Шаман. Орбитальный драйв. Звезды кормят тьму (СИ)

Мальчишка улыбался, и солнце светило сквозь него.

- Привет. – Сказал Яр. Как всегда, когда начиналась настоящая работа, его захватила волна абсолютной сосредоточенности, устойчивого равновесия на тонкой грани между заинтересованностью в деле и равнодушным ожиданием результата. – Тебе не скучно здесь?

Мальчишка качнул головой.

- Здесь не скучно. Здесь спокойно.

Яр рассматривал собеседника. Вот значит, как выглядел Данька в его тринадцать лет. В его безумные тринадцать лет. Похищение, гипноз и медикаментозное промывание мозгов. А потом – оранжевый барак тюремной колонии на фронтирной планете. Для самых отъявленных малолетних убийц. Понимает ли он…

- Как ты думаешь – тот, от кого ты ушел, действительно убил всех тех, в убийстве кого его обвиняют?

Мальчишка пожал плечами.

- Нет, конечно. Он убил нескольких, но потом. Здесь. В тюрьме. Другого выхода не было.

По тому, как мальчишка проговорил это нарочито нейтральным тоном, Яр понял, что это та самая петля, с которой надо начинать распутывать весь клубок.

- Думаешь, он имел право?

Мальчишка опять улыбнулся.

- Вопрос выживания.

- Ты поэтому не ушел от него тогда? Потому что у него просто не было другого выхода?

- Нет.

Мальчишка рассматривал Яра прозрачными глазами и словно подбирал нужные слова.

- Я хотел уйти. Но удержался.

- …До того как началось всё вот это?..

Яр обвел широким жестом раскрытой ладони дымящиеся развалины бараков и покачивающиеся на легком весеннем ветерке истерзанные трупы на ветках.

- Да.

- Почему же ты ушел именно сейчас, а не тогда?

Яр нарочито задавал самые очевидные вопросы. Так было надо.

Мальчишка… Часть души, фрагмент личности Данилы, этот живой сгусток его энергии, застрявший в далёком прошлом, в чёрном от копоти, запекшейся крови и человеческой злобы застенке детства… Он должен был, прежде всего, сам понять причину, по которой остался здесь. Только тогда появится надежда, что он изменит своё первоначальное решение.

- Я же сказал, – в голосе мальчишки появилось раздражение, – это был вопрос выживания. Ты не понимаешь?!

- Объясни. – Попросил Яр со спокойным упрямством.

Солнечный луч скрылся за тучами, и Яру показалось, что он видит, как фиолетовой синевой снегового облака налились темные глаза мальчишки на дереве.

- Ты не понимаешь?!

- Объясни.

На бледных губах мальчишки снова расцвела улыбка. Улыбка, в которой не было ни веселья, ни радости.

- Те, кого он убивал раньше… тут, в тюрьме – это было… ненамеренно. Всё, что происходило до этого…

- …Бунта?..

- Да. А потом всё изменилось.

Мальчишка замолчал.

Яр ждал.

- В основном оружие оставалось у охраны… – проговорил-пробормотал мальчишка. – Во время бунта заключенные захватили несколько бластеров, но… – И повторил. – В основном оружие оставалось у охраны…

И снова молчание.

- Ему надо было настроить себя на то, чтобы убивать сразу. Настроить себя на убийство. Он не мог. – Мальчишка слабо улыбнулся. – Несмотря на всё его каратэ.

- Чтобы стать воином, надо сначала умереть самому.

Собеседник кивнул.

- Что-то вроде того.

- И тогда ты решил уйти.

Мальчишка кивнул снова. И пояснил:

- Пока я был с ним, он помнил каждого, кому причинил зло. Даже тех, кто этого заслуживал. С таким подходом он не выжил бы здесь.

- И когда начался бунт…

- Да. Я ушёл. И это ему помогло. Он победил и остался жив.

Яр рассматривал мальчишку, ожидая момента, когда вдохновение подскажет ему нужные слова.

- Ты прав. Ты помог ему выжить. Он прошел через ад и вырвался на свободу.

Мальчишка слабо улыбнулся.

- И именно поэтому, – продолжил Яр, – я прошу тебя вернуться к нему.

- Зачем?

В голосе мальчишки не было ни капли враждебности. Только усталое удивление.

- Ему плохо без тебя. Ты часть мозаики. Элемент системы. Тот элемент, без которого вся система не работает, так как надо.

Мальчишка молчал.

- Ты можешь ставить условия, на которых вернешься и будешь оставаться.

- Любые?

Яр, помедлив, ответил:

- Да. Любые.

Мальчишка кивнул и принялся говорить.

Яр внимательно слушал его, а когда под деревьями, с висящими на них мертвецами, снова стало тихо, Яр протянул руку и раскрыл ладонь.

Мальчишка кивнул и спрыгнул вниз, стремительно уменьшаясь.

До размеров котенка.

До размеров игрушечного солдатика.

До размеров песчинки.

4

Вернувшись, Яр вздрогнул от холода.

Обычно теплое скальное дерево шаманского посоха сейчас было ледяным. Холод пронзал руку до локтя.

Данила, уронив голову, с закрытым глазами сидел у догорающего костра. С неба Альса равнодушно лился звездный свет. Яр разжал левый кулак и, подойдя к Даниле, коснулся пальцами его лба. И услышал одобрительное рычание цхара.

Всё было сделано как надо. И всё же что-то было не так.

5

С первыми звуками шелеста-перестука шаманского посоха Яра, Данила словно рухнул в пропасть, полную почти осязаемой плотной темноты.

А потом темнота вокруг вспыхнула нестерпимо ярким светом и ад, который он так хотел бы забыть, упал на глаза красно-черной завесой, словно старая бабушкина шаль. Мозг взорвался от криков боли, взвизгов бластеров, грохота рушащихся стен и треска пламени.

Это продолжалось бесконечно долго, но кончилось в одно мгновение.

…Он стоял посреди кают-компании орденского крейсера. Здесь не было ничего целого, даже столешница большого круглого стола была разломана на несколько частей, а негорючий пластик стенных панелей был в дырах и подпалинах от бластерных выстрелов.

И тела. Трупы в силовой броне с вывернутыми руками и расколотыми прозрачными забралами устилали почти весь пол.

Он помнил это место. И он помнил, кто это сделал.

Десять лет назад малый орденский крейсер, в кают-компании которого Данила оказался сейчас, стоял в ангаре ремонтной базы на Ленте-5. Он угнал этот корабль, и после штурма орденского пансиона-тюрьмы «Путь истинный» вывез на нем девушек-заключенных. Это был один из несколько случаев в его жизни убийцы на госслужбе, которые хоть сколько-то оттеняли кровь и грязь «политически целесообразных акций», совершаемых во имя императора и империи.

Но он никогда и никому не рассказывал о том, в какую цену ему обошелся этот крейсер. Тогда он попал в засаду. Заполнивший кают-компанию взвод орденского спецназа в силовой броне против него, одного, без брони, без бластера, с древней огнестрельной железкой в руке.

Шансов не было. Именно тогда всё и произошло.

Мир остановился, время замерло и появился тот, чей голос он не один раз слышал на Ленте-5, голос в голове Данилы, голос, который предлагал жестокие, но спасительные варианты действий, голос, который он ненавидел и без которого не выбрался бы оттуда живым – Голос. Принимая образы людей, которых он знал, любил и ненавидел, и скользя между вскинувшими оружие и замершими словно мошки в янтаре спецназовцами, голос предложил сделку… Сделку согласившись на которую Данила самым невероятным образом вышел из той засады победителем…

- …да, победителем. Ты стал победителем, который спас всех. Ты всё правильно помнишь. Надеюсь, ты помнишь и то, что обещал мне тогда.

Переступая дымящиеся трупы в развороченной силовой броне, к нему шел совсем молодой парень со старой пустой кобурой на бедре. Некто с подозрительно знакомым лицом. Парень, усмехнувшись, откинул челку со лба.

- Любуйся-любуйся. Когда еще посмотришь на себя в молодости живьем и со стороны.

Данила оторопел, но быстро взял себя в руки. Это не более чем психологический прием. Оказаться лицом к лицу с собственной молодостью – всего лишь способ давления на психику. Да, видимо пришло время расплатиться за оказанную десять лет назад услугу. Насколько он помнил, ничего сверхъестественного он, Данила, Голосу не обещал. Только лишь…