Выживальщик (СИ)

Но, частично, выход мы нашли. Решили меняться не через каждые четыре часа, а через восемь. Василич простоял до восьми утра. Я вышел на смену с собаками, Василич увёл их в бункер. Моя смена теперь до четырёх часов дня. Лёшке дежурить весь вечер, до полуночи. Меня немного радовало, что продолжал дуть устойчивый восточный ветер. Значит, пепел вскоре унесёт далее. Сидение в бункере будет вряд ли продолжительным. Правда, бытовало мнение, что пепел может обойти наш шарик (т.е. Землю) не один раз. Но, почему-то мне в это не верилось. Осядет пепел под дождями и снегами. Вон, какие тучи по небу ходят! Солнца теперь точно не увидим. Кстати, уже около ноля. Если земля промёрзнет, снег ляжет и не растает.

А через день пошёл снег. Он был смешан с вулканическим пеплом и был не белым, а грязно-серым. Собакам, после прогулки, приходилось отмывать лапы в тазу, потом тщательно вытирать. И даже не из-за того, что в бункер пепел занесут. Чтобылапы им не разъело.

Снег шел с перерывами почти сутки, постепенно становясь всё чище. Завёл вездеход, раскрыл ворота и всю свою смену бульдозерным ножом сгребал снег за ворота. Где не получалось убрать вездеходом, Лёша с Василичем чистили лопатами. Почти весь смешанный с пеплом снег удалось со двора удалить. И я его отгрёб на самый дальний конец поляны. Той, что была перед воротами.Двор покрыло чистым белым снегом. Наверное, можно и в дом переселяться, а то ребятня в бункере уже с ума сходит.Не должен пепел вернуться. Бог с нами и за нас!

Но, несмотря на то, что снег был чистым, кислотность его оставляла желать лучшего. Никаких специальных приборов у меня не было, и я проверил снег обычной лакмусовой бумагой. По цветовой шкале получалось, что кислотность в районе pH=5, 3. Да и по собакам было видно, что со снегом не всё в порядке. Прошедшей зимой они обожали носиться по двору, тем более, что после уборки урожая, им можно было бегать и в огороде.Хлебом не корми - дай поваляться в снегу. А сейчас выходили только справить нужду. Сразу после этого неслись в свой собачий дворец и, лёжа на подстилках, усердно вылизывали лапы.

Хоть и жаль было бензина, но заводил я мотоплуг, ставил на него роторную насадку и убирал выпавший в огороде снег. Ничего, что земля промёрзнет, озимых у нас нет. А вот закисление почвы может лишить нас урожая в дальнейшем. Не век же зима будет. Хотя, за пару лет снега навалит - 'мама не горюй!'. И поэтому надо снег убирать из усадьбы, пока не восстановится кислотно-щелочной баланс.

Глава V.

Вот и гости заявились...

Позади заимки - огромный лог. Овраг, если попонятнее. От забора заимки до лога метров двадцать. Ещё дед Афанасий засеял крутой склон оврага еловыми семенами. Теперь там рос густой непроходимый ельник. По дну оврага протекал небольшой ручей. Туда же вывел Полынников канализацию. Все стоки по наклонному оврагу стекали в урочище Нежилая падь. К пади вела от заимки тракторная дорога. В урочище брали брёвна на дрова, сухостоя там было много. В Нежилой пади ни птиц, ни зверья не водилось. Когда приезжал на вездеходе за дровами, охватывало жутковатое чувство, и я торопился поскорее убраться оттуда. Один раз взял с собой дозиметр, но радиационный фон в пади был нормальным.

- Нечисть там водится,- объяснил Василич, не пускаясь в подробности.

- На заимку-то не полезут?

- Неа, они из пади ни ногой. Да ты не боись, главное, на ночь там не оставаться, а днём не опасно.

Дрова из урочища были нормальными, горели без проблем, как все обычные дрова.

Впрочем, это я отвлёкся от темы.

Так вот, от самого забора метров на пятнадцать, а у оврага и на все двадцать, лежал рукотворный бурелом. Стволы деревьев с заострёнными сучьями были накиданы друг на друга, не как попало, а с умыслом. Разобрать преграду было невозможно. И ветвями стволы переплелись, а кое-где и проволокой скручены. Когда брёвна не скользкие, то есть сухие, человек тренированный может неспешно, не без труда, добраться до забора трёхметровой высоты, увенчанного колючкой в три ряда, перевитых проволочной спиралью. Без сапёрных ножниц или ножниц по металлу не пробраться. При этом надо умудриться, не задеть проволочку, запускающую сигнальные ракеты (если про неё знаешь). У Полынникова ракеты запускались по всему периметру забора. А я решил, чтобы ракеты не только предупреждали о проникновении через забор, но и показывали, где происходит проникновение, на каком участке. Поэтому взлетали только две ракеты, если задет один сегмент проволочки.

Нетренированный человек, преодолевая бурелом, стопроцентно или сломает ногу, или распорет её сучком. Ни медведь, ни волк, ни лиса в это хитросплетение брёвен не сунутся - дурных среди зверья не водится. Бурелом тянулся вдоль всего забора, за исключением фасадной части, где ворота и поляна перед усадьбой.

Возле ворот сначала планировал соорудить караульную вышку. Потом рассудил, что с вышки хорошо расстреливать стаю волков или медведя-шатуна. Но самые опасные представители фауны - двуногие. И, если они с оружием, то на вышке превращаешься в персонажа игры 'А ну-ка, подстрели!'. Особенно сладко из гранатомёта по вышке шарахнуть - чтобы щепочки полетели во все стороны.

Поэтому, когда артель плотников возводила в усадьбе прошлым летом курятник и свинарник, я нарисовал им пару эскизов и подробно объяснил, что мне требуется. И плотники не подвели. Теперь, по обе стороны от ворот, к забору примыкали два помоста из толстых досок. С левой стороны, той, что подальше от дороги, помост был коротким, а с правой - длиной в четыре метра. Они не доходили до верха забора на полтора метра, как раз,чтобы скрыть с головой стрелка, вставшего на колено. На каждый помост вела деревянная лестница с перилами. Ширина помоста - около двух метров. На левом помосте в одном месте, а на правом - в двух местах лобзиком аккуратно спилены верхушки досок. И оставлены эти верхушки на старом месте. Достаточно вынуть отпиленный кусок доски, и в заборе образуется бойница. Некое подобие форта для защиты от индейцев. И 'индейцы' ждать себя не заставили.

Дело было к полуночи. Мне, что-то не спалось. Наташа и Лариса, привалившись ко мне, давно уже спали. В доме царила тишина. Поэтому слышно было, как потихоньку собирается на дежурство Василич. Вот они с Тимофеевной о чём-то пошептались, вот послышался приглушённый звук поцелуя. А спустя несколько минут, через нашу спальню прошел к себе на цыпочках Лёша Леонидов. Звукоизоляцию между спальнями Полынников сделал знатную. Из спальни Леонидовых до нас не доносилось ни звука, они, соответственно, не слышали, что творится у нас.

Лежал и размышлял о том, о сём. Но вскоре мысли начали путаться, сон одолевал. Оставалось только необычайно приятное чувство оттого, что рядом два тёплых, нежных тела. По приятности могли сравниться только моменты, когда по мне ползали маленькие двойняшки, бывшие ещё совсем грудничками. Ползали и лопотали что-то на своём тарабарском языке, счастливые и довольные. И я был счастлив, вот они - кровь от крови моей, плоть от плоти. Хотя, порой, не обходилось без курьёзов. Один раз Даша ножонкой весьма ощутимо пнула меня по моему 'мужскому хозяйству'. Вопль боли я подавил, но стон сдержать не удалось. Двойняшки замерли, посмотрели удивлённо и настороженно. Я промолчал, и они продолжили своё 'броуновское движение'.

В другой раз меня спасла Наташа, подошедшая к кровати, чтобы одеть девочкам памперсы. Маша, покачиваясь, сидела у меня на груди (только-только садиться начали) в одной распашонке. Огромные её глазёнки посмотрели на меня безмятежным взглядом, что-то вякнула и преспокойно принялась писать. Наташа среагировала молниеносно - промокнула горячую жидкость обеими памперсами, не дав ей стечь на постель. И, будь я проклят, Маша хитро на меня глянула и ехидно улыбнулась.