работу, чтобы восстановить мышечный тонус и размять сухожилия. И почти все время рядом с ним крутился Джонделл.

Одетый в темно-коричневые брюки и такую же рубашку, в грубые башмаки на маленьких ногах, он вел себя очень сдержанно, если не сказать чопорно. На шее мальчика болталось ожерелье из каких-то бусин — крупных, размером с небольшое яйцо, ярко раскрашенных. Бусины были нанизаны на кусок проволоки, между каждой бусинкой затянут тугой металлический узел. Семена, решил Дюмарест, семена какого-то экзотического растения, которые привлекли внимание и восхитили ребенка. Однако временами ему было трудно думать о Джонделле как о ребенке. Слишком уж грамотно тот говорил, слишком взрослым выглядело его поведение.

— Как вам удается каждый раз попадать топором в одно и то же место? — наблюдая, как Дюмарест колет дрова, спросил мальчик. — Когда я сам попробовал так сделать, то все время попадал в разные точки.

— Нужно целиться через топорище, — объяснил Эрл. — Через точку возле твоих рук. Другая точка — лезвие.

— А вы можете бросать топор так же метко, как нож?

Дюмарест перевел взгляд на валявшееся неподалеку бревно, взвесил в руке топор, определяя баланс, затем неожиданно сильным броском метнул его. Топор глубоко вошел в дерево.

— Как бы мне хотелось научиться делать так же, — восхищенно произнес мальчик. — Вы не могли бы поучить меня?

— Этому нельзя научить. Можно только показать, а уж все остальное зависит от тебя самого. Нужно уметь определять баланс и оценивать расстояние. Но это требует длительных тренировок.

— А ножом? Вы можете научить меня метать нож? Пользоваться им?