Байки из дворца Джаббы Хатта-8: Старые друзья (История Эфанта Мона)

— Знаю. Но если я его не остановлю, как раз ему и всыпят, Я так думаю.

— Чего? — недоверчиво спросил Барада. — Кто всыпет?

— Тессек уверяет, что за этим стоит Альянс. Он хотел, чтобы я передал это Джаббе, — скорее всего, думал прикрыть собственные махинации. Но его шутка выйдет ему боком. Из Альянса больше никто не придет, но Джабба сейчас в большей опасности, чем Тессек может себе вообразить.

— И все из-за этого ребенка и его друзей? Быть того не может.

— Может, — упрямо возразил я. — И это я тоже намерен сказать Джаббе.

— Ему это вряд ли понравится, — предупредил Барада. — Ты знаешь, какой он бывает. Если он подумает, что ты ему перечишь, то возьмет и бросит тебя сарлакку заодно с ними.

— Ладно, ладно, — сказал я. — Я мог бы просто оставить все как есть и идти спасать свою шкуру. Но я слишком многим ему обязан.

— Настолько обязан, что готов рискнуть жизнью?

— Почему бы и нет? Он однажды рискнул своей ради меня.

— Да? — с интересом спросил Барада. — И как же?

Раньше я никому об этом не рассказывал, но сейчас не видел причин таиться.

— Ну, слушай. Мы с ним когда-то были партнерами в одной маленькой операции по перевозке оружия, это было вскоре после того, как я завязал с наемной службой. Мы собирались обчистить имперский склад оружия и продать его тому, кто больше заплатит. Склад находился на луне Глакка, большом таком куске льда. Мы как раз выгружали оружие, когда явились имперские головорезы. Нас сдал один из бригады Джаббы. Кто-то успел разбежаться, остальных быстро перебили. Но мы с Джаббой дали им прикурить! Он тогда не был такой жирный, но быстрый, ловкий и сильный. Никогда не видел лучшего бойца — — кроме, может, себя самого. Значит, мы закрепились и стали отбиваться от всей той толпы. Они подошли так близко, что я буквально чувствовал их запах. По ходу дела я застрелил нескольких, которые подобрались к самому хатту. В конце концов остались только мы вдвоем — израненные, но живые. После этого нас решила добить погода. Когда наступила ночь, температура упала почти до абсолютного нуля. Я был ранен тяжелее, чем Джабба, и не так хорошо защишен от стужи, и он спас меня, закрыв своим телом. Ночь я провел не слишком приятно, но зато не превратился в ледышку. К утру он сам едва не околел. Мы спаслись с той каменюки лишь потому, что остальные из нашей бригады, которым удалось сбежать, вернулись и нашли нас.

— Чтоб мне застрелиться, — восхищенно сказал Барада. — А я-то всегда думал — почему ты все торчишь здесь, а не пойдешь искать себе работу где-нибудь еще?

— Теперь знаешь. С тех пор я плачу долг, прикрывая хатту хвост и вычисляя заговоры против него. Я отправил к ранкору и сарлакку столько дураков и подонков, что не сосчитать. Но на этот раз я не с ним.

— Все равно я думаю, что это ошибка, — сказал Барада. — По мне, ты уже сполна расплатился с боссом, причем с процентами. Ты больше ничего ему не должен.

— Все не так просто, — ответил я. — Видишь ли, я пришел к выводу, что больше не хочу во всем этом участвовать. После разговора с джедаем я как будто переродился. Словно бы ожило то, что я давно считал мертвым. — Я попытался все ему объяснить, но эта вторая причина не была еще ясна даже мне самому. — Мой народ, жители Винсио-та, — охотники и фермеры. Они живут в единении со своей землей, с природой. Они верят, что во всем живом обитает некая сила, и они поклоняются этой силе. Но я был слишком умный. Я считал, что эта простая жизнь недостойна меня. Я желал большего. Когда я подался в наемники и стал колесить по всей Галактике, я думал, что с прошлой жизнью покончено. Но она осталась внутри меня, Барада! Я понял, что не могу больше ее игнорировать. И эта «Сила» джедаев, она… не иначе как это та самая, моя сила. Я не могу просто взять и стереть все это. Не могу, и все!

Он внимательно меня выслушал, вздохнул и покачал головой.

— Извини, дружище. Мне не понять. Для меня это все равно что верпинская грамота. — Он встал. — Делай что хочешь. Но я думаю, что ты сумасшедший.

С этими словами Барада двинулся восвояси.

— Ты куда? — — крикнул я ему вдогонку.

— Работать, куда ж еще? Мы отправляемся к провалу меньше чем через час. Надеюсь, ты полетишь с нами как пассажир, а не в качестве заключенный.

Я все еще раздумывал, что мне делать, когда проснулась челядь Джаббы и приступила к загрузке баржи. Когда они сами полезли на борт, я принял решение. Я призвал всю свою храбрость и приблизился к хатту, который ехал на репуль-сорных санях к посадочному трапу, волоча за собой свою новую игрушку — — пленную женщину па длинной цепи.

— Мой старый друг, тебя что-то тревожит, — пророкотал он.

— Тревожит, Джабба, — ответил я. — Пожалуйста, не делай этого.

— Этого? — поражение переспросил он и остановил сани. — Ты имеешь в виду — — пощадить этих мерзавцев, которые посмели меня обмануть?

— Именно. Скайуокер — джедай.

Я заметил, что в этот момент женщина бросила на меня быстрый взгляд. Она с интересом прислушивалась к разговору.

— Никакой он не джедай, — заявил Биб Фортуна, который, как обычно, сшивался неподалеку.

А Салациус Крамб, восседавший на кончике хвоста Джаббы, повторил визгливым надтреснутым голоском: «Не джедай! Не джедай!» — Джабба, ты не прав, — не отступал я. — Ты должен отпустить его. Отпусти их всех.

— Мне кажется, Мон что-то замышляет, — сказал Фортуна, подозрительно косясь на меня. — Джабба, я думаю, он заодно с ними.

— Я пытаюсь спасти твою жизнь, Джабба! — возразил я. — Ты знаешь, что здесь нет никого вернее меня. Ты знаешь, что я всегда предупреждал тебя об опасности. Я могу хоть сейчас назвать тебе очередной заговор! Но все это не важно. Ни Тессек, ни Валариан, ни даже Империя — все это не важно. Важно только одно. Это нечто больше, чем все мы, Джабба. Это Великая сила.

— Нам нет дела до этой дурацкой религии! — презрительно воскликнул Фортуна. — Могучий Джабба не боится ничего, и рыцарей-джедаев тоже!

— Он прав, Эфант, — согласился хатт. — Джабба сказал свое слово. Они должны умереть.

— В таком случае… я не могу лететь с вами, — с усилием сказал я. — Я не хочу в этом участвовать.

— Так ты бросаешь мне вызов? — — проревел Джабба. — Я могу убить тебя за это.

— Я знаю.

Я твердо посмотрел ему в глаза.

— Я должен был бы тебя убить, — пророкотал хатт, — но наша давняя дружба не дает мне это сделать. Эта дружба спасает тебе жизнь, но на этом все. Я считал тебя своим искренним другом, Эфант Мон. Теперь этой дружбе конец.

— Не тебе говорить, конец или не конец, — отпарировал я. — Это мне решать. Барада прав. Я отплатил тебе долг сторицей.

— Отплатил? — повторил Джабба, и в его грохочущем голосе послышалась нотка сожаления. — Значит, для тебя это был не более чем долг. Мне очень жаль.

Я был готов поклясться, что это сожаление было искренним, как и в том, что я никогда раньше не слышал этого от хатта.

Он отвернулся от меня и поплыл на баржу; свита последовала за ним. Женщина продолжала ошеломленно смотреть на меня, пока хозяин рывком цепи не заставил ее идти за ним.

— Это был более чем долг, — произнес я, но мой тихий голос никто не услышал. — Прошай, старый друг.

Джабба и прочие исчезли внутри баржи. Следом за ними появилась свора гаморреанских стражников, пинками гнавших перед собой Скайуокера, Хэна Соло и остальных.

Когда джедай взошел на трап, меня вдруг охватила тревога. Разве у этого парня и его друзей есть хоть один шанс против головорезов Джаббы?

Должно быть, джедай уловил мои чувства, потому что в этот миг он повернул ко мне лицо и улыбнулся спокойной, уверенной улыбкой. Он как будто говорил мне: не бойся за меня.

Когда все они взошли на баржу, я задумался о том, что делать дальше. Я знал, что для меня найдется местечко в организации Валариан. Но почему-то считал, что это неправильно.

Баржа взмыла в воздух на репульсорах, подняв облако пыли. Она развернулась и поплыла вперед, быстро превратившись в точку на серо-коричневом фоне бесконечной татуинскои пустыни.