Я - обычный

— Да дед какой-то. — Серега, наконец, слез с брони и встал напротив Марка, положив руки на автомат.

— Работать может? — Крикнул второй.

Серега оценивающе обошел ничего не понимающего охранника и махнул в сторону небритого товарища.

— Может вроде.

— Так давай его в отсек, к остальным.

— Валим, — из люка показался взволнованный водила, тоже наполовину в гражданском, но уже без автомата. Вместо кепи на голове его имелся испачканный в мазуте танковый шлем, когда то песочного цвета, а сейчас больше похожий на кожаный.

— Чего случилось Витек? — Поинтересовался Серега.

— Шакалов слушаю, — заголосил водитель. — Нас походу пеленганули. Говорил же не треплитесь в эфире, а вы идиоты в анекдоты травили.

— Далеко?

— Да пес их знаю, один восьмидесятый идет.

— Схаваем, что там их пукалка.

— Ну не скажи.

По проспекту, в нашу сторону, на всех парах шел восьмидесятый, шустро вращая колесами. Почему именно он, да видел я такие по армии. Сильная машина, больше двухсот кобыл, как помню, да с ходом по шоссе в маршевом темпе больше полусотни километров.

— Все оставаться на своих местах, — заговорил громкоговоритель. — В случае неподчинения открываем огонь на поражение.

— Рвем, — быстро согласился Серега и, вскарабкавшись на броню, нырнул в люк. Машины взревели, рявкнули пятисотсильными движками и принялись разворачиватся, оставляя на асфальте глубокие белые следы.

— Что происходит, — забубнил в конец растерявшийся Марк, — что происходит?

Заработал КПВТ, с борта восьмидесятого, выбивая снопы искр и ломая траки задней машины, а передняя, тем временем набирая темп, начала уходить прочь по проспекту. Из откинутого люка, на ходу, принялись выскакивать бойцы в бронежилетах и с автоматами и принялись окружать поврежденную броню, а сам транспорт не сбавляя скорости, пронесся мимо, громыхая пулеметом.

— Лежать, — один из бойцов, подбежавших к остановившемуся транспорту направил автомат на Марка и тот с готовностью рухнул на землю, а на борт вскочил высокий широкоплечий мужик с гладко выбритым подбородком и от души вмазал прикладом по триплексу.

— Капитан Горин, сводный отряд ОМОН. — Начал он громогласным басом. — Выходить из машины по одному, оружие на землю. В случае добровольной сдачи, обещаю справедливый суд, в другом случае подпалим вас с двух сторон и устроим такую баню, что долго не забудете.

— Не подпалишь, — тут же донесся глухой голос изнутри. — У нас тут трое гражданских. Не станешь же ты капитан и их поджаривать?

— Заклиньте башню, — кивнул капитан своим бойцам, а сам спрыгнул на землю и подошел к лежащему на земле охраннику. — Ты что ли с ними, дед?

— Мужики, — я выбрался, наконец, из кустов, благоразумно оставив автомат на земле, и с поднятыми руками направился в сторону офицера. — Мужики, мы не с ними. Заминка тут.

Сразу несколько автоматов зыркнули в мою сторону, сухо щелкнув затворами.

— Кто такой? — Хмуро поинтересовался капитан, — Петров, обыскать.

В то время как трое остальных вновь переключили внимание на подбитую броню, один из них подошел ко мне и закину автомат за спину, принялся обшаривать меня на предмет оружия.

— Он чистый, — боец кивнул командиру, вновь переместил автомат на грудь, и выставил ствол на меня.

— Кто такой? — Повторил свой вопрос командир.

— Вместе мы, — кивнул я на лежащего на земле Марка. — Ехали подругу выручать, а он возьми да кинься к броне, думал спасатели.

— Каратели, — хмыкнул капитан. — Много вас?

— Пятеро, — кивнул я, — с Машей шесть будет.

— Лихо. И давно в городе?

— Да с самого начала. Застряли в бизнес-центре, потом вот списались по интернету с остальными, взяли бесхозный грузовик и катаемся, выручаем.

— Прямо так и выручаете? — Улыбнулся капитан, окинув меня оценивающим взглядом.

— Прямо так, — пожал я плечами.

— Руки можешь опустить, — наконец смягчился Горин, — и бойца своего подними, а то простудится.

ОМОНовцы добродушно заулыбались, услышав командира.

— Позже поговорим, — и вновь вскочив на борт, он, что есть силы, приложил прикладом по люку. — Слушай меня, падаль, ехать ты не можешь. Слышишь, стреляют? Это мои бойцы твою банду к праотцам отправляют. Вас тут, сколько без пленных, двое? Вижу прав, раз молчишь. Стрелять у тебя положим, не получится, боеприпасов у тебя нет. Знаю это доподлинно, так как сам тех бойцов находил, которых вы с борта скинули, да колени прострелили.

— Вот те на, — шепнул я Марку и, присев рядом с ним на поребрик, начал с интересом наблюдать за ходом развития событий. — Вот тебе и военные твои. — Тот только зло зыркнул на меня исподлобья, но решил промолчать.

— Дезертиры это, — тихо пояснил один из бойцов. — Машины угнали из расположения, людей покалечили, да вот промышляют уже с неделю. Мы тут с оказией оказались, да пеленганули.

— Чем промышляют хоть? — Поинтересовался я.

— Многим. — Пожал плечами мужик. — Ювелирку выносят, меха, технику дорогую. Но по большей части работорговля. Вылавливают в городах выживших, те, кстати, сами к ним и бегут, ну и продают кавказцам, а те им девок да наркоту в основном.

— Так быстро? — Ахнул я. — Месяца же не прошло толком, а тут, какое-то средневековье прямо.

— Кому как, — хмыкнул боец. — Жизнь сразу всех на свои места поставила. Кто тварь конченная, а кто, как был офицером, так и остается.

— И много вас, правильных? — Хитро поинтересовался я.

— Не много.

— Чего так?

— Померли все. — Поделился боец. — Кто гражданских вывозил, да на ходуна нарвался, кто так полег от болезни. Воинские части особенно подкосило, сейчас туда вообще лучше не соваться. Пока определили, что можно заразится не от укуса, прохлопали много.

— А вы, тогда как?

— А мы сводный. Я и капитан местные, Синица и Бурундуков прикомандированные из Новгорода. Серегин и Патрикеев так вообще из Москвы.

— И как же вы все собрались?

— Да пили вместе, вот так и просидели дня два в бане, пока не надоело, а там до родного колхозу и в броню. Жен, детей, кто мог, вывезли, помалу остальным помогаем, но разве что советом, у самих полон рот хлопот.

— Ясно, — кивнул я, наблюдая, как под прицелом автоматов из люков появляются дезертиры, бросая на землю оружие. Из десантного люка показалось трое, две женщины средних лет и малец лет семи, которые, с помощью омоновцев принялись спускаться вниз.

— Ты сказал, что судить, — в страхе завизжал кто-то из дезертиров, но его крик потонул в автоматном грохоте.

— Сказал, — кивнул капитан, обходя трупы и пуская по пуле в голову, для уверенности, — так-то с нормальными людьми. Тебе я, тварь, ничего спускать не стал бы.

Позади нас, взвизгнув покрышками, остановился восьмидесятый, из люка которого показался довольный сержант, показывающий большой палец.

— Все в лучшем виде, кэп. — Поделился он. — Уложили все. Технику жалко только.

— Гражданских не было? — поинтересовался Горин.

— Ни одного, — кивнул вновь прибывший.

— Ну и отлично. Ты вот что мужик, — это уже ко мне, — вы, где укрепились?

— Чуть дальше в квартал, — махнул я рукой в сторону нашего убежища.

— Оружие есть?

— Немного, патронов еще меньше.

— В обстановку вникаешь? Рации есть вообще на длинные?

— Да откуда же им взяться, — поразился я. — У нас тут народ насквозь цивильный. Как со стволами управляются, сами дива даются, а уж о рациях так вообще речи не идет.

— Слушай сюда, — кивнул мой собеседник. — Действующих воинских формирований в городе нет, как, впрочем, и в стране в целом. Из организованных вооруженных группировок в основном незаконные, типа этой падали. Нормальный народ голову сложил, пока ситуацию разруливать пытался, а в это время разная мразь по щелям сидела. Удивительно только, что зараза их не берет. Чудная болезнь скосила нормальных мужиков, врачей, спасателей, пожарных, военных из тех, кто успели подтянуться, в общем, тех, кто к черту в пасть лазил, чтобы людей спасти.