«Попаданец в настоящем». Чрезвычайные обстоятельства (СИ)

— Не скрою, товарищ майор, обрадовали вы меня очень сильно! Такое чувство, что воздух чище стал, даже здесь.

— Понимаю вас. Когда мразь убирают из общества, всегда улучшается атмосфера. Так что, Алексей Петрович, побеседуем? Давайте начнём с момента, когда вам позвонил Ермолаенко.

— Хорошо, товарищ майор. То его распоряжение мне сразу не понравилось. Слишком дурно оно пахло. Слишком сильно оно напоминало действия боевиков в Чечне, когда они вычисляли движение определённых людей или грузов. Со мной и армеец-прапорщик согласен был. Но и полностью игнорировать его я не мог.

— Почему не могли, Алексей Петрович? И давайте без званий. Хорошо?

— Хорошо…Игорь Васильевич…Почему не мог? Я половину своих парней не знал, тем более, что двое были из горувэдэ. Не было никакой гарантии того, что они не получили каких-то распоряжений по поводу тех людей. Меня бы сожрали потом гарантированно! И хорошо, если бы под статью не подвели, как некоторых из наших.

— Но ведь все сотрудники полиции и солдаты должны были сдать сотовые и…

— Игорь Васильевич! Ну…ну нельзя же быть таким…наивным. Извините, за мои слова, но…Мы в какой стране живём? Да прикажи завтра нашим людям иметь не более одного телефона и одной «симки», как все кинутся правдами и неправдами добывать себе новые сим-карты и дополнительные сотовые! Может какие-то молодые дурачки и послушаются, а те кто постарше и поопытнее…Нет, Игорь Васильевич. Наверняка у мужиков были и есть сотовые!

— Вы так уверенно про это говорите, что и у вас он есть, Алексей Петрович? Да я всё понимаю! Тем более, что вы правы насчёт страны нашей…Что-то мы с вами отвлеклись. Давайте вернёмся к нашему делу. Значит вы считали, что среди ваших бойцов могут быть предатели?

— Не предатели, Игорь Васильевич! Ни в коем случае не предатели!

— Ну хорошо, хорошо. Сформулирую по другому. Люди, преданные лично полковнику Ермолаенко. Так лучше?

— Да. Так лучше Игорь Васильевич, и я действительно не знал, не поступит ли подобная информация от них. А уж когда к нашему КПП вышла та компания из леса…

— Повторите ещё раз, как именно это произошло.

— В 22 часа 45 минут, сержант Семёнов, начал осмотр подходов к КПП на Северо-Западном направлении. В связи с тем, что было уже достаточно темно и в целях скрытого обнаружения возможных нарушителей режима военного положения, использовалась не прожекторная установка, а стационарный ПН [3] с УФ-прожектором [4]. В 22 часа 53 минуты, на границе наблюдения Семёнов обнаружил неизвестных обнажённых людей и подал сигнал тревоги. Неизвестные были освещены стационарным прожектором, а старший прапорщик ВДВ Фролов возглавил оперативную группу выдвинувшуюся к неизвестным. В 23 часа 15 минут, группа вернулась на пост доставив семь человек: шесть мужчин и одну женщину. Все семеро были обнажены, имели множественные ранения и ушибы различной степени тяжести. Трое мужчин имели переломы верхних конечностей, а один — раздробленный коленный сустав правой ноги. Помимо этого, у троих мужчин, двух с переломами рук и одного без тяжёлых травм, с помощью тонкой лески были перетянуты мошонки и, отдельно, половые члены. Насколько я знаю, в дальнейшем они были ампутированы для спасения жизни пострадавших. У женщины, вернее молодой девушки, из повреждений, которые можно было отнести к травмам, была обширная гематома на ягодицах и вывихнутый средний палец на правой руке. Общими у всех семерых задержанных были царапины и комариные укусы. Всё таки голыми по лесу шли. А когда по результатам экспресс-допроса выяснились причастные к такому появлению этой компании…

— Понятно. Вы сразу сообщили по команде. Правильно?

— Да, товарищ майор. Как и было в полученном накануне циркуляре. Старший прапорщик поступил так же.

— А Ермолаенко?

— Ему я доложился уже после отбытия с КПП спецгруппы, около семи утра.

— И как он отреагировал? Ругался? Угрожал? Был спокоен?

— Знаете, Игорь Васильевич, — офицер полиции на экране задумался и медленно, словно пробуя слова на вкус продолжил.

— Мне показалось, что он был подавлен…хотя нет…скорее…ему уже было всё безразлично…словно человеку, которому врачи сообщили о том, что ему остались даже не месяцы или дни жизни, и даже не часы, а минуты. Словно даже на отчаянье времени уже нет.

— Такое впечатление сложилось с самого начала разговора?

Полицейский снова задумался, а потом уверенно ответил.

— Нет. Сейчас я вспоминаю, что была небольшая пауза в разговоре, мне даже послышался звук, словно пришло сообщение в «аське». Вот после этой паузы, кстати, очень короткой, едва уловимой, Игорь Васильевич, он и стал разговаривать устало — безразлично.

Сидящий перед экраном телевизора мужчина нажал кнопку пульта, останавливая воспроизведение, и повернулся к президенту.

— Владимир Владимирович, удалось установить, что в это время, на телефон, принадлежавший жене Ермолаенко, пришло СМС сообщение из Московской области. Текст сообщения следующий: пуля, яд, верёвка. Выбор за тобой. И подписано — Судьба. Автора установить не представляется возможным — телефонный номер отправителя зарегистрирован на умершего в прошлом году алкоголика из г. Подольска. Сейчас производится поиск подобных номеров, но сами понимаете, это работа даже не на один год.

— Да уж, — президент согласно кивнул. — Встретиться бы с этой «судьбой», да поговорить…конфиденциально…Ну да ладно. Надеюсь, что сбудется эта небольшая мечта.

Президент мечтательно улыбнулся прикрыв глаза.

— Представляешь, комната, в которой чего только нет — тут тебе и иголочки разные, и клещи на любой вкус, и трансформатор тока с широчайшей регулировкой! Про стоматологические хохаряшки вообще молчу! Под рукой реанимационная бригада, а на мраморном столе… пристёгнутый широкими ремнями этот мудак!

Покосившись на улыбнувшегося сотрудника президент наклонился вперёд, словно собираясь лечь на стол и поинтересовался.

— А чему ты, собственно, улыбаешься? По большому счёту — мы в полном дерьме! У нас в органах шпионов больше, чем честных сотрудников!

Убедившись, что его слова восприняты так, как он и рассчитывал, Владимир Владимирович снова принял нормальную позу и уже спокойно продолжил.

— А что там по линии ФМС?

— А там интереснейшая информация, Владимир Владимирович. Только по настоящему интересной она стала после обращения к архивам.

— Да не тяни ты кота…Что там?

— За последние полтора месяца, несмотря на сложившуюся политическую обстановку и значительное охлаждение в наших отношениях с Германией, на территорию России въехало двадцать три тысячи немецких туристов. Причём в большинстве случаев целыми семьями, от маленьких детей, до стариков. Все они просто горели желанием побывать в Сибири, а именно — в Красноярском крае. Вчера получены максимально возможные данные о них, которые, как мне кажется, всё объясняют. Они все выходцы из ГДР.

Молча поднявшись из-за стола, Владимир Владимирович прошёлся по кабинету. Постепенно успокаиваясь постоял немного у окна, и тихо, не рассчитывая на ответ произнёс.

— Чем же это всё закончится, а?

Глава 2

— Всеволод Николаевич, разрешите обратиться с личной просьбой?

Меркулов удивлённо вскинул левую бровь и разрешающе кивнул, с интересом ожидая продолжения. И удивление и интерес руководителя госбезопасности были понятны — за годы, которые он меня знал, случаи таких просьб можно было пересчитать по пальцам рук.

— Я по поводу Мамотова, Владислав Николаевич. Никак нельзя…

— Нет, товарищ майор, — Меркулов покачал головой, а обращение по званию ясно дало понять, что с неформальностью беседы покончено. — Принятое решение изменению и обсуждению не подлежит. Из органов его не уволят, но продолжит службу он в системе исполнения наказания, причём на должности не связанной непосредственно с оперативной работой.