Пленники Генеллана (том II)

— Я ничего не мог поделать, старейший, — ответил Браан. — Они любопытны. Рано или поздно длинноногие сами узнали бы об этом.

— Твои предложения, вождь охотников? — спросил Кооп.

— Длинноногие прошли все испытания, разреши им войти на ночь. Утром мы отведем их к тем, кто более сведущ в деле общения.

— Да будет так, — ответил Кооп после некоторого раздумья. С нехарактерной для себя смелостью старейший сделал несколько шагов, вглядываясь во тьму. — Здесь холодно, но я хотел бы увидеть чужаков.

— Вон они идут, — сказал Джонс. Процессия подошла поближе. Свечи скупо освещали вход, отбрасывая колышущиеся жутковатые тени крылатых существ. Из тьмы вышел вождь и резко свистнул. Его помощник передал вождю шкуру, а сам исчез во мраке, откуда послышался шум крыльев. Макартур отступил, а вождь со шкурой в руках подошел к Буккари. Будучи на голову ниже женщины, он поклонился и передал ей серебристую накидку. Лейтенант с поклоном приняла подарок и тут же набросила на плечи. Мягкий мех прикрыл шею, нижнюю часть лица и спустился чуть ниже колен, надежно защищая от ветра.

— Вот видите, — прошептал Макартур, — стоило только пожаловаться на холод…

— Вы умрете от зависти, капрал, — бросила в ответ она.

— Эй, смотрите, эти ребята повыше, — сказал Джонс.

— Так они другие! — вырвалось у Буккари. Подошедшие существа, действительно, оказались повыше, чем она сама. — Помните, на рисунке было две фигуры. И это не женщины.

Процессия остановилась, не доходя несколько шагов. Один из высоких, довольно древний па вид, тихонько свистнул, и те, что несли лампы, боязливо приблизились. Вождь бесстрашно прошел между людьми и, схватив Честена за руку, вытащил вперед. При виде великана стража попятилась. Честен выглядел тоже слегка оробевшим и не поднимал головы.

— Они съедят тебя первым, Джокко, — шепнул О'Тул. Буккари толкнула его локтем.

Вождь отпустил руку Честена и что-то прощебетал, обращаясь, по-видимому, к членам делегации. Потом указал двумя руками сначала на Макартура, затем на Буккари. Старик тоже просвистел, причем довольно затейливо, и поклонился Буккари. Она ответила тем же. Церемония завершилась, процессия торжественно обошла людей и неторопливо удалилась.

— Ну, — сказала Буккари, — полагаю, мы имели честь быть представлены. Что дальше?

Вождь знаком показал, что они могут взять рюкзаки и следовать за ним.

Длинноногие оказались поздними пташками, и обитателям скал пришлось долго ждать, пока те появятся в зале. Большинство собравшихся никогда не видели чужаков, и теперь изумленно взирали, как те входят, наклонившись, чтобы не удариться о неровный потолок. Их уродливые круглые лица загорели от долгого пребывания на солнце и обветрились. Запах, распространяемый длинноногими, был просто ужасен.

Все обитатели скал, включая старейшин, поднялись со своих мест. Повисла неловкая тишина. Наконец, по знаку старейшины Коопа все сели. Сам Кооп остался стоять.

— Браан, вождь охотников, твое слово! — просвистел он.

Браан вышел вперед и коротко рассказал о том, что они узнали о чужаках. Старейшины стали задавать вопросы. Длинноногие сидели, посматривая по сторонам.

— Наши возможности ограничены, — подвел итог вождь, — если мы не найдем способ общения.

Он повернулся к садовникам, рыбакам, каменотесам и мастерам пара.

Рыбак Боол получил задание интерпретировать рисунки. Он, в свою очередь, перепоручил это мастеру пара Тоону, славящемуся ученостью. Рисунки были просты, и Тоон составил схему перевода и добавил несколько пиктограмм, которые, по его мнению, могли бы помочь в расширении базы общения.

— Мастер Боол, — обратился к старейшине Кооп. — Каково твое мнение?

— С твоего разрешения, — ответил Боол — мастер Тоон проанализировал пиктограммы и расширил их число. Я предлагаю, чтобы он непосредственно работал с нашими гостями.

Кооп одобрительно кивнул, и мастер пара Тоон, прижав к груди свои манускрипты, неуверенно направился к зловонным гигантам.

Буккари с увлечением следила за происходящим, пытаясь определить, что здесь творится.

— Посмотрите. Да не туда, на шеи этих высоких, — прошептал Джонс. — Алмазы! Рубины! А вон то, наверное, изумруды! — он уже протянул было руку, Макартур успел перехватить ее.

— Следите за своими манерами, боцман! — зашипела Буккари. Однако слова Джонса пробудили в ней вполне понятный интерес, и она принялась рассматривать ожерелья. Драгоценные камни тускло сияли в неярком свете, но их величина и огранка говорили сами за себя.

— Да, боцман, — вытягивая шею, пробормотала она. — Вы правы!

Обитателей скал, казалось, ничуть не раздражало то, с каким любопытством их разглядывают. Но тут к Буккари подошел один из высоких, и она приняла более достойную позу. Лицо подошедшего отличалось от виденных ею прежде, оно было более широкое и плоское. В руках существо держало большие переплетенные таблички.

— Ух, ну и страшен, — прошептал О'Тул. — Похож на ящерицу. А что он несет?

Приглядевшись, Буккари узнала те самые записные книжки, которые она и Хадсон использовали для пиктографического письма. Существо остановилось у низенького столика в центре зала и положило книги.

— Всем сидеть смирно, — приказала Буккари. Сама же она поднялась, подошла к столу и села, жестом пригласив существо сделать то же. Потом пододвинула к себе книгу и внимательно рассмотрела ее.

— Фантастика! — воскликнула она, не оборачиваясь. — Он взял наши пиктограммы и разработал систему наподобие стенографической.

Дверь к общению приоткрылась. Буккари улыбнулась своему собеседнику. Указав двумя руками на манускрипт, она изобразила свою радость по поводу увиденного. Для этого ей пришлось хлопнуть в ладоши и просвистеть нехитрую мелодию. Существо явно поняло: оно неуклюже похлопало в ответ своими четырехпалыми ладонями. Через несколько мгновений уже весь зал хлопал в ладоши и чирикал.

Шум стих, когда Буккари бесцеремонно протянула руку через стол и взяла пишущий прибор, представлявший из себя заостренную палочку и чернильный тампон, аккуратно втиснутый в зажим. Завладев стилом, она принялась листать манускрипт, задерживаясь только, чтобы перерисовать символы на кусочек сурового полотна. И пока лейтенант писала, ее сосед пищал и щебетал.

Хмурые облака окрасили спокойный зимний пейзаж в приглушенные тона. Темно-зеленые иголки резко контрастировали с белоснежным покровом. Плотно утоптанные дорожки петляли по всему лагерю, соединяя жилища, сторожевые посты, дровяной склад, ледник с мясом и уборные. Хадсон долго смотрел в небо, где ветер гнал серые рваные тучи, цепляющиеся за вершины укрытых снегом гор. Небольшой каньон, чуть повыше лагеря, отдавал глухим эхом, как будто ведя счет ударам топора Татума. Сам матрос ловко орудовал в качестве лесоруба — щепки разлетались на несколько метров. Поваленным деревом занимался Беппо Шмидт, обрубая сучья и ветки маленьким топориком. Нашлось дело и для Фенстермахера: с помощью тяжелого молота и чекана он колол самые крупные чурбаны.

— Еще один буран, — вздохнул Хадсон, снимая парку с ветки. Он уже вспотел и теперь боялся простудиться. Колючий холодок пробрался под свитер и неприятно пробежал по спине. — И не слабее прошлого, насколько я могу судить.

— Где… же… черт… возь… ми… они? — слова вылетали из Татума в промежутке между ударами топора.

И как бы отвечая ему, Мендоса, несший вахту на посту над пещерой, закричал:

— Патруль! Я их вижу! Возвращаются! Хадсон, мгновенно потерявший интерес к надвигающемуся бурану и даже — временно — к своему здоровью, по-капитански устремил взгляд в белое безбрежие плато. Крутом лежал снег. Лишь озеро с его тремя островками, хотя и напрочь замерзшее, кроме отдельных участков, отмечающих местонахождение горячих ключей, немного разнообразило пейзаж. Она возвращается. Наконец-то поисковая группа возвращается. Сквозь поредевшую полоску деревьев он заметил несколько темных фигур, едва оторвавшихся от близкой линии горизонта, образуемой краем плато. Хадсон закрыл глаза и прошептал благодарственную молитву.