Хмурый

Братья-близнецы наступали в паре. Чтобы было наверняка, они ударили одновременно. Один бил слева, а другой бил справа. Чуть быстрее ударил левый. Цель пропала, зато запястье попало в тиски. Руку дернули по пути движения, тело, не ожидая такого ускорения, потеряло равновесие и поплыло вперед, на встречу с кулаком родного брата. Брат не халтурил. Он всегда бил от души.

Второй брат увидел, на мгновение, лицо своего родного брата, почему-то от души врезал ему, и лицо пропало. Странно. Но времени на раздумье, ему не дали. По ушам что-то хлопнуло, создав внутри организма ужасное давление. Он согнулся и встретился с чьим-то коленом. Тело подняло в воздух, губы, сами себя чмокнули в нос, а зубы запоздало лязгнули. Встреча с землей была трогательной.

Старший Хорек уже не бежал. Он надвигался как ночь. Он был похож на саму неотвратимость наказания. Он завис над Сашей, начал великий размах для решительного удара. Ноги и руки расставлены в стороны. Само воплощение кары. В пах что-то врезалось. Все величие вдруг уменьшилось и уместилось в одной горсти. Тело поплыло вперед. Ноги, мелко семеня, помчались за телом, по невидимому кругу. Не успели! А жаль! Пришлось ткнуться в пыль лицом, перевернуться на бок, поджать ноги и так, лежа на боку, кланяться кому-то, как японец.

Братья лупили друг друга по очереди. Саша ходил вокруг них и корректировал их удары. В стороне лежал их отец, но им было не до него. Глаза отекли, носы и губы распухли, уши затвердели и увеличились в размере, мочевые пузыри высохли. И только когда ноги отказались их держать, они затихли.

Пол деревни смотрело на это представление. Хорьков не любили, но за Гвоздя все же переживали. Парень по глупости примкнул к ним.

Саша подошел к притихшему Гвоздю. Он не стал его трогать, а только сказал:

— Хватит притворяться. Иди к отцу и больше не позорь его.

И сам пошел к своему другу Сергею».

Его головы коснулась чья-то рука. Он открыл глаза. Перед ним, на коленях, стояла Светлана и пыталась подложить ему под голову свитер.

— Извини! Я хотела, чтобы тебе было помягче.

— Спасибо, сестренка. Я уже выспался. Иди, вздремни сама.

— В Ростке посплю. Уже утро. Скоро пойдем.

— Ребятишки проснутся и пойдем.

— Тебе, наверное, снилось что-то хорошее? Ты улыбался во сне.

— Я видел во сне своего друга детства. Я его вспомнил. Я вспомнил свою деревню. А улыбался… Хм. Сон был забавный. Давнишний случай. Я своего друга поучал. Тебе трудно понять. Он был самый умный в деревне, а я его поучал. Он прочитал уйму книг. Самый лучший подарок для него была книга. Я часто ходил в заброшенные городки и поселки и приносил ему книги, которые находил.

— А где он сейчас?

— Этого я не знаю. Я еще многого не помню.

— Ты любил своего друга.

— Он был самый лучший мой друг.

— А я тоже не знаю, где сейчас мои подруги.

Хмурый расстегнул ранец, вынул оттуда карты и протянул их Светлане.

— Покажи, где находится твоя деревня.

— Зачем тебе?

— Может, буду мимо проходить, тогда посмотрю.

— Нельзя туда, братишка, там натовцев полно.

— Все равно покажи, чтобы обойти стороной и не влететь.

Света посмотрела на него, но так и не поняла, хитрит он или нет. Потом стала рассматривать карты. Она водила по ней пальцем и наконец сказала:

— Вот здесь. За этим лесом.

— Если по прямой, то получается ближе к Ростку. Как же ты вышла к НИИ «Агропром?»

— Я шла лесом. Надеялась, что найду кого-нибудь из своих. Когда лес кончался, я опять заходила в него. Ну вот так и дошла. Услышала голоса, окликнула. А это оказались бандиты. Ну, а дальше, ты все знаешь.

— Знаю.

Они замолчали. Хмурый протянул Свете шоколадку. Так они и сидели на полу, наслаждаясь шоколадом, пока не проснулись дети. Первая проснулась Маша и сразу спросила:

— А почему вы на полу сидите? А чего вы едите? А где Сележка?

— Здесь я. Кричишь так, что любой проснется.

Они вылезли из-под одеял. Хмурый подвел их к столу, налил им энергетического напитка и дал по шоколадке.

— Я пойду, получу оружие, а вы тут побыстрее и выходите. Сестренка, поухаживай за Машей.

Он пошел в оружейку, получил свое и Светланино оружие и вышел на улицу. Неподалеку сидели «Долговцы» и о чем-то беседовали. Хмурый подошел к ним.

— Можно с вами посидеть?

— Да. Конечно.

— Покурю. Сейчас мои выйдут.

Он закурил. Бойцы «Долга» молчали. Они смотрели на него, а он чувствовал неловкость.

— Сдается мне, что вы о чем-то спросить хотите?

— Да есть один вопрос.

— Ну тогда задавайте, а то я скоро уйду.

— Почему ты натовцев отстреливаешь?

— Причина такая же, как у вас со «Свободой».

— Они нас на «Армейские склады» не пускают.

— И меня не пускают.

Подошел Старый. Присел рядом, закурил.

— Что Хмурый? Пытают тебя?

— Да нет. Просто спрашивают.

— Бесполезняк, парни. Он молчун. Какой, хоть, вопрос-то?

— Почему я натовцев отстреливаю.

Старый посмотрел на своих бойцов и покачал головой.

— Прости их Хмурый. Не проснулись еще. Ты ребятишек у натовцев отобрал?

— Да.

— Вот вам и причина, парни. А если кто-то чего-то не понял, то пусть подумает над тем, зачем он в Зону сунулся. Мы ведь, здесь, все оккупанты. А Хмурый коренной житель этой территории. Он рад гостям, но гость должен уважать хозяев.

На улицу вышли Светлана и дети. Хмурый встал.

— Ну ладно. Мы пошли. Спасибо тебе Старый, я бы лучше не объяснил.

Он пожал Старому руку и они пошли в Росток.

— Хмурый! Елки метелки! — Акела улыбался во все тридцать два зуба. — А все говорят, что ты за смертью пошел и запретил подглядывать. Ну народ! А ты с целой семьей появился.

— Здорово, Акела. — Хмурый обнялся с охранником. — Знакомься. Это моя сестра Светлана, это сестренка Маша, а это брат Сережа.

— Точно сестра?

— Точно. Кто обидит, то будет считаться, что обидел меня.

— Да брось ты Хмурый. Нет дураков, обижающих твоих родственников. Сестра это хорошо. Да! Кстати! Тебе разрешено в бар заходить с оружием. Так что давайте идите. Там Бармен хмурее тебя. Жить никому не дает. Иди, обрадуй его своим появлением.

— Сейчас, только автомат сдам. А пистолет оставлю, раз разрешили.

— Как считаешь нужным.

Они сдали оружие и стали спускаться по лестнице. Друг побежал вниз по ступеням впереди всех. Как только он скрылся из вида, Светлана спросила:

— А его нечаянно не пристрелят?

— Его знают. Он успел здесь отличиться.

Внизу внезапно стих гул голосов. Это длилось всего лишь мгновение, а потом рев радостных голосов и топот ног заглушили все. К лестнице неслась толпа. Первым показался Лис, а за ним Бармен. Они налетели на Хмурова и повисли на нем. Потом на них стали виснуть вновь прибывающие и скоро все завалились на ступени. Все смеялись, орали, жестикулировали. Прошло очень много времени, пока кто-то крикнул:

— Эй бродяги! А Хмурый не один! Он с пополнением!

Стали расползаться, вставать. Потихоньку затихали, глядя на Светлану и детей. Лис первый опомнился:

— Ну чего все застопорили! Люди с дороги! Пропустите их в зал!

— Лис! Ты первый рванул на лестницу.

— А может я в туалет?!

— Ну да! Увидел Друга и сразу расслабило! Ага?

Светлана звонко засмеялась. Лис показал говорившему кулак, чем вызвал смех всех окружающих. Он махнул рукой на всех сразу, подошел к Свете, взял ее под руку и сказал:

— Ужасно дикий народ. Лишь бы позубоскалить. Все в меня. Разрешите представиться. Меня зовут Лис. Прошу вас, сударыня, поскорее назовите ваше имя, у нас мало времени.

— Почему?

— Потому что я пытаюсь отбить вас у Хмурова. А от него живым еще никто не уходил.

— Расслабься Лис. — Хмурый хлопнул его по плечу. — Она моя сестренка.

— Вот так значит! А ну быстро все разошлись. Детям воздуха не хватает. Пойдемте сударыня к нашему столику. Ребятишки за мной. Возьмите за руки Хмурова и тащите.