Волчонок

Он знал, он совершенно точно знал, что сейчас надо из последних возможностей тянуть время. Вот-вот кто-то разбудит дроков, и тогда весь этот ужас кончится. Дроки быстренько наведут порядок на этом острове, на который их по несчастливой случайности занесло. Они все расставят по своим местам.

Дроки. Вот только, кто их разбудит, если почти все ящеры погибли? Возможно, даже все. Нет, кажется, прежде чем его захватили в плен, несколько, и в том числе Аркас, успели выбраться из пылающего оврага и ушли прочь. К несчастью, они ушли не в ту сторону, в которой находилась спасательная капсула, а в противоположную. И если учесть, что бандиты притащили его именно к ней… В общем, даже если это не было галлюцинацией, то спасшиеся ящеры ему ничем помочь не смогут. А если пригрезилось…

— Говори, как тебя зовут? Отвечай!

Главный распорядитель молчал.

О чем можно разговаривать с бандитами, только и жаждущими ворваться на его корабль? Какие бы обещания они сейчас ни давали, стоит им поддаться, как все будет забыто и его корабль будет разграблен. При этом жизнь свою, пусть даже ценой предательства, он спасти не сможет. Так какая разница? Если он уже погиб, то зачем нужно тащить за собой остальных?

— Хорошо, раз ты упорствуешь, мы применим к тебе особые методы воздействия.

Кажется, этот мерзавец зловеще улыбнулся.

Что за система у этих хомоподобных чуть что скалить зубы? Вот попробуй эти оскалы точно пойми. В то время как звук удовольствия никогда не спутаешь со звуком гнева или вдруг пришедших в голову блестящих мыслей. Причем набор звуков гораздо выразительнее и богаче, чем все эти усмешки, ухмылки и разные виды улыбок.

Звуки…

Главному распорядителю сейчас очень хотелось издать один звук, длинный, словно грузовой корабль ардирейцев, и очень, очень жалобный. Звук крайнего ужаса и мольбы о пощаде.

Толку-то от этого? Как будто он способен разжалобить хоть кого-то из находящихся перед капсулой.

— У нас есть методы разговорить кого угодно. У нас в этом большой опыт. Понимаешь?

Острие оружия Моргана выписало перед глазами Главного распорядителя замысловатую кривую. Такой намек мог понять и слабоумный.

Пытки.

Страшная штука, на цивилизованных планетах недопустимая, а здесь явно считавшаяся чем-то обыденным. Причем возьмутся за него те, кто не имеет ни малейшего понятия о строении его тела, расположении нервных узлов. Таким образом, действовать они будут наугад.

Главному распорядителю стало дурно.

Какие там пытки? Это просто будет зверское убийство, предотвратить которое нет никакой возможности. Или есть? Дать предводителю бандитов то, что он так хочет получить?

Нет и еще раз — нет.

И все-таки, вдруг они не понимают, что делают?

— Вы не сможете меня пытать, — сообщил Главный распорядитель. — Вы не знаете, как я устроен.

— Тем хуже для тебя. Ты не находишь?

Понимают, гады. И только что он пошел у них на поводу, заговорив. А если один раз заговорил, то второй раз они обязательно заставят тебя это сделать.

Скверно-то как. Ой, скверно.

— Что вы сделаете с теми, кто находится на корабле?

— Мы? Ничего особенного. Мы не причиним им ни малейшего вреда.

— Ты врешь.

— Как можно? — возразил предводитель бандитов. — Я говорю правду, чистейшую, словно вода, только что прошедшая очистительную установку.

— И все-таки…

— У меня есть средства убедить тебя в своей искренности.

— Такие же, как те, которыми ты намеревался заставить меня говорить?

— Примерно. А разве они плохи?

— Чудовище.

Главный распорядитель чувствовал себя зверьком, попавшим в ловушку. Он четко осознавал, куда все идет и чем неизбежно закончится. Вот только если бы осознание происходящего могло помочь в подобной ситуации.

Что же делать?

Морган снова показал зубы.

— Никаких угроз. Я имел в виду совершенно другое. Всего лишь хотел сказать, что, заговорив со мной, ты ничего не потерял, а только приобрел. Мы можем беседовать, и ты избавился от опасности неожиданно лишиться, например, одной из своих конечностей. Почему бы не продолжать действовать в том же духе?

— И тогда…

— Все останутся довольны. Никто не пострадает.

— Какие ты можешь дать гарантии?

— Мое слово. Разве этого мало?

Главный распорядитель взглянул на Моргана и издал короткий, отрывистый, с легким дребезжанием, звук. На его родной планете таким звуком встречали особей, прославившихся среди соплеменников нечестностью.

О чем предводитель бандитов, конечно, знать не мог.

Он стоял перед Главным распорядителем, показывал все зубы и ждал ответа. Причем было совершенно понятно, что ответ этот может быть только одним. Любой другой закончится болью и смертью.

И тут до Главного распорядителя дошло.

Все, оказывается, изменилось. Сменились условия выбора. Если до того, как он заговорил, можно было еще рассчитывать просто умереть, не отдав бандитам свой корабль, то теперь все по-другому.

Он умрет неизбежно, но, чтобы это случилось без мук, надо не только отдать корабль, но еще и пройти через целую серию унижений, то есть потерять еще и свою честь.

И тут Главный распорядитель мысленно проклял и симбиот, и охватившую его совсем недавно жажду власти, толкнувшую его на необдуманные поступки. Пусть, пусть этот симбиот останется на планете-свалке, пусть, если даже еще не погиб, умрет здесь или достанется одному из самых жалких и ничтожных аборигенов, тому, кто не имеет никаких шансов покинуть планету, а значит, и воспользоваться им.

— Что-то ты слишком долго думаешь. Не пора ли начать отвечать?

В самом деле…

Главный распорядитель подумал, что делать выбор и тянуть время там, где этого выбора фактически нет, не имеет смысла. А он лично никогда не любил бессмысленных действий, старался их не совершать, не тратить на них время. Раз так…

42

— Думаю, это кто-то нам знакомый. Тебе так не кажется? — спросил Антон.

— Еще как кажется, — согласился с ним Дядюшка-волк. — Наши знакомые ящеры, в количестве трех штук. Удрали с поля боя. Причем, обрати внимание, не бегут без оглядки, не зная куда, лишь бы подальше от драки, при этом здорово рискуя напороться на неприятности. Нет, они уходят по-умному, выбирая дорогу, с оглядкой, на случай, если их кто-то надумает преследовать.

Волчонок пожал плечами:

— Если они бегут, это еще не является потерей достоинства. Как я понял, их дело совсем тухлое. Командир у них ничего в военном искусстве не понимает.

— Он явно попал в командиры случайно.

— Случайно. Вот еще один любопытный вопрос. Если эти ящеры такие умные, то почему бегут прочь от своего «летающего дерева»?

— Хороший вопрос, — подтвердил Дядюшка-волк. — Такой, что на него можно даже попытаться найти ответ. Ну-ка надень. Тебе это пригодится.

Вытащив из кармана такую же, какая была у него на голове, коробочку универсального переводчика, очевидно, взятую у одного из убитых ящеров, он протянул ее Антону. После этого Дядюшка-волк слегка привстал и, высунувшись из-за дерева, негромко сказал ящерам, как раз в тот момент оказавшимся от него в нескольких шагах:

— Торопитесь? Не желаете ли переговорить?

И замер.

Антон подумал, что он поступил верно. Больше всего в таких ситуациях пугают резкие движения. По крайней мере, людей. А вот ящеры… молодцы. Они правильно отреагировали на ситуацию.

Не задавая лишних вопросов, остатки отряда небожителей двинулись к ним, молча обошли дерево и присели рядом с Дядюшкой и Волчонком. Ящеры сидели точь-в-точь, как это делали древние птицы-курицы в одном старинном кино.

Окинув беглецов внимательным взглядом, Антон признал в одном из них Аркаса. Уцелел-таки… И правильно сделал. Настоящий профи.

— Куда бежим? — поинтересовался Волчонок.

Вместо ответа Аркас слегка привстал и еще раз посмотрел в ту сторону, откуда они появились. Наверняка проверял, нет ли за ними погони.