Солнечная казнь (СИ)

Сколько они продержаться в случае гибели Фактории? Вот в чем вопрос. Понятное дело, сразу после того как Фактория прикажет долго жить, к Солнечной Казни будет отправлена спасательная экспедиция. Хотя слово «карательная» лучше подходит. Но со всеми бюрократическими проволочками, плюс центральное руководство будет считать, что на Казни нет выживших людей, ждать спасателей можно не раньше, чем через пару недель. Если конечно не будет принято решение законсервировать базу на неопределенный срок.

Марк знал, что в Фактории велись какие-то секретные исследования особенностей местной флоры и фауны, это было как-то связано с разработкой нового класса вооружения. Так что можно было надеяться, что никто не станет жертвовать столь дорогим и сверхсекретным проектом. Но две недели не шутка. Тут надо не просто продержаться, а выстоять.

Положим, с питанием и водоснабжением можно разобраться. В пищу вполне пойдут местные обитатели животного мира. Нюхали, пробовали, знаем. Воду можно синтезировать. Правда для этого придется вернуться к базе. Самое сложное будет синтез кислорода, но и его хватит на пару недель. А вот с морально-духовным уровнем бойцов и гражданских будет полный абзац. Как только просочится информация, что базе пришел конец, начнется такая паника, что «живые позавидуют мертвым». Тут придется жестко наводить порядок.

Военных он под ноготь прижмет. Все-таки одновременно с тактикой, стратегией и умением ходить строем, им прививали инстинктивное доверие к старшему по званию. С гражданскими придется повозиться. Нужно найти лидера, к чьему голосу они будут прислушиваться. Пожалуй, их можно сплотить вокруг Макса Белокость и чужаков. Они смогут создать надежную опору для гражданских. В отряде Марка Блума их правда не так много, но даже двое паникеров могут наделать массу проблем, если их вовремя не образумить, или уж на худой случай не пристрелить.

Марк подвел для себя промежуточный итог и обозначил список первостатейных задач. Разведывательная вылазка к Фактории стояла на первом месте. Только надо дождаться возвращения группы от места крушения даль-перевозчика. Надеяться на то что после катастрофы в местных варварских условиях удастся подлатать корыто, очень глупо. Но вот даль-связь могла уцелеть. Или одна из орбитальных капсул. Правда она снабжена только маршевыми двигателями, на таких далеко не улетишь, но можно попробовать переставить даль-двигатель с корабля на челнок, если он конечно уцелел. Так что вариантов много. А ведь давно известно, главное загрузить мозг и руки четко поставленными задачами и подкрепить этот фундамент раствором надежды, тогда и на глупости времени не хватит.

Выстроив для себя приоритеты, Марк немного успокоился. Достал из походного шкафчика с красноречивой надписью «Осторожно! Документы!» бутылку дешевого коньяка (другого в такую даль и не возят) и один стакан. Налив до краев, Марк с удовольствием выпил и занюхал рукавом форменной куртки, пропитанной ароматом машинного масла и потом. В голове порядком прояснилось. Откинувшись на спинку кресла и закинув ноги на стол, Марк Блум закрыл глаза и попытался справиться с накатившими воспоминаниями.

Марк Блум давно не любил оставаться один. В последние три года для него это было тяжким испытанием. В голову постоянно лезла какая-то хрень, тянуло напиться, да подебоширить. Если со вторым он худо-бедно справлялся, то вот с первым пунктом давно перестал бороться. Только на Солнечной Казни он взял себя в руки, да изрядно сбавил обороты алкоголя в собственной крови.

А ведь как все хорошо начиналось. Блестящий выпускник Тарлийской Военной Академии, провинция Клен. Хорошее распределение. Что может быть лучше элитного космодесантного полка «Черные Волки», прекрасно зарекомендовавшего себя еще сто лет назад при зачистки наркокартеля на планете Ушаков, блистательно проведенная полковником Алексом Тайсом. Легендарное время, легендарный герой. Когда Марк Блум узнал о распределении, он прыгал от счастья до потолка.

Через некоторое время Марк понял, как он жестоко ошибался. Служба его радовала, только вот не нравились командиры, отличавшиеся изрядным самодурством. А Марк Блум помимо того что слыл своенравным и неуживчивым, еще и отличался болезненным чувством справедливости, что для военного вообще самоубийственная черта характера. Раз десять за конфликты с вышестоящими командирами Марк попадал на гауптвахту.

Теперь то он понимал, что надо было терпеть и идти вперед по служебной лестнице, чтобы менять систему изнутри, дипломатично, по-хитрому. А тогда казалось что открыв глаза идиоту, по ошибке надевшему капитанские погоны, на то что он идиот, мир тут же изменится и дурак поумнеет.

Ага. Как же. Разбежался.

От позорного пинка под зад из полка его спасло только начало военной компании на границе с Индской империей. Их полк целиком перебросили восстанавливать порядок на оккупированных планетах Таршиал и Говоров. Только сначала их нужно было отбить у противника.

Марк Блум прошел всю таршиальскую компанию, геройствовал, за что получил наградные знаки, изрядно поумнел, хотя продолжал вести себя резко и заносчиво с начальством. За это и поплатился. По окончании таршиальской компании злопамятные командиры списали героя в запас с мизерной пенсией и негласным штампом на лбу «профнепрегоден».

Марк Блум воевал с бюрократами в погонах, пытался бороться за свои права, только все тщетно. Как бы в насмешку за все его хождения по инстанциям, Марку Блуму вручили очередную награду «За храбрость». Правда в удостоверении была приписка «посмертно». Чиновники извинились, исправили наградной лист. А вот осадок у Марк остался на всю жизнь. Бороться он перестал.

Тогда и началась его черная полоса в жизни. Марк Блум поселился на планете Мэй, на боевые купил себе маленький домик и ферму, но сильно запил. И спился бы в конец, его спасло чудо. По сети Марка нашел бывший наставник по боевой и специальной подготовке в Тарлийской Академии Иван Никифорович Саулов. Он подбирал для корпорации «Рубикон» персонал для подразделения «Охраны и сопутствующих функций», по сути настоящая корпоративная армия. В последнее время такими мини-армиями обзаводились все мало-мальски крупные компании. Иван Саулов предложил Марку Блуму хороший контракт с крепкой суммой вознаграждения. Было о чем подумать. И Марк согласился. К тому же фермерская жизнь ему уже встала костью в горле, да и перспектива допиться до белой горячки маячила на горизонте.

С тех пор Марк работает на «Рубикон». Почти сразу же после учебки его вместе с Иваном Сауловым направили на Солнечную Казнь. Жаловаться не на что. Интересная служба. Хорошие деньги. Только вот иногда накатывала ностальгия, что хоть в петлю лезь. В такие минуты Марк Блум пытался представить, что было бы с ним, если бы он остался в «Черных Волках». А о похождениях бывшего своего полка он кропотливо собирал информацию, так что мог пофантазировать вволю.

Марк Блум открыл глаза. Хватит слезы пускать по бесцельно загубленной карьере военного. Он и сейчас погоны носит, пускай и не Древа Независимости, но тоже весомое украшение на форме. Да и в переплет они угодили серьезный. Надо сосредоточиться на текущих задачах. Вот вернется с Казни, можно будет и повспоминать о прошлом, да помечтать «что если». А сейчас пора заняться лагерем и муштрой. Чем больше солдат занят делом, тем меньше у него остается времени на опасные мысли. Военная мудрость.

Марк Блум наполнил фужер коньяком. Выпил залпом, занюхал рукавом и поднялся из-за стола. Он уже надевал шлем, когда над лагерем раздались сирены боевой тревоги, загудели разряжаемые излучатели.

«Это что еще за хрень?» - подумал Марк Блум, встревожившись на шутку.

И тут же получил ответ по «разгоннику» от рядового Кожевникова, доложившего обстановку:

«У нас прорыв периметра. Солнечники лезут отовсюду. И другие твари. Пока сдерживаем натиск, но их слишком много. Что нам делать, командир? Ждем приказа!»

Марк Блум почувствовал, как к горлу подступила тошнота. Приступ тут же прошел. Нехороший знак. Что на солнечников нашло. Столько лет прожили в мире и дружбе и тут такой резкий поворот курса политики. Обезьяньих какашек они что ли обожрались, или грибов каких галлюциногенных. Чего это вдруг игольчатым пришло в голову выкопать топор войны. Но делать нечего. Они сами напросились.