Возмездие теленгера

– Ну вот, – с удовлетворением произнес он, проведя по Костиной руке сканером. – Ты Константин Марсов, две тысячи тридцать шестого года рождения, «мститель» номер пять тысяч сто. Маму твою звали Аллой Олеговной, отца – Юрием Ивановичем.

– Вы… вы их знали?! – вскочил Костя, и сон словно рукой сняло, голова сделалась ясной и свежей, словно он и не пил, не мешал самогон с пивом, а принимал исключительно один полезный чай.

– Лично не знал, но вы ехали в Мурманск, чтобы затеряться на периферии. Таково было задание.

У Кости тут же возникла сотня вопросов: какое задание, кто его давал, почему ехали в Мурманск? Но, как всегда, не вовремя вмешался Телепень, который страшно завидовал горожанам:

– О ком вы говорите? Кому надо мстить и зачем? По-моему, все не так уж и плохо. Жратвы у вас побольше нашей, а живете вы в каменных домах, и, наверное, у каждого по машине, а то и по две-три.

Рассуждения Дядина напоминали детские сказки о хоббитах и «Алой книге». Вот они и пригодились нам, мимоходом подумал Костя, а я их презирал.

Дядин посмотрел на Телепня уничижительным взглядом и, сжав губы, хмыкнул. Костя вдруг вспомнил, что значит быть «мстителем». Это значило служить Родине. Вот откуда у меня чувство превосходства над взрослыми, сообразил он и посмотрел на Телепня, который был совсем не таким, а примитивным в смысле предназначения, похожим на тюфяк, потому что жил по обстоятельствам и подчинялся им. А человек должен жить так, чтобы управлять этими обстоятельствами, подумал Костя. Чебот тоже в этом смысле был обычным и ничего не знал о «мстителях». В деревне тоже ничего не знали о «мстителях», так же, как и кайманы, которые только догадывались, а вот те, кто стоял за ними, знали, но и то лишь в общих чертах. Все это молнией пронеслось в голове у Кости, и он мгновенно собрался, даже живот перестал ныть.

– Ну что, вспомнил? – спросил Дядин, внимательно глядя на него своими светлыми, как льдинки, глазами.

– Вспомнил, – признался Костя, усаживаясь на место. – Только…

– Молодец, – перебил его Дядин. – Об этом поговорим позже.

Костя сообразил, что этот разговор должен произойти без посторонних, без Телепня. Тайна, однако, решил он и возгордился собой еще больше.

– Когда?

– Когда ты все поймешь.

– Что поймет? – вмешался в разговор нетерпеливый Телепень, он даже заерзал на табурете, но ничегошеньки не уразумел из странного разговора с Дядиным.

– Я вам сейчас все расскажу, – пообещал Дядин и отхлебнул чаю. – Конечно, вы не знаете истории своей великой страны – России.

У Телепня сделалось такое лицо, словно взрослые его поучали всю жизнь и это ему смертельно надоело, он с плохо скрываемым превосходством ляпнул:

– Это ж когда было?!

– Верно, – покачал головой Дядин. – Когда?! Разумеется, еще до вас, и кажется вам далеким-далеким прошлым. А на самом деле прошло всего-то двенадцать лет. Все было сделано специально, чтобы последующие поколения забыли о России, то есть о нашей родине. Такова коварная тактика нашего злейшего и вечного врага – Соединенных Штатов Америки. Они всегда говорили одно, а делали другое, протягивали нам руку, а за спиной держали кинжал. Подло улыбались и тут же плели заговоры. Самая коварная нация – англосаксы. Тысячелетиями они мечтали покорить Россию, расчленить и завладеть ее недрами. Еще бы – самая большая страна в мире, с неисчислимыми природными богатствами. Тысячелетиями они строили геополитические планы, исходя из того, что Россия – враг номер один. Но у них ничего не получалось. Не получилось, даже когда распался Советский Союз. Не получилось и позже, когда Россия вновь поднялась на ноги. Не получилось и во времена «мирового кризиса», когда прошло время большого благополучия.

– Почему? – тупо спросил Костя, мало чего понимая из помпезных, как показалось ему, речей Дядина.

Сидели бы себе дома, подумал он, ели бы попкорн и запивали виски. Нет, полезли в чужой огород.

– Потому что народ сплотился и у него было ядерное оружие. Надо было уничтожить эти два компонента. Или хотя бы один из них, или, если повезет, оба ослабить до такой степени, чтобы россияне не представляли собой угрозы, даже чисто теоретической.

– Сложно все это, – многозначительно изрек Телепень. Теперь ему льстило, что Дядин так серьезно разговаривает с ними о мировых проблемах, в деревне подобным образом рассуждать с подростками никто не спешил, даже атаман Рябой ни разу не сподобился, все больше командовал. – А что, нельзя было их первыми с помощью этого самого ядерного оружия?

– Не все так просто, мальчики мои, – вздохнул Дядин, – я, может быть, один из последних могикан, который помнит, что такое прошлая Россия, какой она была и какой могла стать. Нас убаюкивали демагогией о демократии и глобализации и твердили, что это неизбежно. Всеми этими модными штучками, которыми был заворожен мир. Навязывали нам ценности, которым впоследствии оказалась грош цена. Создали различные международные институты, которые все дудели в одну дуду: «Будьте таким, как США, и все будет хорошо». Поле политического маневра у России было крайне узким, потому что трудно и порой невозможно идти против всего мира и одновременно развивать современную экономику. И однажды нас подловили на этом с иезуитским изяществом лицемерного противника. Они заключали с нами договоры, в которых не могли быть первыми. А сами сосредоточили в своих руках львиную долю земного интеллекта и создали оружие, против которого мы оказались бессильны. Мы бы его тоже создали, но не успели. А когда они его применили, мы даже не поняли, что нас атакуют. Все началось как грипп, правда, в неурочное время – весной сорок первого.

– Разве может быть такое оружие, Захар Савельевич? – удивился Костя, которому уже не хотелось спать.

В его представлении ничего не могло быть мощнее «тулки» или «плазматрона». А ядерное оружие – это что-то сказочное и малопонятное, хотя он, конечно, о нем почитывал различные статьи – и в энциклопедии, и в старых газетах.

– Может, – заверил его Дядин, откидывая с глаз седые волосы, – все может. Оружие это было очень сложным в техническом плане и находилось на гребне науки. Его открыли, как и все великое, совершенно случайно. А создавалось оно в глубочайшей тайне, поэтому наша разведка ничего не знала об этом. Разумеется, лучшие аналитические умы догадывались и высказывали опасения, но каждый раз американцы находили такие слова, давали такие объяснения, которые рассеивали страхи политиков, и им верили. Но самое ужасное, что американцы не желали заключать договоры в этой области, и мы не понимали коренных причин их неуступчивости. Полагали, что она могла крыться в коммерческой тайне. По крайней мере, нам усиленно подсовывали эту мысль, как червя на крючке. И каждый раз мы его заглатывали, опьяненные сотрудничеством с самой демократической державой мира.

– В какой области? – спросил Телепень, который протрезвел и, завороженный глубиной суждений Дядина, незаметно для себя выхлебал весь чай, едва ли поняв половину из услышанного.

– В области военной нанотехнологии.

– Мать моя женщина! – снова воскликнул Телепень. – А такое бывает?!

– Бывает, – ответил Дядин.

– Я не знаю, что это такое, – скромно признался Костя.

– Это область науки об очень маленьких частицах.

– Хм… – высказал сомнение Телепень. – Меньше манной крупы?..

– Меньше, – заверил его Дядин, – гораздо меньше, эти частица такие маленькие, что их не видно.

– Мать моя женщина! – высказал свое презрение Телепень. – Мудрено сотворено! Зачем же они тогда нужны, если их ухватить нельзя?

– Это вопрос вопросов. Точнее говоря, это междисциплинарная область молекул ДНК и молекулярной биологии. Наши ученые обратили внимание, что из источников информации враз исчезли все упоминания об этом сегменте нанотехнологий. А это было признаком того, что наши потенциальные враги что-то затеяли. Отголоски этого мы, разумеется, получали. Речь, скорее всего, шла о мутациях ДНК с использованием белков-ускорителей, что значительно ускоряло процесс создания «нановирусов» с очень узким воздействием, рассчитанным только на какую-то одну нацию, в данном случае – на восточных славян. На поляков, на украинцев и на все восточные страны, даже на немцев. Американцам было на всех глубоко наплевать. Чем меньше конкурентов, тем лучше. Достаточно было вдохнуть этот «нановирус», и ты умирал почти мгновенно. Таким образом была уничтожена вся наша армия и военно-морской флот. Нет, конечно, пока суд да дело, пока разбирались, что к чему, пока определялись с противником, враг-то был невидим. А когда разобрались, мы, конечно, успели положить НАТО в окрестных странах, мы даже нанесли ядерный удар по Америке, но он был слишком слабый, чтобы уничтожить их на корню. И мы проиграли.