Первая война (СИ)

Сергей подал сигнал другим, и те заняли позицию по обеим сторонам от двери, где они могли обеспечить прикрытие, если бы кто-то принялся стрелять по ним, как только дверь откроется… Но дверь оказалась заперта. Он бросил взгляд на Славу. Тот вскинул автомат, он был готов завалить любого, кто окажет им сопротивление. Одним быстрым и сильным движением Серёга выбил дверь ногой и резко упал на пол, а Слава перескочил через него, и, взяв на мушку открытый дверной проем, быстро оглядел комнату.

Комната напоминала бойню. Она вся была забрызгана кровью, а на стенах виднелись сотни ямок от пуль, выпущенных автоматическим оружием. Слава и прежде доводилось видеть места, где совершались убийства, но подобного он еще не видел никогда.

— Господи! — тихо пробормотал он. Три тела лежали на полу в разных позах. Создавалось впечатление, что головорезов убили, трупы разбросали.

Полицейский, стоявшая с опущенным к ноге автоматом, молча смотрел на одно из этих тел. Он словно оцепенел. Слава подошел к нему и тоже посмотрел на труп. Головорез лежал на спине, лицо его было залито кровью, а грудь представляла сплошное кровавое месиво. Казалось, у него взорвалась грудная клетка. Сергей принялся обходить комнату, осматривая следы от выстрелов, измеряя углы и траектории полета пуль, пытаясь представить, что же тут могло произойти.

— Ахренеть! — выругался Слава, глядя на труп. Полицейский, выходя из оцепенения, вскинул на него глаза.

— Господи, что все это значит? — спросил Слава.

— Их разрезали на куски, — ответил то полицейский. — Но кто мог это сделать?

Он внимательно посмотрел на Славу, который принялся ходить по комнате, стараясь запомнить все детали, отмечая положение тел, обращая внимание на валявшиеся кругом гильзы, на сотни дырок от пуль в стенах. Он никак не мог понять, что же тут случилось, никак не мог уразуметь смысла происшедшего. Эта бойня вообще казалось ему бессмысленной. Да и от чьей руки умерли эти люди?

— Возможно, их тут кто-то поджидал, — сказал он.

— Но кто? — спросил полицейский. — Быть может, это была другая банда? Конкуренты.

— Это не их стиль, — возразил Слава, — да и куда же тогда они нах подевались?

Вопрос был уместный. Если соперничающая банда проникла в штаб «Черного копья» и устроила в нем засаду, значит, когда головорезы отступили после перестрелки на улице, те находились внутри здания. Как же в таком случае им удалось так быстро, перебить колумбийцев и выбраться? Их не видел ни один полицейский, а ведь все здание было окружено.

Слава повернулся к Генералу полиции, стоящему у двери.

— Никто не должен заходить сюда, пока не прибудут эксперты, — приказал Генерал. — Ни один человек! Порядок вам известен. Тщательно обследуйте комнату. Мне нужно знать все: положение тел, кусков стекла, траектории полета каждой пули, абсолютно все.

Слава не хотел, чтобы до прихода экспертов кто-нибудь заходил в комнату, но его опера превосходно умели делать предварительный осмотр, ничего не нарушая и оставляя картину преступления в первозданном виде, а ему хотелось как можно скорее отыскать хоть какую-нибудь зацепку. Это была загадка, а загадок он не любил. Кто мог проникнуть сюда и убить всех головорезов И как же, кто-то мог выбраться отсюда невидимым? Все казалось просто невероятным. Однако все это произошло на самом деле.

В дальнем конце комнаты Сергей изучал следы от пуль, пытаясь воссоздать картину перестрелки. Лицо его было напряжено, и выражало недоумение.

В дверях у них за спиной появился сержант, — Лейтенант, — сказал он тихо, — прибыли эксперты. — Они хотят, чтобы мы все немедленно ушли отсюда.

— Хорошо, — с раздражением проговорил Слава.

Когда они уже спускались по лестнице, Сержант и трое его людей остались стоять на страже у двери, тщательно осматривая здание.

Мэр города уже поджидал внизу на улице. Он был облачен в свой черном костюм и стоял, властно скрестив руки на груди. По бокам от него находились его шофер и телохранитель, а также еще два сотрудника — без свиты Мэр никогда не выезжал. Он не так уж давно начал заниматься политикой, это ему нравилось и казалось важным. Но он так же столько нахапал, находясь на своем посту, что ему было просто уже на все наплевать, и в городе он теперь почти не показывался, предпочитая в основном проводить за городом. Слава за это его особенно не винил. Санкт-Петербург, по его мнению, давно превратился в помойку. А сам Слава был всего лишь членом команды мусорщиков.

Раньше, думал он, я знал в лицо почти всю шпану в городе, но с недавних пор многое изменилось. Теперь нашу страну наводнили зарубежные головорезы, они прибывают на катерах или самолетах, приземляющихся на посадочных площадках где-нибудь в Тайге. Вооруженные до зубов, как террористы, они часто даже не умеют говорить по-русски. Это самое настоящее вторжение, и мы проигрываем эту войну. Члены этих группировок круты и замкнуты, они строго соблюдают конспирацию и практически невозможно выйти на них. Половина осведомителей в городе бездействует — они просто не знают, с чего начать, а те, что знали, окончили свою жизнь на мусорных свалках: трупы были так изуродованы, что жители города долго не могли прийти в себя, а опомнившись, старались больше сидеть дома и держать язык за зубами.

Но ведь кто-то же должен знать хоть что-то, продолжал размышлять Слава. Он сделает все возможное, чтобы выйти на этих подонков, узнать, кто они, а также, кто свел с ними счеты. И, самое главное, как они смогли провернуть такое дело под носом у полиции, и провернуть его так, что никто ничего не видел.

Слава с ненависть смотрел в сторону Мэра. Внимание Славы отвлек черный внедорожник остановившийся посреди улицы. Команда агентов ФСБ, одетых в обычную спортивную форму, начала выходить из него с тяжелыми чемоданами в руках. Они направились в здание. Вот тебе и мой приказ, никого не пускать в здание, пока не приедут ребята из лаборатории и не осмотрят все как следует, подумал Слава. Гребаные фээсбэшники все там затопчут! О том, чтобы сохранить место преступления в неприкосновенности, теперь можно забыть.

Слава повернулся к Генералу полиции.

— Черт побери, что это такое? — спросил он, указал дрожащим пальцем в сторону.

— Немедленно убирайтесь отсюда, — услышал в ответ. — Возвращайтесь обратно на свое рабочее место, пока я не отдал вас под суд!

Слава проводил его ледяным взглядом, затем без единого слова повернулся к своей истерзанной машине. Сергей недовольно покачал головой и подозвал Славу. Они сели в его машину и отправились в полицейский участок.

Полиции приходилось учиться на собственном горьком опыте, ибо в последние годы город превратился в зону военного беспредела.

Внутри участок выглядел точно так же, как выглядели полицейские участки в больших городах много десятилетий подряд. Полузапущенный, тесный, увешанный досками для бюллетеней с фамилиями и фотографиями находящихся в розыске, объявлениями, памятными записками, циркулярами, плакатами местного пользования, на одном из которых был изображен погибший.

Слава и Сергей миновали окно дежурной части, прошли через детектор, определяющий наличие металла и взрывчатки. Потом поднялись по лестнице и направились по коридору в кабинет капитана.

Прежде чем войти в кабинет капитана, Слава задержался, чтобы поговорить с Сергай. Это дело с фээсбэшниками никак не выходило у него из головы. Кто-то оказывает давление на начальство. Но почему? Что происходит?

— Серёг, — сказал он, — кто-то запачкался в этом деле, и я хочу знать, кто именно.

— Интересно получается, почему всю подобную работу всегда приходится выполнять именно мне?

— Потому что у тебя нюх на такие дела, — ответил Слава. — Свяжись в Главном управлении с отделом по борьбе с наркоманией. Выясни, с кем работают эти фээсбэшники.

— Слушаюсь и повинуюсь, — ответил Серега.

В кабинет он вошел, не постучав.

На одной из стенок весел телевизор с приглушенным звуком, по которому шли новости «первого канала», и Слава скорчил гримасу, увидев на одном из них физиономию своего брата Дмитрия Рудых, ведущего очередной репортаж, по которому сообщали самую последнюю информацию о том, что происходит в городе. Этот здоровенный, похожий на бульдога человек пятидесяти пяти лет перебирал какие-то бумаги. Не успел Слава и рта открыть, как капитан уже накинулся на него.