Засланец

Та-ак, все ясно…

Я попятился к выходу, но не успел сделать и двух шагов. Скрипнула дверь, и в спину мне уперлось дуло револьвера.

– Не оборачиваться! – скомандовал знакомый голос. – Руки из карманов! Ме-е-едленно!

Я подчинился.

– Что за шутки, Клод? – проговорил я. – Я и не собирался удирать, не заплатив по счетчику.

– Где креагуляр?

Ах, вот что тебе понадобилось…

– О чем это ты?

Дуло плотнее прижалось к моему позвоночнику.

– Не прикидывайся! – прошипел таксист. – Мы ведем тебя от самого Котла-на-Реке.

– Вы – это кто?

– Много хочешь знать…

– Должен же я понимать, с кем имею дело, – откликнулся я. – Этот несчастный лавочник предлагал мне сто чеканов. Смешная цена за столь редкий товар. Я вернулся сюда, надеясь, что он передумает и предложит настоящие деньги, но…

– Но он не предложил, – подхватил Клод Бернье, – и ты укокошил его…

– Полиция не поверит, – сказал я, размышляя, не скрутить ли этого молодчика, чтобы вытрясти из него сведения. – Улик никаких…

– Обойдемся без полиции, – согласился таксист. – Хотя легавым было бы любопытно узнать, что некий постоялец «Золотого Стрекуна», любитель сорить чеканами, накануне убийства проститутки Марины Агды и ее сутенера провел ночь с вышеназванной жрицей любви…

Хорошо излагает шоферюга! Сразу видно, не простой бандит…

– А где одно убийство, там и другое, – продолжал Бернье. – Кстати, водитель такси может дать показания, что смерть скилла Хтора, тело которого найдено позапрошлой ночью неподалеку от дома, где жила Марина Агда, тоже дело рук его клиента…

– Хорошо-хорошо, Клод, все понятно! – сказал я почти с неподдельным раздражением. – Перестанем играть в слова и поговорим как деловые люди. Для начала убери от моего горба пушку.

– Придется потерпеть, сударь, – отозвался он. – Меня предупреждали о твоей нечеловеческой прыти… А пулю не обгонишь, когда она всего в нескольких дюймах от твоего сердца…

Понятно – бывший актер. А может, неудавшийся литератор.

– Жнец с тобой, – пробурчал я. – Твои предложения?

– Сейчас мы поедем в депозитарий, воспользоваться которым тебе порекомендовал этот жирный предатель. – Клод ловко плюнул в сторону трупа и попал. – Преспокойненько заберем креагуляр и мирно разойдемся.

– Что?! Даром!

– Отчего же – даром, – отозвался он. – В обмен на твою свободу и позволение Ярмарки заниматься торговыми операциями на ее территории. Коей является вся благословенная Страна-под-Солнцем.

Ну его и несет… Соловьем заливается, гнида.

– Это другой разговор, – сказал я. – Такая цена меня устраивает. Поехали!

– Давно бы так, – пробурчал таксист. – А теперь тихо, с поднятыми руками, развернулся – и к машине… Без глупостей!

И в этот момент Клод Бернье совершил роковую ошибку. Чтобы дать мне пространство для маневра, он отступил на шаг, держа оружие в вытянутой руке. Я плавно скользнул вбок. Одно неуловимое движение, и револьвер выпадает из судорожно сжатых пальцев. «Таксист» обладал завидной реакцией для обычного человека. Он отпрыгнул к стойке и выхватил нож. Да не «мотылек», а «оборотень». Но даже клинок, изготовленный скиллами, не смог помочь Клоду. Следуя инстинкту самосохранения, тюльпан проворно высунул бутончик из-под манжеты рубашки и коротко выдохнул…

Я не стал смотреть на то, что осталось от Клода Бернье.

…Машина, которая уже была не нужна «таксисту», остановилась в квартале от банка. Припустил обычный для этой мокрой луны ливень. Я раскрыл зонтик и неспешным шагом направился к отделению «Цой, Пай и сыновья». Еще издали заметил рослого мужчину с окладистой профессорской бородкой. Зонт, котелок, плащ. Очки-колеса с голубыми стеклами.

– Профессор Брукс?

– К вашим услугам.

– Я Сол Айрус.

Мы обменялись рукопожатием.

– Ну что ж, господин Айрус, – вздохнул он. – Показывайте ваше сокровище.

Я пропустил профессора вперед. Охранник вытянулся во фрунт. Низенький, лысоватый представитель банка – то ли Пай, то ли Цой, – посверкивая черными узкими глазками, проводил нас в депозитарий, достал второй ключ, и мы с ним открыли мою ячейку. После чего господин Пай-или-Цой оставил нас с Бруксом наедине. Я показал содержимое металлической коробки профессору.

Брукс осторожно, кончиками пальцев, извлек приблуду, повертел, разглядывая со всех сторон.

– Что скажете, профессор?

– Что скажу… – протянул тот. – Типичный креагуляр. Ничем иным это быть не может. Узловой компонент…

Я постарался прикинуться «шланг-букетом».

– Как вы считаете, я сделал хорошее приобретение, профессор?

Он пристально посмотрел на меня поверх круглых очков.

– Я считаю, господин Айрус, – сказал он, четко разделяя слова, – что вы себя выдали с головой.

О Ктулба! И этот туда же!

– Простите, не понял…

– Здесь хорошая звукоизоляция, – продолжал он. – И нет подслушивающих устройств. Фирма гарантирует… Еще бы, ведь господа Цой и Пай весьма близки к нашему кругу. И всегда готовы разделить с нами если не риск и убеждения, то хотя бы прибыль…

Что он несет?!

– Еще раз простите, профессор, – холодно произнес я, – но мне непонятны ваши рассуждения. Выражайтесь яснее!

– Вы получите все объяснения, господин Айрус, – сказал он, – Если поедете со мной…

– Куда еще?! В Университет?

– Что вы, гораздо ближе!

– Загадками говорить изволите…

Он протянул мне креагуляр и сказал:

– Уверяю, господин Айрус, это в ваших же интересах… К тому же – совершенно безопасно… – Кривая улыбка исказила его благообразный лик. – Хотя вряд ли что-либо в нашем мире может представлять для вас опасность, господин, пришедший извне…

Глава 13

Только не Тень! Он не мог выдать аборигенам наши замыслы!..

Автомобиль карабкался по горной дороге.

Я смотрел в окно: вымытые ливнем травы стелились по склону. То и дело сверкала гроза, вспышки отражались в лужах на обочине. У меня было дежа-вю – недавно мы с Клодом уходили по этой же дороге от преследователя, и точно так же натужно гудел мотор, а шины скользили по мокрому асфальту.

Профессор Брукс часто озирался и поторапливал водителя. Он сильно вспотел, и его дорогой парфюм пасовал перед мужицким мускусным запахом. Водитель скрипел кожаной курткой и перчатками; он сидел нахохлившись над баранкой, донельзя сосредоточенный и угрюмый, словно за нами темнела не пустая трасса, а маячила погоня из десятка патрульных винтолетов.

Я же пользовался спокойной минутой, чтобы передохнуть. Конечно, заявление Брукса, что эта встреча в моих же интересах, интриговало. Я должен был принять вызов либо пуститься в бега, теряя драгоценные нити. Я пошел навстречу судьбе, ни на секунду не забывая, что Тень не вернулся из этого мира. И та энергия, которая наделяла каждого призрака способностью переноситься в мгновение ока из одной точки космоса в другую, пульсировала внутри меня, отдавая тупой болью в затылок.

Вскоре я увидел знакомый железобетонный забор, а за ним ажурный шпиль радиобашни. Наш автомобиль съехал с трассы, водитель в несколько скрипучих перехватов провернул руль, затем ударил по тормозам. Впереди высились массивные железные ворота, забранные сверху колючей проволокой. На обеих створках белой краской был изображен герб: пирамида в круге, пересеченная то ли змеей, то ли «шланг-букетом».

К авто неспешным шагом подошел офицер в кожаном плаще и фуражке, обтянутой целлофаном. Он наклонился к лобовому стеклу, заглянул в салон. Едва заметно кивнул профессору и приложил два пальца к козырьку.

Створки ворот разъехались в стороны.

– Слава Ктулбе, – выдохнул профессор. – Кажется, все идет как нужно. Но не будем торопить события…

За воротами оказался бетонный двор, огражденный с двух сторон редкими аллеями вечнозеленых берез. На другой стороне двора виднелось длинное двухэтажное здание, покрашенное охрой, с гипсовым гербом над парадным входом. На флагштоке возле крыльца лениво трепетало мокрое полотнище черного цвета. Радиобашня находилась за правой аллеей, и ее окружал еще один забор.